Сверхъестественная любовь - Телеп Триша - Страница 24

Я отвела взгляд:

— Мне нечего рассказывать.

— Ты покрываешь его.

Настала моя очередь пожимать плечами.

— Если любишь его, ты должна ему об этом сказать. — В голосе Гури звучала непреклонная уверенность, и я, искоса взглянув на нее, увидела, что ее лицо выражает ту же непреклонность.

Мне опять захотелось ее поколотить… Правда, до сих пор ни разу не удавалось воплотить это желание в жизнь.

— Никого я не покрываю, — проворчала я, снова придвигая к себе бумаги. — Просто так нельзя. Искать новой встречи с ним — безумие. — И прибавила тише, на сей раз, безусловно, честнее: — Я не хочу, чтобы с ним случилось что-то ужасное.

Гурн склонила голову набок, словно перерабатывая информацию, и в этом движении стала как две капли воды похожа на терминатора.

— А почему ты, Дач Бреннан, решила, что быть с тобой так ужасно?

Глава 8

— Гури, это плохая идея. — Я подтянула повыше ворот кожаной куртки, прикрывая лицо и шею от порывов ветра. Глаза у меня слезились. — Если он так поступит, то уже никогда не сможет сюда вернуться. А я понятия не имею, что у нас с ним выйдет, и выйдет ли вообще.

Терминаторшу, судя по всему, ветер не донимал. Она даже не набросила куртку поверх майки, и когда сейчас скрестила руки на груди, стало видно, как перекатываются ее мускулы.

— Бывает участь и горше изгнания. Например, жить вечно без того, кто завладел твоим, сердцем.

Хоть мое собственное сердце сбилось с ритма, откликаясь на эти слова, я лишь выразительно закатила гдаза к небу:

— Мы просто переспали. И ничем таким я не завладела.

Гури рассмеялась мне в лицо.

У меня зачесались кулаки, но, поразмыслив, я решила, что, если Шант и впрямь явится из потаенного портала, который, по заверениям Гури, находится в руинах Амберда, вряд ли мне захочется встречать его с подбитым глазом…

Путешествие в Армению заняло у нас около недели. Гури летела, неся меня на руках, мы устраивали привалы на разных островах, в городах и городишках. Настоящий подвиг, что за все это время одна из нас не прикончила другую.

Гора Арагац оказалась почти такой, как в моих детских воспоминаниях: бывший вулкан, весь покрытый провалами, полостями и кратерами. Зелени в это время года здесь было мало, ледяной ветер злобно завывал между плоской полосой камней и травы, на которой мы стояли, и руинами, бывшими целью нашего путешествия. Солнечный свет заливал очертания Амберда, а вдалеке, у горизонта по ясному небу мчались тучи. Вся эта картина словно сошла с сувенирной открытки, и у меня перехватило дыхание, когда я отчетливо вспомнила, как стояла в этом самом месте со своей прекрасной — ангельски прекрасной — матерью.

Шаддай. Приди сюда и позови шаддаев. Если ты воистину будешь нуждаться в их помощи, они тебя услышат.

— Шант, — прошептала я, и сердце сжалось так мучительно, что я, неотрывно глядя на руины округлых башен, была вынуждена сдерживать рыдания. В глубине души мне отчаянно хотелось, чтобы он сейчас вынырнул из нагромождения камней и бросился ко мне… В то же время часть моей души, не пораженная эгоизмом, надеялась, что этого не произойдет.

Гури сказала, что если Шант придет сюда, тем самым откажется от права вернуться в Амберд и перестанет быть защитником. Хотя я нисколько не сомневалась, что он будет защищать меня до последнего вздоха, до последней капли крови и силы. Но ведь он так многого лишится при этом — своего народа, жизни, предназначения. И все это ради призрачного, неуловимого шанса. Что и как у нас сложится, неясно. Вероятно, он посмотрит на меня утром, на трезвую голову… и с диким воплем улетит прочь.

Я помотала головой, изо всех сил стараясь сдержать слезы.

— Я не стою такой жертвы.

— Это, думается мне, решать Шанту, — сдержанно и почти отрешенно проговорила Гури. — Честь вынудила его дать право сделать первый шаг тебе, но этот шаг уже сделан. Дач, ты наполовину ангел. Тебе суждено прожить очень долго. Вы с Шантом могли бы провести вместе немало прекрасных лет.

