Последняя граница - Маклин Алистер - Страница 5

– Конечно! – Полицейский офицер почти дрожал от желания услужить. – Тщательно, уверяю вас.

– Когда подобное заявление исходит от такого человека, как вы, делается настоятельно необходимым произвести повторный обыск, – сухо сказал высокий человек, посмотрел на Рейнольдса, и одна из его густых бровей слегка приподнялась. – Есть ли необходимость опускаться до такого взаимного неуважения... до того, чтобы мне лично вас обыскать, я имею в виду?

– Под моей шляпой нож.

– Благодарю. – Высокий человек поднял шляпу на голове Рейнольдса, забрал нож, вежливо вернул шляпу на место, нажав на кнопку, задумчиво осмотрел выскочившее лезвие, затем вернул его обратно в рукоятку, положил нож в карман своей шинели и посмотрел на полицейского офицера, у которого побелело лицо. – Нет никаких причин предполагать у вас способности подняться до самых высот вашей профессии. – Он взглянул на часы, бесспорно золотые, как и портсигар. – Давайте. Мне пора. Вижу, у вас здесь телефон. Дозвонитесь для меня до Андраши Ут. И побыстрее.

Андраши Ут. Офицеру все яснее становилась личность этого человека. Каждая новая секунда подтверждала его подозрения, но произнесенное название для него было ударом, и он почувствовал, как напряглось его лицо, хотя в эти минуты его внимательно рассматривал высокий незнакомец. Это же штаб-квартира АВО, венгерской секретной полиции, наводящей на всех ужас и считающейся в настоящее время самой жестокой и безупречно эффективной даже за «железным занавесом»! Андраши Ут было единственное место на земле, куда ему не хотелось бы попасть. Любой ценой!..

– А, вижу, это название вам знакомо. – Он улыбнулся. – Это не сулит ничего хорошего ни вам, мистер Буль, ни той личности, за которую вы себя выдаете. Андраши Ут вряд ли является названием организации, о которой знает каждый западный бизнесмен. – Он внезапно повернулся к полицейскому. – Ну?.. Что вы тут топчетесь?

– Те... телефон... – срываясь на визг от волнения, произнес офицер. Он так перепугался, что страх его уже был на грани ужаса. – Телефон не работает.

– Это неизбежно! Бесподобная эффективность повсюду. Пусть Господь поможет нашей несчастной стране. – Он вынул из кармана бумажник и распахнул его, давая возможность офицеру взглянуть. – Достаточно убедительное основание, чтобы забрать вашего пленника?

– Конечно, полковник, конечно, – запинаясь, согласился офицер. – Как прикажете, полковник.

– Хорошо. – Бумажник захлопнулся, незнакомец повернулся к Рейнольдсу и поклонился с иронической любезностью. – Полковник Жендрё, штаб-квартира венгерской секретной полиции, к вашим услугам, мистер Буль. И моя машина тоже к вашим услугам. Мы немедленно отправляемся в Будапешт. Мои коллеги и я ожидали вас уже несколько недель, и нам бы очень хотелось обсудить с вами некоторые вопросы.

Глава 2

На улице стало совершенно темно, но через открытую дверь и незашторенное окно домика проливалось достаточное количество света, чтобы увидеть машину полковника Жендрё, стоящую на противоположной стороне дороги, – черный «мерседес», уже изрядно занесенный снегом, только капот оставался черным, потому что снег сразу таял от тепла работавшего двигателя. На минуту замешкались, пока полковник приказывал освободить водителя грузовика и обыскать кузов в поисках вещей, которые там мог оставить Буль. Почти сразу они нашли там сумку с вещами, сунули в нее его пистолет. Жендрё открыл правую переднюю дверцу машины и жестом указал Рейнольдсу на сиденье.

Рейнольдс поклялся бы, что никто из находившихся за рулем не мог бы удержать его пленником пятьдесят миль пути, но убедился, что был не прав, еще до того, как машина тронулась. Пока солдат с карабином охранял Рейнольдса, стоя слева от него, Жендрё наклонился через другую дверь внутрь машины, открыл бардачок, достал оттуда две тонкие цепи и снова его захлопнул.

