Пушки Острова Наварон - Маклин Алистер - Страница 18

— На помощь! — закричал он. — Падаю! Солдат круто повернулся, остановившись ближе чем в полутора метрах от валуна, за которым спрятался Андреа. Пошарив по земле, луч фонаря осветил голову Мэллори. Застыв на месте, немец вскинул карабин. Несмотря на свист ветра, капитан услышал стон, судорожный вдох и удар ножа, угодившего в ребра.

Мэллори посмотрел на убитого, потом на бесстрастное лицо Андреа. Тот вытер лезвие о полу шинели, медленно выпрямился и вложил нож в ножны.

— Так-то, Кейт, — произнес Андреа, обращавшийся к капитану по-уставному лишь при постороннем. — Зря наш юный лейтенант тогда вмешался.

— Да, теперь все встало на свои места, — согласился Мэллори. — Недаром я опасался такого поворота дела. Да и ты тоже. Слишком уж много совпадений: немецкий сторожевик, дозор, высланный навстречу нам с поста, нынче часовой, — Мэллори выругался. — Теперь нашему старому приятелю, капитану Бриггсу из Кастельроссо, не поздоровится. В этом же месяце его разжалуют. Уж Дженсен об этом позаботится.

Андреа кивнул:

— Думаешь, он отпустил Николаи?..

— Кто, кроме него, мог знать, куда мы направляемся, и предупредить всех по цепочке? — Помолчав, Мэллори схватил грека за рукав. — Немцы народ основательный. Даже предполагая, что в такую ночь высадиться невозможно, они выставят у скал с полдесятка часовых. — Невольно понизив голос, капитан продолжал:

— Не такие это люди, чтобы послать одного против пятерых. Следовательно…

— …Они разработали систему оповещения, — закончил за него грек. — Возможно, с помощью сигнальных ракет…

— Вряд ли, — мотнул головой Мэллори. — Зачем им выдавать свою позицию? Телефонная связь. Не иначе. Вспомни Кипр. Весь остров опутан проводами полевой связи.

Кивнув, Андреа взял фонарь из рук убитого и отправился на поиски, прикрыв луч ладонью. Не прошло и минуты, как он вернулся.

— Так оно и есть, — негромко произнес он. — Аппарат спрятан в камнях.

— Что делать, — отозвался Мэллори. — Если он зазвонит, мне придется ответить. Иначе живо прибегут Только бы не надо было сообщать пароль. От них можно ожидать и такого. Мэллори отвернулся и умолк.

— Все равно кто-нибудь должен сюда прийти. Смена, разводящий или кто-нибудь другой. Возможно, полагается каждый час докладывать об обстановке. Кто-нибудь непременно здесь появится, причем скоро. Нам надо спешить, Андреа!

— Как быть с этим беднягой? — показал на скрюченную у его ног фигуру грек.

— Надо его сбросить вниз, — поморщился Мэллори. — Ему все равно. Здесь оставлять его нельзя. Немцы решат, что он сорвался с обрыва. Край-то вон какой ненадежный… Взгляни, нет ли при нем документов. Как знать, может, они нам понадобятся.

— Не больше, чем ботинки. — Протянув руку в сторону щебенистой осыпи, Андреа объяснил:

— По таким камням в носках далеко не уйдешь.

Пять минут спустя Мэллори трижды дернул за бечевку. Те, кто находился внизу, трижды подергали в ответ. Мэллори потравил прочную веревку со стальным сердечником.

Первым следовало поднять ящик с взрывчаткой. Привязав небольшой груз к концу веревки, капитан спустил ее на выступ.

Хотя ящик и был обложен со всех сторон рюкзаками и спальными мешками, под порывами ветра он с размаху ударялся об утес. Но ждать, когда амплитуда колебаний уменьшится, было некогда.

Надежно застрахованный веревкой, обмотанной вокруг огромного валуна, наклонясь далеко над краем утеса, Андреа легко, словно спиннингист — форель, тащил вверх двухпудовый груз. Меньше чем три минуты спустя ящик с взрывчаткой был наверху; минут пять спустя рядом с ним лежали взрывная машинка, автоматы и пистолеты, завернутые в спальные мешки, а также палатка: белая с одной стороны, коричнево-зеленая с другой.

В третий раз исчезла в темноте, заливаемой дождем, веревка. В третий раз тянул ее вверх Андреа, перехватывая ее руками. Мэллори стоял сзади, сматывая веревку в бухту.

