Тот День (СИ) - Хабибуллин Дмитрий - Страница 3

Так обычно заканчивалась любая проверка части Андрея Михайловича, и прочий офицер посчитал бы это сущим баловством, но Андрей же, к своим представлениям относился серьезно.

Когда Соколов вернулся из своих воспоминаний, наручные часы показывали четыре утра. Близился рассвет, а значит – новый скучный день скоро наберет обороты.

Полковник нехотя приподнялся над кушеткой. Нужно было идти в часть. Облюбованный Андреем бункер находился за казармами, у самого забора. Подобные сооружения возводились во времена холодной войны. Глубина десять метров, двадцать квадратов жилой площади и еще столько же под склад. Это место было любимой комнатой отдыха полковника. Сквозь толстые свинцовые стены и герметичный люк в бункер не просачивался ни свет, ни звук.

Повалявшись еще немного, Андрей все же заставил себя скинуть теплый шерстяной плед, свесить ноги с кровати и обуться. К тому времени стрелка “командирских” добралась до половины пятого, а значит – там, на поверхности уже рассвело.

Поднявшись на ноги, полковник понял, что впервые за последнюю сумасшедшую неделю он чувствовал себя отдохнувшим. Но было что-то еще. Чувство потери во времени. Словно с тех пор, как Соколов спустился в убежище, прошло не шестнадцать часов, а несколько дней. Стараясь прогнать странное ощущение, полковник надел тяжелую шинель, шерстяную шапку, и вышел из жилого помещения бункера.

“Все дело в усталости. Организм отвык от качественного отдыха”, – поднимаясь по вертикальной лестнице бомбоубежища, думал полковник.

Люк, словно негодуя по поводу нарушения своего покоя жалобно скрипнул, но все же открылся. Холодный воздух ударил Андрея в лицо, и он опять пожалел, что выполз из-под теплых одеял.

– Еще слишком рано. – жалея себя, прошипел Соколов.

И действительно, часть подозрительно молчала. Нет, для этого времени суток отсутствие звуков человеческой жизнедеятельности было явлением нормальным. Но вот в молчании окружавшего часть леса, ничего нормального не было.

Выбравшись во весь свой внушительный рост на поверхность, полковник закрыл озябшими руками люк. Конец ноября месяца не самая теплая пора, и ветер студил в жилах кровь, а после отапливаемого пространства убежища было особенно холодно. Оставив лишь небольшую прорезь для глаз, Соколов поднял ворот шинели, а шерстяную шапку (насколько это возможно), натянул пониже.

– Ну, ни хрена себе, холодрыга. – Стуча зубами, вслух проговорил полковник, и пар клубами повалил изо рта.

Полковник стоял спиной к части и с недоумением смотрел на молчаливый лес. Конечно, в преддверии зимы, погода в этом крае была не слишком приветливой и температура не редко опускалась ниже нуля еще в октябре. Но небо… Такое небо Андрей не видел никогда. Серое, но вовсе не из-за туч. Безрадостное, как в самый дождливый день. Но из-за леса вставало солнце, и его свет без помех спускался к земле. Только вот свет тоже был серым.

Оторвав взгляд от пепельного неба, полковник потер замерзшие руки и, закрутив последний вентиль люка, повернулся лицом к части. Всего на территории было два убежища, но южный бункер, из-за отделявшей его от основного массива, березовой рощицы, нравился Андрею больше. По натуре своей он не был общительным человеком. Не нравились ему люди. В штабе части, единственном, действительно комфортабельном здании на территории, находились его апартаменты. Но, несмотря на явные неудобства ночевок под землей, Андрей напрочь отказывался от рекомендаций его лейтенантов спать в своем номере.

Полковник минул рощу, взобрался на небольшой холмик, и было хотел пробежаться к казармам, как ужас сковал его покруче любого холода.

Часть была мертва. И беззвучие теперь было понятно полковнику. С его позиции было видно все, и страх отозвался резью в сердце. Первые лучи молодого солнца, скользили по поверхности земли. По крышам построек, и по обугленным остаткам некоторых из них. Восходящее солнце напомнило полковнику огромную лампу в не менее огромном морге. Свет от которой уныло растекался по окоченевшим телам.

Да, тел было много. Даже со своего места, отдаленного от основной инфраструктуры части, полковник тут и там видел разбросанных в нелепых позах покойников. Слезы потекли из сухих, морщинистых глаз Андрея.

– Эй!- крикнул полковник и хромая побежал в сторону догорающего штаба части.

Административный корпус был двухэтажным кирпичным зданием, и сгореть дотла мог только по одной причине.

– Кто-то поджог, – судорожно подумал Соколов, – кто-то напал на часть, перебил состав и устроил пожар.

Полковник мысленно перебирал варианты.

– Но кто? Что…Что за бред? – не понимая, и по-прежнему не веря в произошедшее, задыхаясь от бега, шептал вслух офицер.

Пробежав метров сто, полковник упал на колени и закашлялся. Астма оставила его в далеком детстве, и вот теперь, сильнейший стресс вернул болезнь к жизни. Задыхаясь, полковник осмотрелся. Паника привела его к первой казарме, сразу за которой была вторая, выходящая к сердцу части – строевой площадке. Деревянные солдатские бараки не были тронуты огнем, да и прочие видимые повреждения отсутствовали. Вот только чем ближе к казармам – тем было больше мертвых тел.

Крепко сжав кулаки и сомкнув веки, полковник старался глубоко дышать. Ему было страшно и так хотелось проснуться.

“Твоя часть погибла, пока ты спал!” – душила офицерская совесть.

“Да чем бы ты помог? Еще один труп? Ты выжил – радуйся!” – говорило здравомыслие.

Через несколько минут приступ слегка ослабил хватку, и сердце замедлило бешеный ритм. Открыв глаза, Соколов обнаружил, что кое-как может соображать. В пяти шагах от полковника лежало несколько тел. Лица были изуродованы агонией, но Андрей ребят узнал. Один из парней был отличным поваром (тем самым, кто приготовил генералам яства). Другой окоченевший юноша – просто хорошим человеком.

“До дембеля всего-то пару месяцев”. – с грустью подумал полковник.

В руках ближайшего к Соколову сержанта-повара было зажато оружие. На проверку короткий ствол оказался модернизированным автоматом Калашникова со съемным прикладом. Оружие не хотело бросать своего мертвого хозяина, и полковнику пришлось сломать несколько оледеневших пальцев покойника, прежде чем почивший юноша все же отдал автомат. На сердце сразу же стало спокойней.

Когда первая волна страха отхлынула, Андрей решил, что бежать в центр части с дикими воплями и без всякого плана не самое лучшее решение. Однако, не зная, что толком произошло, полковник затруднялся скоординировать свои действия. Андрей достал из кармана телефон: связи не было. После короткого диалога с самим собой, Соколов постановил: сперва добраться до медицинского пункта, взять наиважнейшие медикаменты, а затем - от постройки к постройке обойти территорию в поисках живых душ.

“Кто- то выжил, кто-то должен был выжить”, – убеждал себя полковник.