Куда залетают орлы - Маклин Алистер - Страница 26

На какой-то момент все замерли. Шприц беззвучно упал на ковер. И тут же, как по команде, все обернулись навстречу неожиданным гостям. Как и следовало ожидать, первым опомнился полковник Крамер. Его рука машинально опустилась на панель возле кресла в поисках нужной кнопки.

— Левее, полковник, — подсказал Смит. — Нажмите, почему бы нет?

Крамер медленно убрал руку, так и не нажав кнопки.

— Ну что же вы, полковник? — продолжил Смит, вложив в свои слова всю сердечность, на которую был способен — Если вам так хочется — нажимайте кнопку.

Крамер ответил ему недоверчивым взглядом.

— Вы, вероятно, заметили, полковник, что мой автомат нацелен не на вас. На него, — он навел ствол на Каррачолу, — на него, — ствол переместился на Томаса, — на него, — ствол показывал на Кристиансена — и на него! — Смит сделал резкий поворот кругом и упер автомат в бок Шэфферу. — Брось оружие! Быстро!

— Бросить? — Шэффер в полной растерянности уставился на Смита. — Какого дьявола…

Смит сделал шаг вперед и резким движением ударил Шэффера прикладом в солнечное сплетение. Шэффер согнулся пополам, схватившись руками за живот. Потом медленно, преодолевая боль, начал выпрямляться. Безумными глазами глядя на Смита, он снял с себя «шмайсер» и бросил на пол.

— Сядь сюда, — Смит автоматом указал на место между креслом Роземейера и диваном, где сидели трое пленных.

— Вшивая грязная вонючка, — процедил Шэффер…

— Это мы уже слыхали. Придумай чего-нибудь поновее. — Презрение в тоне Смита сменилось угрозой: — Я сказал — сюда, Шэффер.

Шэффер на ватных ногах подошел к креслу, потер солнечное сплетение и прохрипел:

— Если я доживу до ста…

— Хоть двести проживи — ни к черту ты не сгодишься, сучий потрох. — Он удобно устроился в кресле возле полковника Крамера. — Простофиля янки. Держал его смеха ради.

— Понятно, — кивнул Крамер, но было ясно, что он ничего не понимал. — Хотелось бы получить разъяснения…

Смит небрежно отмахнулся.

— Все в свое время, дорогой Крамер, все в свое время. Как я говорил, милейшая Анна-Мария…

— Откуда вам известно ее имя? Смит загадочно улыбнулся, пропустив вопрос мимо Ушей, и продолжил как ни в чем не бывало:

— Так вот, как я вам говорил, скополамин — пустая трата времени. Все, что вы можете выяснить с помощью скополамина — это, что наш друг — не генерал-лейтенант Джордж Карнаби, шеф-координатор по подготовке второго фронта, а некий Картрайт Джонс, американский актер, которому заплатили двадцать пять тысяч долларов за исполнение роли генерала Карнаби.

— Он бросил взгляд на Джонса и поклонился. — Примите мои поздравления, мистер Джонс. Очень убедительно сыграно. Жаль, что до конца войны вам придется пробездельничать в концлагере.

Не успел Смит закончить свой монолог, как Крамер и Роземейер вскочили с мест, а прочие замерли с идиотским выражением лиц. Будь Картрайт посланцем внеземных миров, он не смог бы привлечь к себе большего внимания.

— Так, так, так, — оживленно проговорил Смит. — Вот так сюрприз! — Он хлопнул Крамера по руке и жестом указал в сторону Каррачолы, Томаса и Кристиансена.

— Ну и дела, а, Крамер, — для них это тоже гром среди ясного неба!

— Это правда? — прохрипел Роземейер, обращаясь к Джонсу. — То, что он говорит? Вы не отрицаете?

— А кто вы сами, сэр? — запинаясь, прошептал Джонс.

— Путник в ночи, — Смит очертил в воздухе непонятную кривую. — Странник, заблудившийся в этом мире. Бог даст, союзники выплатят вам причитающиеся двадцать пять тысяч после войны. Но голову на отсечение я за это не дам. — Смит потянулся и воспитанно прикрыл ладонью зевок. — А теперь, милейшая Анна-Мария, — с вашего позволения, дорогой Крамер, — не нальете ли вы мне стаканчик этого замечательного «Наполеона»? Лежание на крыше фуникулера неважно отразилось на моем кровообращении — надо согреться.