Неожиданно грек издал восклицание. В два прыжка новозеландец очутился рядом.

— В чем дело, Андреа? Почему ты перестал…

Он осекся, заметив, что тот держит веревку всего двумя пальцами. Раза два Андреа поднимал веревку на фут-другой, потом опускал. Конец веревки мотало из стороны в сторону.

— Груз сорвался? — спокойно произнес Мэллори.

Андреа молча кивнул.

— Веревка не выдержала? — удивился новозеландец. — Это со стальным-то сердечником?

— Не думаю. — Грек поспешно поднял вверх кусок веревки длиной двенадцать метров. Сигнальный шнур был на месте, в сажени от конца. Веревка цела.

— Кто-то узел плохо затянул, — устало проговорил Андреа.

— Вот он и развязался.

Мэллори открыл было рот, но тут же инстинктивно вскинул к глазам руку. Из туч в землю ударила ветвистая молния. Возник едкий запах гари, почти над самой головой у них прогрохотал адской силы раскат грома, который эхом отозвался в горах, а затем исчез где-то в лощинах.

— Господи Иисусе! — пробормотал Мэллори. — Чуть в нас не угодило. Надо поторапливаться. В любую минуту скалу может осветить, как ярмарочную площадь… Что ты поднимал, Андреа? Вопрос был праздным. Капитан сам разделил снаряжение на три части еще там, на карнизе, и знал, что именно находится в каждом узле. Вряд ли он мог ошибиться, хотя и устал. Он просто цеплялся за соломинку, хотя и знал, что никакой соломинки нет.

— Продовольствие, — негромко проговорил грек. — Все продовольствие, керосинка, горючее, компасы.

Несколько мгновений Мэллори стоял в растерянности. С одной стороны, нельзя терять ни минуты, с другой — они не могут остаться на этом голом, незнакомом острове без еды и топлива.

Положив свою большую руку на плечо товарища, Андреа проговорил:

— Тем лучше, Кейт, — усмехнулся грек. — Наш усталый друг капрал Миллер только обрадуется… Пустяки.

— Конечно, — ответил Мэллори. — Конечно. Сущие пустяки.

— Отвернувшись, он дернул за шнур и проследил, как скользнула веревка через край утеса.

Спустя четверть часа из мрака, ежесекундно освещаемого вспышками разлапистых молний, возникла мокрая, всклокоченная голова Кейси Брауна. Несмотря на почти непрерывные раскаты грома, послышался отчетливый голос шотландца, выражавшегося на англосаксонской фене. Поднимался он с помощью двух веревок.

Одна была пропущена сквозь крючья, вторая использовалась им для подъема поклажи. За эту-то веревку и тянул Андреа. Обмотав веревку вокруг себя, Кейси решил завязать ее беседочным узлом.

Но вместо беседочного у него получился скользящий узел, и в результате Брауна едва не перерезало веревкой пополам. Он все еще сидел, устало опустив голову, не в силах снять со спины рацию. Дважды дернулась в руках Андреа веревка: это поднимался Дасти Миллер.

Прошло еще пятнадцать минут, тянувшихся как вечность.

Каждый звук, возникавший в промежутках между раскатами грома, воспринимался капитаном как признак приближения немецкого дозора. Тут появился Дасти Миллер. Поднимался он медленно, но верно. Достигнув вершины, он замер, пошарил рукой по поверхности утеса. Мэллори наклонился к лицу янки и отшатнулся, пораженный: у капрала были плотно сжаты веки.

— Передохни, капрал, — ласково проговорил новозеландец.

— Приехали.

Медленно открыв глаза, Дасти Миллер с содроганием посмотрел вниз и в ту же секунду на четвереньках кинулся к каменной гряде. Подойдя к нему, Мэллори полюбопытствовал:

— А зачем ты закрыл глаза, когда очутился наверху?

— Не закрывал я глаза наверху, — запротестовал Миллер.

Мэллори промолчал. — Я зажмурился внизу, — устало объяснил капрал. — И только на вершине открыл глаза.

— Как? — недоверчиво посмотрел на него капитан. — И ни разу не оглянулся?

— Я же объяснил, шеф, — укоризненно произнес Миллер. Еще в Кастельроссо. Если я перехожу улицу и мне надо подняться на тротуар, то я должен ухватиться за ближайший фонарный столб.

Вот оно как. — Американец умолк, посмотрев на Андреа, наклонившегося над пропастью, и передернул плечами. — И натерпелся же я страху, братишка!