Куда залетают орлы - Маклин Алистер - Страница 16

— В казармы, живо!

Автомобиль рывком взял с места. Шоферу было достаточно того, что он успел услышать из уст племянника страшного Генриха Гиммлера, шефа гестапо. Смит повернулся к охраннику, сидевшему сбоку.

— Прекрати пихать меня в бок этой дурацкой штукой! — он со злостью оттолкнул от себя ствол автомата.

Охранник, который тоже слыхал про Гиммлера, кротко прибрал свой «шмайсер». В следующую секунду он согнулся от дикой боли, получив удар в живот прикладом своего же автомата, а еще через секунду полковник Вайснер прилип к стеклу «мерседеса», ствол того же «шмайсера» уперся ему в правое ухо.

— Если ваши люди шевельнутся, убью на месте.

— О'кей, — раздался с переднего сиденья голос Шэффера. — Их пушки у меня.

— Останавливай, — скомандовал Смит.

Машина затормозила. Через лобовое стекло видны были огни пропускного пункта казарм. До них было метров двести. Смит подтолкнул Вайснера автоматом.

— На выход!

Несмотря на душившую его ярость, Вайснер понял, что ему придется послушаться приказа. Он вышел из машины.

— Три шага вперед, — скомандовал Смит. — Лицом в снег. Руки за голову. Шэффер, держи их на прицеле.

Через двадцать секунд Шэффер сидел за баранкой «мерседеса». Три человека лежали лицом вниз в снегу, четвертый все еще корчился от удара на обочине.

— Неплохо исполнено, молодой Гиммлер, — одобрительно сказал Шэффер.

— Редко так везет, — трезво оценил положение дел Смит. — Поосторожнее возле казарм, как бы часовые чего не заподозрили.

Со скоростью двадцать миль в час они миновали главные ворота и, как им показалось, все сошло благополучно. Еще бы, на радиаторе автомобиля развевался треугольный флажок — личный штандарт коменданта лагеря, и, ясное дело, никому бы не пришло в голову следить за передвижениями полковника Вайснера.

Через полмили за вторыми воротами дорога, следуя извиву озера, резко повернула направо. Опасный поворот был отмечен белым штакетником, который при иных обстоятельствах был бы хорошо заметен, но в эту ночную пору, заметенный снегом, неразличимо слился с окружающей белизной. Шэффер притормозил на повороте. По его лицу явно пробежала какая-то мысль, он сильнее нажал на тормозную педаль и вопросительно взглянул на Смита.

— Отличная идея, — теперь пришел черед Смита выражать одобрение партнеру. — Из тебя еще получится неплохой агент.

«Мерседес» остановился. Смит собрал автоматы и пистолеты, отобранные у Вайснера и его парней, включил зажигание и выскочил из двинувшейся вперед машины. Просунув руку через боковое окно дверцы водителя, он держал руль, прибавляя ходу по мере того, как разгонялся «мерседес». За несколько метров до обрыва он в последний раз скорректировал направление и резко отскочил в сторону. Деревянный штакетник не смог сдержать мчащуюся на него громаду. Рев мотора, работавшего на максимальных оборотах, заглушил треск дерева; «мерседес» прошел сквозь преграду как нож сквозь масло, перевалил через край обрыва и исчез из виду.

Смит и Шэффер остановились у неповрежденной секции штакетника, успев увидеть, как автомобиль, перевернувшись вверх дном, все еще с горящими фарами, ударился о поверхность озера. Высоко поднявшийся подсвеченный фарами столб воды расцвел радугой. Когда вода улеглась, в озере хорошо было видно место, где утонула машина — огни ее горели по-прежнему. Смит и Шэффер переглянулись, и Смит стянул свою форменную фуражку и швырнул ее вниз. Она упала на пузырящуюся воду, фосфоресцирующую огнями исходящего снизу света. Потом свет погас.

— Невелика беда, — отходя от штакетника, пожал плечами Шэффер. — Тачка-то не наша. Ну что, возвращаемся в деревню?

— Ни в коем случае, — откликнулся Смит. — Пошли. В другое место.

Сжимая в руках добытое оружие, они двинулись в том направлении, в котором ехали. Не успели они пройти и полусотни метров, как услышали гул моторов и увидели огни фар, осветивших проломанный штакетник. В считанные секунды Смит и Шэффер укрылись в сосняке.