Девушка нерешительно взглянула на Крамера и Роземейера, не нашла ответа, дернула плечиком, наполнила бокал и подала Смиту, который с наслаждением вдохнул в себя изысканный аромат, сделал глоток и опять поклонился Джонсу.

— Еще раз приношу мои поздравления, сэр. — Он снова отхлебнул коньяк и укоризненно заметил Крамеру: — Подумать только, какой драгоценный напиток вы тратили на врагов третьего рейха.

— Не слушайте его, полковник Крамер, не слушайте! — отчаянно выкрикнул Каррачола. — Это — блеф! Он пытается вывернуться!

Смит направил ствол автомата в грудь Каррачолы и негромко, но внятно произнес:

— Заткнись или я сам заткну тебе глотку, ублюдок. У тебя будет шанс — мы еще посмотрим, кто из нас блефует. — И, опустив автомат, устало закончил: — Полковник Крамер, я утомился держать на мушке эту троицу. У вас найдется надежная охрана? Какой-нибудь парень, который умеет держать язык за зубами?

Смит непринужденно откинулся в кресле и отпил коньяк, всем своим видом демонстрируя компании на диване полное пренебрежение. Крамер в замешательстве поглядел на него, задумчиво кивнул и потянулся к телефону.

Оружейная комната, превращенная теперь в кафе, соответствовала прочим помещениям Шлосс Адлера и могла — смотря по обстоятельствам — предстать воплощением средневековой сказки или ночным кошмаром. Это был большой зал с темными панелями и выложенным каменной плиткой полом. Закопченные от времени массивные стены, увешанные старинным оружием и ржавыми доспехами, полдюжины дубовых столов, будто перекочевавших сюда из монастырской трапезной, масляные лампы на чугунных цепях, спускающиеся с потолка, все это в зависимости от настроения входящего либо располагало к откровенности, либо таило в себе угрозу. Что же касается Мэри, то с ее настроением все было ясно. Она обвела глазами полдюжины вооруженных до зубов солдат, покидавших зал, и неохотно остановила взгляд на человеке, сидящем перед ней.

— Ну, что я вам говорил? — возбужденно заговорил фон Браухич. — Кофе — и такая декорация!

Кофе в такой декорации, подумала Мэри, должен припахивать ядом. А вслух сказала:

— А что тут делают эти люди? Они, кажется, кого-то ищут.

— Забудьте о них. Подарите ваше внимание фон Браухичу.

— Но вы ведь с ними разговаривали. Что им тут надо?

— Они сообщили, что в замке шпионы! — фон Браухич откинул голову, рассмеялся и развел руками. — Вообразите только — шпионы в Шлосс Адлере! Штаб-квартире гестапо! Должно быть, на помеле прилетели. Да, что я говорил насчет Дюссельдорфа? — Он оборвал себя на полуслове, увидев ее пустую кофейную чашку. — Извините меня, дорогая фрейлейн. Еще кофе?

— Нет, спасибо. Мне пора идти.

Фон Браухич опять засмеялся и положил руку ей на ладонь.

— Куда? Тут в замке некуда идти. Чепуха, — и он позвал официантку. — Фрейлейн! Еще два кофе. И на этот раз со шнапсом.

Пока он делал заказ, Мэри украдкой посмотрела на часы, и по ее лицу пробежала тень отчаяния, но, когда он вновь обернулся к ней, она уже кокетливо улыбалась:

— Да, так вы хотели что-то рассказать о Дюссельдорфе…

Компания в золотой гостиной пополнилась еще одним членом — высоким сержантом с непроницаемым лицом и жестким взглядом. В его сильных крупных руках автомат казался игрушечным. Он стал за диваном, на котором сидели Каррачола, Томас и Кристиансен, и не спускал с них глаз, лишь время от времени бросая косые взгляды на Шэффера. Сержант был воплощением надежности.

— Вот эдак больше по-людски, — одобрил Смит. Он поднялся, оставив «шмайсер» на полу, подошел к буфету, где стояла бутылка «Наполеона», долил свой бокал и стал у камина.

— Я займу ненадолго ваше внимание, — зловеще и тихо произнес он. — Анна-Мария, принесите еще три ампулы скополамина, — он улыбнулся, — и, естественно, шприцы.

— Полковник Крамер! — взмолился Каррачола. — Это безумие! Неужели вы позволите…

— Сержант! — рявкнул Смит. — Если этот человек еще раз откроет рот, заставьте его замолчать!

Охранник ткнул Каррачолу стволом в бок. Тот сжал кулаки, так что пальцы побелели.