Шкура лисы - Скворцов Валериан - Страница 25

Автор романов, фабулы которых основывались, кстати говоря, в значительной степени на подделке идентификации основного героя, так и остался безвестным. Возможно, это был и не проигрыш, а свободный выбор романиста. Принимая во внимание специфику сюжетов творений Б. Травена, он, конечно же, мог предполагать, что его появление под настоящим именем будет встречено унизительными насмешками. Кроме того, писатель, по всем признакам, был удачливым нелегалом — и это могло оказаться ещё одним поводом сохранения безвестности. Человек, называвшийся Б. Травен, не захотел, возможно, обозначать свою идентификацию вне оперативного пространства. И остался никем. А срок хранения сведений о тех, кто «никто» — неизменно бесконечность.

Раздел пятый

«Одиннадцатая заповедь»

Существует поговорка: бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Преподававший на Алексеевских информационных курсах «Идеологию ловушек» Василий К. Пак, казахский кореец, считал фразу оборванной. Если попавшаяся мышка, прибавлял он, с перепугу не полакомится кусочком, она глупа, поскольку гибель в мышеловке, как и любое другое будущее — лишь вариант вероятного.

Профессиональная специализация Пака и заключалась в поглощении «сыров» из ловушек. В этом состояла его уникальная «метода», как он говорил, разведки боем для выявления приемов и средств, используемых в определенной оперативной обстановке контрразведывательными службами, как правительственными, так и частными, против шпионов.

Конфуцианское представление о неизменном совершенстве природы человека, а также его творений необоснованно распространяют, по мнению Василия К. Пака, и на ловушки, расставляемые охотниками на шпионов. Абсолютного совершенства, говорил кореец, нет ни в чем, что можно было бы отнести к природе человека, включая изобретательность по части засад на себе подобных. Даже садисты являются садистами потому, что не равнодушны к страданиям людей. Расставивший ловушку, прежде чем уничтожить мышку, вольно или невольно пронаблюдает её терзания от страха. А потому, залетев в западню, стойкий нелегал имеет шанс выкарабкаться, если с холодной головой и умело приготовит свой встречный «бесплатный сыр» из смеси лицемерного страха и такого же раскаяния, а также искренней готовности сотрудничать ради спасения своей нежной шкурки…

Ловушки, расставляемые на шпионов, так же стары, как и сам шпионаж. Большинство используемых приманок тоже изобретены на заре цивилизации. И все же, хотя признаки и приметы, как приманок, так и ловушек, детально известны всем нелегалам, они неизменно попадают в них по неосторожности, самонадеянности или в припадке наивности. Классик нелегального шпионажа Вильям Генрихович Фишер, он же полковник советской разведки Рудольф Иванович Абель, «сгорел» в Нью-Йорке в полном смысле слова из-за мелочи: по рассеянности, вызванной затянувшимся психологическим напряжением, он забыл в кармане брюк, сданных в химчистку, пятицентовую монету. А монета была полой и служила шпионским контейнером…

Шпионаж, как мы уже говорили, основан на расчетливом использовании человеческих слабостей. Шпион хитростью и уловками, то есть с помощью тех же ловушек, заманивает предмет вербовки в западню, оказавшись в которой, завербованный предает доверие своей организации или системы, добывает и выдает её секреты, помогает обретенному «патрону» в достижении гнусных целей.

Заманивание в ловушку требует всестороннего и детального изучения присмотренной жертвы. Некоторые человеческие особи сразу попадают в определенный тип ловушки, который другие предчувствуют или обнаруживают заранее, а затем без труда обходят. В свою очередь некоторые ловушки настолько неуязвимы для выявления, что избежать их в определенных обстоятельствах вообще не представляется возможным, хотя случается и иное, конечно.

