Санторин - Маклин Алистер - Страница 35

— Они пишут о противозаконной деятельности. Что это за деятельность?

— Наркотики. Их послание заканчивается просьбой, которая звучит как приказ: держать всю полученную информацию в полной тайне и гарантировать ее нераспространение.

— Что за информацию? Они нам не сообщили ничего нового. Все это и так было известно. Ничего, что представляло бы для нас интерес. Например, кто в высших эшелонах власти является мощным покровителем и другом Андропулоса? Возможно, они и не знают, но, скорее всего, не хотят, чтобы мы это узнали. А из Вашингтона есть что-нибудь?

— Абсолютно ничего. Может быть, ФБР не работает по ночам?

— Скорее все остальные не работают по ночам. У них сейчас одиннадцать тридцать вечера. Банки закрылись, персонал разошелся по домам до следующего утра. Так что мы еще не скоро услышим от них что-нибудь.

— Мы уже почти у цели, — сообщил капитан Монтгомери. — Сейчас приостановим подъем сверху, будем приподнимать самолет снизу, с помощью понтонов. Когда уровень воды упадет ниже пола, мы сможем, не замочив ноги, пробраться внутрь.

Тальбот кинул взгляд на человека, который сидел на верху самолета, спустив ноги в прямоугольное отверстие, вырезанное в фюзеляже.

— Нам еще придется немало помочить ноги, прежде чем мы достанем груз. Сперва надо пройти через отделение под полетной палубой, а уж там воды будет предостаточно.

— Что-то я не понимаю, — сказал Монтгомери. — Зачем это делать? Мы же просто хотели опуститься внутрь самолета через отверстие в фюзеляже.

— Прекрасно, но тогда мы доберемся только до грузового отсека, а попасть оттуда в кабину пилотов не удастся. В переборке стальная дверь, которая запирается со стороны носовой части. Разобраться с зажимами мы можем только с полетной палубы, следовательно, сперва придется пробираться через затопленный отсек.

— Но зачем нам вообще пробираться через него?

— Потому что зажимы, которыми крепится атомная бомба, на замках. А куда вы в первую очередь заглянете, если будете искать ключ от этих замков?

— А-а, теперь все понятно! В карманы мертвецов.

— Дело сделано, капитан, — крикнул человек, сидевший на фюзеляже. — Палуба свободна.

Монтгомери остановил лебедку, закрепил рычаг, убедился, что со всеми тросами все в порядке, а затем, довольный проделанной работой, произнес:

— Это много времени не займет, господа. Просто быстро взглянем, что там.

— Мы с Ван Гельдером отправляемся вместе с вами. Водолазные костюмы у нас с собой. — Тальбот посмотрел, на какой высоте по отношению к поверхности моря находится дыра в носовой части корпуса самолета, и сказал: — Думаю, шлемы нам не понадобятся.

Оказалось, что шлемы действительно не понадобились. Отделение под полетной палубой только на две трети было заполнено водой. Они пробрались через открытый люк в кабину летчиков. Монтгомери взглянул на двух мертвецов и быстро зажмурил глаза.

— Какое кровавое месиво. Тошно делается при одной мысли о том, что негодяй, виновный в этом, разгуливает на свободе как ни в чем не бывало.

— Не думаю, что он долго будет разгуливать.

— Но вы же сами говорили, что против него у вас ничего конкретного нет.

— Андропулос никогда не попадет под суд. Винсент, откройте, пожалуйста, вон ту дверь и покажите капитану Монтгомери, где находится наша «подружка».

— Только не стучать! Вдруг наша «подружка» не выносит шума. — Ван Гельдер вытащил гаечный ключ. — Осторожнее. Так вы идете, сэр?

— Секунду.

Они ушли, а Тальбот принялся обыскивать карманы мертвых летчиков. Ничего не найдя, он осмотрел каждую полочку, каждый ящичек и уголок в кабине летчиков. Тогда он пошел в сторону кормового отсека, к Монтгомери и Ван Гельдеру.

— Что-нибудь нашли, сэр?

— Абсолютно ничего. И на летной палубе тоже.

— Как я догадываюсь, вы пошарили в карманах мертвецов, — скорчив мину, произнес Монтгомери. — Я бы не смог на это решиться. Это большой самолет, и ключ, если он существует на самом деле, мог быть засунут куда угодно. Вряд ли мы найдем его. Надо придумать другой способ. Ваш первый помощник предлагает воспользоваться коррозионным средством, чтобы избавиться от зажимов, а я считаю, что надо вспомнить дедовский метод и взять обыкновенную ножовку.