— Вон оно что, герр полковник, — сержант альпийских стрелков с автоматом наперевес опасливо наклонился над краем обрыва. — Слишком большая скорость, слишком поздно оценили обстановку. Глубина озера в этом месте больше ста метров, герр полковник. Так что с концами.

— Может, с концами, а может, и нет. Эти мерзавцы способны на что угодно. — Голос полковника Вайснера отчетливо доносился до ушей тех, о ком шла речь. В нем звучала досада. — Они запросто могли все это подстроить, чтобы нас обдурить. Часть людей пошлите поискать в роще. Пусть прочешут местность с фонарями. Еще часть людей отправьте машиной на полкилометра в сторону лагеря. Вы с ними, сержант. И пусть несколько человек рассредоточатся вдоль обрыва. Выполняйте.

Шэффер посмотрел на Смита.

— Насколько я понимаю текущий момент, босс, вряд ли стоит сейчас двигаться в деревню. Вот ведь старая лиса этот Вайснер, а?

— А я что говорил? — пробурчал Смит. — О'кей, о'кей. Не спорю.

Прошло пять минут. Сквозь редкий снег, пробивающийся через густые ветви сосен, засветились огоньки фонарей. Это означало, что цепочка солдат, шаря перед собой фонарями, двинулась на юг в поисках беглецов. Полковник Вайснер нервно прохаживался взад-вперед возле своего автомобиля. Голова его мерно покачивалась, как будто в такт мыслям. Он часто поглядывал на часы. Смит заметил, что он подошел к штакетнику, там где он уцелел, и внимательно вгляделся в гладь Голубого озера.

Вскоре послышались неясные голоса возвращавшихся солдат. Сержант подошел к машине полковника и доложил:

— Никаких следов, герр полковник.

— Неоткуда им и взяться, — буркнул Вайснер. — Там на воде плавает фуражка. Жалкий конец для таких отважных ребят, сержант. Жалкий конец.

Глава 5

Вагончик фуникулера медленно поплыл от нижней станции, начав свой долгий подъем к замку. Опасный, просто невозможный подъем, подумала Мэри. Вглядевшись в темноту сквозь лобовое стекло, она различила в снежной пелене первую опору. Вторая и третья были еще не видны, их присутствие угадывалось по парящим в небе огонькам. Не она же первая одолевает этот путь, тупо вертелось в ее мозгу, люди постоянно ездят на этой штуковине, и ничего. Вагончик, рассчитанный на двенадцать пассажиров, снаружи был выкрашен в яркий красный цвет, внутри хорошо освещен. Сидений в нем не предусматривалось, но вдоль стен тянулись поручни. Их необходимость вырисовывалась немедленно и с угрожающей очевидностью. Яростный ветер безжалостно раскачивал утлый вагончик. Кроме двух солдат и одного штатского пассажирами были фон Браухич, Мэри и Хайди. Хайди как опытная старожилка надела толстое шерстяное пальто и меховую шапку. Фон Браухич, держась одной рукой за поручни, другой обнимал за плечи Мэри. Ободряюще улыбнувшись ей, он спросил:

— Страшно?

— Нет, — ответила она совершенно искренне, потому что теперь у нее просто не осталось сил, чтобы бояться. К тому же, даже в самой безнадежной ситуации она оставалась профессионалом. — Нет, не страшно. Но меня мутит. А этот фуникулер никогда не срывается?

— Никогда, — фон Браухич вложил в ответ всю присущую ему убедительность. — Держитесь за меня, и все будет в порядке.

— Прежде то же самое он говорил мне, — холодно сказала Хайди.

— Фрейлейн, — терпеливо объяснил Браухич, — я щедро одарен Господом, но мне не удалось отрастить себе третью руку. И потом — привилегия гостям.

Спрятав в ладони горящую сигарету, Шэффер, опершись о телеграфный столб, внимательно вглядывался вдаль. И спрятанная сигарета, и озадаченное выражение лица объяснялись непонятными событиями у ворот казармы. Там царило оживление: освещенные ярким светом прожекторов, туда-сюда сновали охранники. Шэффер переменил положение и посмотрел вверх. Снег почти прекратился, луна готова была выйти из облаков, и в ее неясном свете смутно виднелась на поперечине столба фигура Смита. Майор деловито орудовал ножом, уникальным приспособлением, снабженным в числе прочих нужных вещей кусачками для проволоки. Восемь раз щелкнули кусачки, и восемь концов телефонного провода упали на-снег. Смит сложил нож, спрятал в карман, обхватил руками столб, соскользнул вниз и ухмыльнулся.