Цирк - Маклин Алистер - Страница 25

— Вы не видели моих братьев?

— Нет, — отозвался тот и обратился к присутствующим:

— Кто-нибудь видел сегодня утром Владимира и Иоффе?

Когда стало ясно, что никто их не видел, Мальтус повернулся к одному из своих ассистентов.

— Сходи и разбуди, хорошо?

Паренек быстро ушел. Доктор Харпер и мистер Ринфилд, оба в надвинутых шляпах и с поднятыми воротниками, приблизились и поздоровались.

— Не хочешь ли пойти со мной и взглянуть, что за зал нам приготовили здесь? — обратился Ринфилд к Бруно. — Главное, чтобы в нем было хорошее отопление.

— Схожу, но не могли бы вы немного подождать? Мои братья все еще никак не проснутся. Ага, вот и Коган!

Ассистент Мальтуса тревожно сказал:

— Думаю, что вам нужно пройти туда самому, мистер Бруно, и побыстрей.

Тот молча забрался в вагон. Доктор Харпер и Ринфилд непонимающе переглянулись и последовали за ним.

Владимир и Иоффе занимали двухместное купе, не такое шикарное, как у старшего брата, но достаточно комфортабельное. Безусловно, они бы поразились, увидев, в каком состоянии их жилище.

Это была мясная лавка и выглядела она так, как будто по ней недавно пронесся небольшой, но сокрушительной силы ураган. Постели валялись на полу, два стула были сломаны, стаканы разбиты, маленький таз расколот и даже окно разнесено вдребезги. И что выглядело наиболее зловещим, так это кровавые пятна на разодранных постелях и кремовых панелях стен.

Бруно хотел было войти, но Харпер положил руку ему на плечо.

— Не надо. Полиции это не понравится.

Полиции, когда она прибыла, не понравилось все. Они были шокированы таким чудовищным преступлением, тем более, что похищение двух знаменитых американских артистов — если они и знали, что Владимир и Иоффе родились в полумиле от места исчезновения, то эту информацию они держали про себя.

Сразу же было предпринято тщательное расследование. Прибывший полицейский инспектор приказал своим людям очистить территорию и оцепить ее. Последнее прозвучало слишком громко, так как в оцеплении было всего два человека.

Обитателей вагона, где жили братья, пригласили для дачи показаний. Ринфилд предложил воспользоваться вагоном-рестораном, так как температура снаружи была около нуля, и инспектор согласился на это приглашение. Когда они отправились туда, к делу приступили детективы в штатском и эксперты по дактилоскопии. Ринфилд, отдав необходимые указания по выгрузке циркового оборудования и клеток с животными, присоединился к тем, кто находился в вагоне-ресторане.

Там было почти жарко, огромный локомотив стоял под парами и своим теплом должен был весь день до вечера обеспечивать вагоны с некоторыми животными, которых лишь вечером должны были направить в цирк.

Бруно встал в стороне от Харпера и Ринфилда, которые коротко перебрасывались своими предположениями о том, что могло случиться с братьями, но так как было ясно, что этот вопрос им не прояснить, они умолкли до тех пор, пока не появился полковник Сергиус собственной персоной. Лицо его выражало печаль и едва сдерживаемый гнев.

— Подло! Невероятно! Унизительно! И это в моем городе! Уверен, что на это дело будут брошены все полицейские силы страны. Какой желанный и какой черный день для Крау! — возмущался он.

— Вряд ли это дело рук граждан города. Они не заметили нашего прибытия. По дороге сюда у нас было две остановки, и это могло произойти на любой из них, — мягко заметил Харпер.

— Ваша правда, Крау реабилитирован. Но вы полагаете, что это уменьшает нашу ответственность? Что причиняет боль всей стране, то причиняет боль всем нам, — это вряд ли могло случиться на тех двух остановках. — Он взглянул на Бруно. — Мне очень жаль, но я вынужден предположить, что они были выкинуты из поезда во время движения.

Бруно не вытаращил глаза: свои чувства и эмоции он всегда держал под жестким контролем, но сейчас был близок к тому, чтобы потерять его.

— Кому это понадобилось? Кому понадобилось поднимать на них руку? Я отлично знаю своих братьев. Они никому и никогда не причинили вреда.