— Не советовал бы так делать, сэр, — заметил Ван Гельдер. — Если вы все-таки решитесь на это, то сразу же скажите, чтобы я смог убраться как можно дальше отсюда, миль на двести. Не знаю, насколько чувствительно устройство лежащей здесь «дамочки», но меня интересует, сможет ли она отличить ритмический скрежет ножовки от вибрации двигателей.

— Согласен с Винсентом, — произнес Тальбот. — Даже если наши шансы велики, рисковать не стоит. Госпожа удача так долго сопутствовала нам, что она может обидеться и решить, будто мы чересчур долго ее испытываем.

— Итак, вы считаете, что следует остановиться на коррозионном средстве? Сомневаюсь. — Монтгомери замолчал и стал тщательно осматривать зажимы. — Думаю, сперва надо провести несколько опытов на борту корабля. Даже не думал, что зажимы могут быть такими толстыми. Если я не ошибаюсь, это закаленная сталь. У меня на корабле есть только одно коррозионное средство — серная кислота, чистая серная кислота с удельным весом 1,8. Действует почти на все металлы. Но, боюсь, зажимы ей будет тяжеловато «съесть». Придется набраться терпения и выдержки, поскольку этот процесс может занять несколько часов.

— А вы что скажете, Винсент?

— Вообще-то я не специалист в этой области, но мне кажется, что капитан Монтгомери совершенно прав. Итак, коррозионные средства, ножовки и газовая сварка исключаются. Остается только это.

Ван Гельдер помахал гаечным ключом.

Тальбот внимательно посмотрел на зажимы и утвердительно кивнул.

— Конечно, как мы только сразу не догадались! А уж мне-то вообще непростительно. — Он еще раз осмотрел зажимы на фюзеляже и двери. Все четыре крепились двумя массивными болтами на гайках. — Сами зажимы мы трогать не будем, а освободим их, отвинтив гайки.

Ван Гельдер без особого труда открутил с помощью гаечного ключа одну из гаек.

— Пошла как по маслу, — констатировал он.

— Прекрасно. — Тальбот бросил взгляд на бомбу, прикинул размеры отверстия в фюзеляже и сказал: — Бомбу будет вытащить не так просто: мешают зажимы. Нам придется расширить отверстие. Вы сможете это сделать, капитан?

— Без особого труда. Но тогда нам придется опустить фюзеляж до прежнего положения. Я согласен с Ван Гельдером. Рисковать нельзя. Необходимо, чтобы в секции было как можно больше воды, чтобы уменьшить жар от газовых горелок. Понадобится пара часов, чтобы все сделать. Может быть, чуть больше, но лучше, наверное, подождать два-три лишних часа, чем оказаться сами знаете где.

— Так мне сейчас откручивать гайки? — спросил Ван Гельдер.

— Нет, пока не надо. Сейчас бомба прочно закреплена, и не дай бог, если вдруг резко изменится погода. Бомбу начнет швырять по всему отсеку. Думаю, это не лучшее решение.

— Согласен с вами.

Тальбот и Ван Гельдер по возвращении на борт «Ариадны» сидели в пустой кают-компании и пили кофе. Вдруг дверь распахнулась, и в комнату вошел радист, который протянул Тальботу радиограмму. Он быстро пробежал ее глазами и передал Ван Гельдеру, который дважды прочитал ее, а затем с удивлением посмотрел на своего командира.

— Похоже, сэр, я был несправедлив к ФБР. Выходит, по ночам они все-таки работают.

— Даже не стесняются поднимать с постели других, например служащих банка, и заставляют их работать. Судя по радиограмме, таинственный друг Андропулоса Джордж Скеперцис знаком с еще более таинственными Кирьякосом Кадзаневакисом и Томасом Томпсоном.

— Если Джордж Скеперцис внес в последнее время на счета каждого из них по миллиону долларов и снабжал их деньгами ранее, значит, знакомство не мимолетное. К несчастью, единственный человек, который мог бы опознать их троих, банковский служащий, занимавшийся их счетами, куда-то переведен. Они пишут, что наводят справки. Бог его знает, что они хотят этим сказать.