Шпион за шпионами действует точно так же как и шпион. Но в отличие от шпиона, для которого использование ловушек лишь один из способов добывания информаторов и информации, контрразведчик сосредоточен полностью и исключительно на устройстве западни и расстановке ловчих сетей. Его опыт в этом плане разносторонней, его усилия в этом направлении более концентрированы. Его профессионализм в этой части подпольной работы выше в силу постоянного совершенствовании знаний о том, какого типа шпионы твердые орешки для него, а какие — нет. Ловец шпионов прекрасно разбирается в том, что именно и какие шпионы предпринимают в определенных ситуациях, насколько «суетно» и «выявляемо» они реагируют на стимуляторы и «прикормки». Непрерывный ситуационный и психологический анализ, которым занимается упертый шпион за шпионами в ходе слежек, преследований и захватов, нарабатывает у него особый опыт, которым не похвастается и тертый нелегал, слишком сосредоточенный, прежде всего, на добыче информации или влияния.

Повседневный опыт совсем не убеждает в том, что Бог создал людей равными. Слабости одного человека могут обернуться сильной стороной у другого. А иногда слабость и сила уравниваются, если притягательность приманки настолько непреодолима, что вызывает одержимость. Азартный игрок отреагирует на протянутый шестизарядный «кольт» с единственным патроном и предложением сыграть в «русскую рулетку» (ее называют и «американской») иначе, чем, скажем, сдержанный, осторожный, ведущий размеренный образ жизни скромный клерк. Ну, а если приз с тысячи увеличен до миллиона долларов? Шансов по-прежнему пять к одному. А искушение-то возросло тысячекратно!

Искушением служат самые невероятные вещи.

Однажды в конце 60-х прошлого века в лаосской столице, во Вьентьяне, Юрий Курнин, «белая ворона», как называли летчиков-наемников, летавших по найму у опиумных князьков из «Золотого Треугольника», на поминальном загуле по коллеге произнес тост: «Смерть — это цена, которую он уплатил за удовольствие от опасности и войны». Когда в Индокитае обстановка поутихла, Курнин вернулся на должность бухгалтера в сайгонском отделении банка «Индо-Суэц». Однако не успокоился. Жажда «удовольствия» от опасности заставила его уйти в частную контору финансовых детективов.

Агенты, поддавшись вербовке и вкусив опасностей, испытывают нечто подобное.

Один нелегал сказал: «Провал — это платеж за соблазн предательством. Только такой наркотик и помогает поддерживать душу живой…»

И то, и другое — «удовольствие от опасности» и «наркотик предательства» — было правдой. Оба не лгали, поскольку не оправдывались, а пытались разобраться в себе самих… Люди, которые их вербовали, сделали это намного раньше, наблюдая за ними со стороны.

Шпионы за шпионами внимательные и проницательные наблюдатели.

Однажды в Рангуне спецгруппа, в которую входили, кроме агентов, психологи, историки, специалисты по культуре и религии, отклонила предложенный «вариант с красавицей» для вербовки местного генерала. Не из чистоплюйства. Просто буддистов невозможно подловить на сексе, который по моральной значимости поставлен у них где-то между едой и испражнением. Чтобы «повязать» генерала, требовалось нечто более простое, чем фотографии с «кроватными сценами», в которых он играл бы роль обрюзгшего Ромео. Деньги. Правда, очень много денег, на которые приобрели золотую статуэтку Будды, подаренную затем генералом бонзам из пагоды Шведаггон ради спасения своей души. Ставшей уже душой завербованного предателя, разумеется.

Розыскники, имеющие дело с домушниками, знают, что грабители квартир и дач редко «опускаются» до нападений и воровства на улице или взлома магазинов. Преданность узкой специализация, помимо всех прочих причин, имеет психологическое объяснение. Для домушника ничего нет более захватывающего, чем проникновение в чужую частную жизнь. Пробуждаются странные, необъяснимые желания. В чужом доме, в гостях, хотя и не прошенных, внезапно оказывается возможным позволить себе абсолютно все. И, прежде всего — такое, что не сделаешь в собственном. К примеру, один всегда оставлял кучу на ковре посреди спальни хозяев. Особо заряжался перед налетом слабительным. Просто не мог уйти, не навалив…