Приключения Гвоздика - Арджилли Марчелло - Страница 23

Переодетый, путаясь в длинной одежде, Гвоздик явился в город, чтобы любой ценой достать нужное лекарство. Но с первых же шагов остановился как вкопанный: на белой стене он увидел свой собственный портрет в натуральную величину, а под ним слова:

«Вот дураки! — подумал Гвоздик. — Никогда и никому не отсчитаете вы этого миллиона». И действительно, никто не мог бы узнать его, переодетого, — даже сам инспектор Дальновидный, который стоял совсем близко и внимательно осматривал всех прохожих.

«Какой бестолковый нищий, — подумал инспектор, — встал так, что заслонил мне портрет Гвоздика. Пойду и скажу ему, чтобы он убирался».

Однако этого не понадобилось, потому что Гвоздик двинулся дальше, еле передвигая ноги, словно древний старик. Но едва прошёл он несколько метров, как случилось ужасное несчастье: сильный порыв ветра охватил мальчика со всех сторон и сорвал с него костюм. Гвоздик оказался тогда в том самом виде, в каком создал его папа Пилукка, и как раз на фоне собственного портрета. И только потому Дальновидный, со своими птичьими мозгами, узнал его. С торжествующим криком бросился он к Гвоздику:

— Я так и знал, что найду тебя! Стой! Стой!

Но Гвоздик, конечно, не стал его слушать.

— Поймай меня, если сможешь! — крикнул он, даже не оборачиваясь, и с головокружительной быстротой понёсся прочь.

Тогда началось уморительное преследование: Гвоздик мчался, перескакивая огромными прыжками через всё, что попадалось ему на пути: через автомобили, велосипеды, даже через электропоезд. Следом за Гвоздиком, тяжело дыша и спотыкаясь, бежал Дальновидный; он, впрочем, вскоре вскочил на полицейский грузовик и продолжал преследование на машине.

Не переводя дыхания Гвоздик пробежал мимо цирка, где увидел всех своих друзей, в старых, поношенных костюмах, и в углу папу Пилукку, печального и задумчивого. Дело в том, что цирк без Гвоздика разорился, так как клоуны стали грустными и разучились смешить публику, а животные от горя отказывались работать.

Гвоздик, спасаясь от преследователей, не мог остановиться; он послал воздушный поцелуй папе Пилукке, который всё равно ничего не заметил, и побежал дальше.

Убегая от инспектора Дальновидного и полицейских, Гвоздик мчался, как экспресс, и вдруг увидел перед собой аптеку. Он ворвался в неё, схватил с полки лекарство для Перлины и, прежде чем аптекарь успел прийти в себя от страха, пробил стену и понёсся дальше, но не забыл при этом крикнуть:

— Заплачу, когда будут деньги, извините!..

Полицейские уже значительно отстали от него и не теряли его следа только потому, что Дальновидный держал в руках огромный магнит.

Гвоздик оставил позади город и мчался по дороге к деревне, с величайшей осторожностью держа в своих металлических пальцах драгоценное лекарство. Он выбежал на линию железной дороги и увидел, что, не доезжая до станции, остановился огромный поезд.

— Гвоздик! — шёпотом позвали его. — Садись в поезд и уезжай, он увезёт тебя далеко, и ты спасёшься. — Это был Бамбо, притаившийся за изгородью. Он прибежал на помощь своему другу и остановил поезд, взмахнув красным флажком. Но Гвоздик не подумал воспользоваться удобным случаем.

— Нет, Бамбо, я должен отнести лекарство Перлине, — сказал он, — а там пусть меня арестуют. — И оба друга помчались дальше по дороге к деревне.

Вокруг домика-сундука, где лежала больная Перлина, стояли все жители деревушки и громкими криками приветствовали возвращение Гвоздика.

— Воронку! — потребовал железный мальчик; он всунул в рот Перлине воронку и вылил туда всё содержимое.

— От этого лекарства тебе сразу же станет легче, — сказал Гвоздик, целуя девочку, но в ту же минуту послышался автомобильный гудок и показался грузовик с инспектором Дальновидным.

ГЛАВА XXV

АРЕСТ ГВОЗДИКА

— Вы все арестованы! — закричал инспектор Дальновидный с высоты своего грузовика.