— Он не придет. — Я до рези в глазах всматривалась во все трещинки древних руин. — И пускай не приходит!

Когда тугой комок в горле стал уже совсем нестерпимым, я отвернулась от Гури, чтобы без помех выплакаться. Она схватила меня за талию, и я развернулась, взмахнув рукой, чтобы нанести первый удар.

Только это была не Гури.

А Шант.

Мое сердце забилось с такой силой, что я едва не вскрикнула.

Шант перехватил мою занесенную руку и поймал другую, которой я намеревалась влепить ему пощечину за то, что покинул меня, не сказав ни слова.

Теперь он крепко держал меня за запястья, и это мгновение растянулось на целую вечность. Зеленые глаза Шанта потемнели от напряжения. От него все так же пахло чистотой и свежестью, смешанными с корицей и толикой гвоздики. И на нем опять были только джинсы — ни рубашки, ни обуви. Его черные волосы вились на горном ветру, но мне больше не было холодно, и морозный воздух не обжигал щеки.

Было только одно — его руки.

Такие сильные.

Такие теплые.

Он здесь. И это не сон. Я позвала, и он пришел. Хотя мы провели вместе только часть дня и ночи, он казался сейчас таким знакомым и естественным, словно в головоломке моей жизни с характерным щелчком лег на место единственный недостающий кусочек. Как же пуста и бессмысленна была бы моя прежняя жизнь, если бы я решила жить дальше, не попытавшись увидеться с ним! Эта истина поразила меня так внезапно и сильно, что у меня задрожали губы.

Шант рывком притянул меня к себе, и мы, залитые горным солнцем, прильнули друг к другу.

Затем, прежде чем я успела разреветься, как последняя дура, Шант выпустил мои руки, заключил меня в могучие объятия и поцеловал.

От этого чистого, жаркого поцелуя у меня перехватило дыхание и голова окончательно пошла кругом. Я была свободна и одновременно в плену, в безопасности и под смертельной угрозой. Я чувствовала себя живой! А когда он касался меня, становилась вечной. Наверное, во всем мире теперь так же тепло и ясно, как здесь сейчас… И для меня отныне не важно, день вокруг или ночь.

Шант прихватил губами мою нижнюю губу, затем принялся целовать мочку уха, затылок и наконец спустился ниже, к восхитительному местечку между плечом и шеей. Щекотная дрожь пробежала по всему телу, и я рассмеялась, запустив пальцы в его черные шелковистые кудри.

Шант поднял голову и посмотрел на меня, испытующе заглянул в мою душу, без единого слова задав десяток вопросов.

У меня был ответ на все вопросы — только один ответ.

Думаю, я поняла это, когда увидела Шанта, а может быть, позже, у меня дома, когда он наконец прикоснулся ко мне. Просто у меня, в отличие от самого Шанта, не хватило смелости произнести это вслух.

— Ты… — прошептала я, поцеловала его и, чуть отстранившись, заглянула в его влажные изумрудно-зеленые глаза. — Ты все изменил!

АНЯ БАСТ

Обретение

Она может потерять ребенка. Господи, нет! Только бы это не повторилось! Ее сердце такого не выдержит. Остановившись у дерева, Лили вдохнула стылый воздух ранней зимы. Не нужен волчий нюх, чтобы понять: близится нешуточный снегопад. С каждым шагом по пути на гору Элгонкинн страх, терзавший Лили, взмывал до небес. Пока ей удавалось справиться с этим чувством, и он прибавлял ей сил, но это продлится недолго. Больше всего на свете Лили ненавидела бессилие перед обстоятельствами, угрожающими тем, кто ей дорог… А этот мальчик ей очень дорог.

Опавшие листья зашуршали под лапами оборотня, который сопровождал Лили. Мак, крупный волк с серебристо-серой шерстью, подошел к ней и остановился рядом. Поднял морду, принюхиваясь и выискивая в запахе приближавшегося снегопада след Кейси — пропавшего мальчика, на поиски которого они отправились. Кейси бесследно исчез в лесу три дня назад. Его родители были вне себя от страха, но, следуя приказу вожака стаи, согласились, чтобы поисками ребенка занялся Мак. Стая послала за Кейси только одного волка, и это говорило о том, как оборотни полагаются на мальчика… Или, быть может, о том, что они почти не надеются его отыскать.