Сергиус жалостливо взглянул на него.

— Разве вы не знаете, что чаще всего страдают невинные? Когда совершают кражу со взломом, то для этого не выбирают известных гангстеров.

— Он повернулся к помощнику. — Доставьте сюда телефон и соедините меня с министром путей сообщения. Сделайте это лично. Если он еще в постели и будет артачиться, скажите, что это срочно. Скажите, что я хочу, чтобы ощупали каждый дюйм полотна от столицы до Крау в поисках двух исчезнувших людей. Скажите ему, что они могут быть тяжело ранены и что наружная температура весьма низкая — они могут замерзнуть. Скажите ему, что я жду доклада через два часа. Затем свяжитесь с военно-воздушными силами, и пусть они пошлют на поиски вертолеты. Их доклада я жду через час.

Помощник быстро удалился.

— Вы считаете, что есть серьезная опасность... — осторожно проговорил Ринфилд.

— Я ничего не считаю. У меня мало надежды на эту старую развалину, министра путей сообщения, но за ВВС можно быть спокойными. Пилоты полетят на высоте десять метров по обе стороны полотна. — Он посмотрел на Бруно с выражением, как будто выражающим симпатию. — Я вам сочувствую, Вилдермен.

И вам, мистер Ринфилд.

— Почему мне? Это относится не только ко мне, но и ко всем другим в цирке, — заметил Ринфилд.

— С других нельзя требовать выкуп. Это, правда, мое предположение.

Если такое случится, вам придется выложить кучу денег для возврата братьев, не так ли?

— О чем вы говорите?

— Увы, даже в нашей стране есть преступники. У нас случаются такие невероятные вещи, как похищения людей, и их излюбленный метод — похищение людей с поезда. И занимаются этим очень отчаянные люди — похищение людей считается самым тяжким преступлением и сурово карается. Это хотя и предположение, но весьма реальное. — Он вновь взглянул на Бруно и уголки его рта слегка раздвинулись, он почти улыбался. — Повторяю, что мы очень сочувствуем вам. Похоже, Крау не удастся полюбоваться на «Слепых орлов».

— Вы увидите одного из них.

Сергиус удивленно посмотрел на него. Остальные также бросили на него свои взоры. Мария медленно провела языком по пересохшим губкам.

— Как я понимаю... — начал Сергиус.

— До того, как подросли мои братья, я выступал один. Несколько тренировок — и я снова смогу вернуться к старому номеру.

Полковник уважительно посмотрел на него.

— Все знают, что вы человек без нервов. Неужели вы к тому же и без чувств...

Бруно, не отвечая, отвернулся.

Сергиус задумчиво посмотрел ему в спину и тоже отвернулся.

— Все обитатели этого вагона здесь? — спросил он.

— Все, полковник, — ответил Ринфилд. — Но вы выразили предположение о возможности похищения.

— Все возможно. И работа полицейского заключается в том, чтобы учитывать все до мелочей. Кто-нибудь слышал ночью шум или иные звуки? — по гробовому молчанию стало ясно, что никто ничего не слышал. — Ладно. Братья спали в самом последнем купе, а кто спал рядом?

— Я, — Кан Дах продвинул вперед свое могучее тело.

— Вы уверены, что ничего не слышали?

— Я уже дал отрицательный ответ на этот вопрос. Нет. Я очень крепко сплю.

Сергиус задумчиво уставился на гиганта.

— Вы такой огромный, что справились бы с этим и один.

— Вы позволяете себе подозревать меня? — мягко произнес Кан.

— Я просто высказал предположение.

— Владимир и Иоффе были моими хорошими друзьями. Мы хорошо знали друг друга много лет. Зачем мне нужно было так долго ждать и только сейчас совершать это безумие? Кроме того, если бы это сделал я, то вряд ли бы тут были следы борьбы. Я бы просто сгреб их в охапку и утащил с собой.

— В самом деле? — усомнился Сергиус?

— Может быть вам это продемонстрировать, полковник?

— Это должно быть интересное зрелище.

Кан Дах предложил двум дородным полицейским в форме стать рядом.

— Как вы думаете, они ведь крупнее и сильнее братьев?