Бедняки столпились вокруг Гвоздика, чтобы спрятать его за своими спинами, и с усмешкой глядели на инспектора.

— Вы что же, построите для нас отдельную тюрьму? Наконец-то у нас будет дом с настоящими стенами! — сказал один старичок, торговец горячими каштанами.

— Я вас всех арестую, — продолжал Дальновидный, — если вы мне сейчас же не выдадите Гвоздика. Он украл кассу цирка, и его будут судить по закону.

Тут раздался голос Перлины (от лекарства ей сразу стало лучше).

— Гвоздик не вор! Он самый лучший мальчик в мире!

— Да, да, — хором подхватили бедняки, — он помогает нам и любит нас. Он не может быть вором!

Но Гвоздик не хотел причинять неприятностей своим друзьям: он отстранил их и выступил вперёд.

— Вот я, — сказал он, — я добровольно сдаюсь в ваши руки, но повторяю: я не виновен!

Перлина, как на пружинке, выскочила из домика-сундука.

— Если вы арестуете Гвоздика, арестуйте меня тоже!

Но Гвоздик шепнул ей на ухо:

— Нет, ты беги и расскажи обо всём папе Пилукке. Он в цирке, в городе…

— Хорошо! — ответила Перлина. Мужество снова вернулось к ней, и она на прощанье крепко обняла своего друга.

Когда Гвоздика увели, Бамбо и остальные бедняки окружили Перлину.

— Мы поможем тебе скорее попасть в город. — Они тут же соорудили самокат. Перлина вскочила на него, закричала: «Ду-ду-ду!» — подражая пожарной машине, и покатила в город к папе Пилукке.

Можете себе представить, как изумились все актёры, когда с молниеносной быстротой в цирк на самокате неожиданно въехала Перлина.

Мы уже говорили, что без Гвоздика всё в цирке пришло в упадок. Ридарелло непрерывно плакал, и, конечно, это никому не было смешно; у Нуволино и Нуволетты сердце отяжелело от печали, и они не могли больше летать по воздуху; Ромпиколло и лилипуты были так огорчены, что у них не хватило духу работать. Даже львы — ведь они по-своему тоже любили Гвоздика — похудели от тоски. Они ненавидели Мустаккио и бастовали, не желая ничего делать без своего любимого укротителя.

Появление Перлины подействовало на всех как электрический ток; папа Пилукка бросился целовать её, словно родную дочь, а остальные окружили её и забросали вопросами:

— А где же Гвоздик? Где ты его оставила?

Когда они узнали, что случилось, то громко разрыдались, и даже у самого директора выступили на глазах слезы.

Только Оп-ля, очень смущённая, стояла в стороне.

— Слезами горю не поможешь, — сказала Перлина. — Для того, чтобы Гвоздика оправдали, надо найти настоящего вора.

Но как это сделать? Где найти его?

Пилукка задумался на минутку, а потом заявил:

— Я скажу, что я украл кассу, тогда моего сыночка отпустят на волю.

Это было так трогательно, что Оп-ля, которая не могла больше спать по ночам от угрызений совести, вдруг закричала:

— Виноваты во всём я и Мустаккио. Это он спрятал кассу в фургон Гвоздика, а меня заставил молчать… Гвоздик не должен расплачиваться за преступление, которого не совершил!

На минуту все онемели от изумления, потом Ридарелло крикнул:

— Смотрите, Мустаккио убегает!

В один момент все набросились на Мустаккио, и десять рук так крепко схватили его, что он не мог больше двинуться с места.

ГЛАВА XXVI

СУД, ПРИГОВОР И СЧАСТЛИВЫЙ КОНЕЦ

Закованный в цепи Гвоздик предстал перед судом. Судьи, в париках, закутанные в судейские тоги, дремали в мягких креслах.

Прищурив глаз и удерживая зевоту, председатель спросил:

— В чём обвиняется подсудимый?

— Этот человек украл кассу цирка! — гаркнул в ответ Дальновидный. — Осудите его!

От такого крика председатель окончательно проснулся, почесал себе голову под париком и спросил:

— Как, разве эта «штука» — человек? Я никогда ещё не видел таких людей.