– В некотором роде необычная машина, мой дорогой Буль, – извиняясь, сказал полковник, – но вы понимаете. Иногда мне хочется создать моим пассажирам чувство... э... безопасности. – Он умело отстегнул один из наручников, протянул цепочку через кольцо на бардачке и закрепил другой конец цепи на втором наручнике. Второй цепью он прихватил ноги Рейнольдса повыше колена, захлопнул дверцу и через открытое окно приладил цепь к подлокотнику. Он немного откинулся назад, оценивая свою работу.

– Думаю, удовлетворительно. У вас будет достаточная свобода движений, но не настолько, чтобы дотянуться до меня. Заодно вы обнаружите, что вам трудно будет выбраться из машины, да и дверь еще не так-то просто будет открыть: внутри нет ручки. – Все это говорилось в тоне дружеской беседы, но Рейнольдса невозможно было обмануть. – Кроме того, воздержитесь от возможных травм, если вдруг захотите испытать прочность цепей и колец, к которым они крепятся. Они выдерживают около тонны нагрузки, подлокотники специально усилены, а кольцо на бардачке болтом крепится к переднему мосту... Ну?.. Что, черт возьми, вы теперь хотите? – обратился он к стоявшему около «мерседеса» коротышке.

– Я забыл сказать вам, полковник, – нервно и торопливо сказал офицер, – я направил сообщение в наше будапештское управление, чтобы прислали сюда машину за этим человеком.

– Да? – резко спросил Жендрё. – Когда?

– Десять – пятнадцать минут назад.

– Дурак. Нужно было сразу мне сказать об этом! Однако сейчас слишком поздно. Вреда никакого нет. Возможно, так даже лучше. Если они такие же тупые, как вы, а подобное нетрудно себе представить, то длительная поездка морозной ночью замечательно освежит их головы.

Полковник Жендрё захлопнул дверцу, включил внутри салона освещение, чтобы видеть своего пленника, и тронулся в сторону Будапешта. У «мерседеса» были специальные зимние покрышки на всех четырех колесах, и, несмотря на то, что дорогу занесло снегом, Жендрё ехал быстро. Он вел машину привычно и легко, как это делают опытные водители. Холодные голубые глаза время от времени косили направо, чтобы видеть Рейнольдса.

Рейнольдс сидел очень спокойно, глядя прямо перед собой. Несмотря на предупреждение полковника, он уже попробовал крепость цепей. Полковник не преувеличивал. Теперь он сосредоточился на конструктивном, холодном и ясном, насколько это возможно, размышлении. Его положение было почти безнадежным. И будет совсем безнадежным, когда машина придет в Будапешт. Чудеса случались. Но случался лишь определенный вид чудес. Никому еще не удавалось бежать из штаб-квартиры АВО, из пыточных камер на улице Сталина. Когда он окажется там, можно ставить крест на его судьбе – он погиб. Если он хочет бежать, то побег нужно совершать только из этой машины и в ближайший час.

На дверце не было ручки для поднимания и опускания стекла. Полковник предусмотрительно устранил все подобные искушения. Да если бы окно и было открыто, то невозможно дотянуться до ручки с наружной стороны дверцы. Он уже измерил и длину цепи: как ее ни натягивай, пальцы дюйма на два не дотянутся до руля. Он мог двигать ногами, но не был в состоянии поднять их достаточно высоко, чтобы ударить в ветровое стекло, разбить и вызвать таким образом аварию на большой скорости. Он мог бы упереться ногами в приборную доску и отъехать, как по рельсам, в кресле назад. Но в этой машине все дышало прочностью. Если он сделает такую заведомо неудачную попытку, то лишь заработает удар по голове, который успокоит его до конца пути на Андраши Ут. Все это время он намеренно старался не думать о том, что произойдет, когда там окажется. Такие мысли могли породить только слабость и в конечном итоге его уничтожение.

Карманы. Есть ли в его карманах что-то полезное, что-то достаточно твердое, что можно бросить в голову Жендрё, лишить его сознания на какой-то промежуток времени, достаточный, чтобы потерять управление и разбить автомобиль?.. Рейнольдс осознавал, что и сам он может быть серьезно ранен в такой аварии, как и полковник, хоть и воспользуется преимуществом подготовиться заранее. Но шанс пятьдесят на пятьдесят был лучше, чем один к миллиону, который у него имеется в конце пути. Он хорошо запомнил также, куда Жендрё положил ключ от наручников.