Прыжок в Антарес - Макколлум Майкл - Страница 47

– Завершить подпространственный переход! Всем службам сообщить о возможных повреждениях или неполадках! Техникам доложить о готовности!

Дрейк дождался, пока объявление не докатится до всех служб, после чего вызвал по внутренней связи Аргоса Кристобаля.

– Выведите на экран изображение Годдарда, мистер Кристобаль! – обратился он к астронавигатору «Дискавери».

– Есть, сэр!

На главном экране возникло изображение черного звездного поля с одной-единственной бело-желтой светящейся точкой посередине. При виде Годдарда Дрейк неожиданно испытал легкий приступ ностальгии, ведь это был звездный двойник Валерии. Ричард быстро пробежал глазами экран в поисках светлых точек, означавших наличие планетарных тел. Если там и имелись таковые, то он, вероятно, их не заметил.

– Вы обнаружили радиосигналы, мистер Слейтер?

– Да, сэр, – воскликнул связист. – Я засек две обитаемые планеты, а также огромное количество баз, разбросанных по всему глубокому космосу. Эта местность прямо-таки кишит космическими кораблями!

– Земными, я полагаю.

– Так точно, сэр!

– Ваша записывающая аппаратура работает?

– Так точно, сэр!

– Мистер Кристобаль, дайте изображение Антареса! – произнес Дрейк. Подобная просьба уже стала традицией на борту «Дискавери».

Именно метаморфозы Антареса – сначала из красно-оранжевого солнца в ослепительно яркую сверхновую, затем в далекую кольцевую туманность и в конечном итоге в безбрежную красноватую дымку – служили наглядной иллюстрацией тому, что с каждым новым прыжком через искривленное пространство «Дискавери» преодолевал зияющие межзвездные пропасти.

Расположенный в самом центре экрана, Антарес в очередной раз являл собой красно-оранжевый маяк, долгие столетия украшавший альтанские небеса. Звездная система Годдарда пока еще находилась вне досягаемости разбегавшейся ударной волны сверхновой, так что голубоватое электрическое свечение придет на местные небеса не ранее, чем через столетие.

– Переключитесь на Солнце!

– Слушаюсь, сэр!

Прежнее изображение исчезло, а на экране появилась расплывчатая желтая звезда. Если бы не светящийся крестик с ней рядом, тусклую звездочку эту было бы почти невозможно различить.

– Оно самое? – поинтересовалась Бетани, сидевшая на своем обычном месте рядом с Ричардом.

– Оно самое, – подтвердил Дрейк.

– Не слишком впечатляет.

– Нет, я бы не сказал, что Солнце уж совсем маловыразительная звезда. Просто с такого большого расстояния, если смотреть на него невооруженным глазом, Солнце вообще практически неразличимо. Будь мы на нашей родной Альте, чтобы его рассмотреть, нам потребовался бы хорошего размера телескоп и более глубокие познания в астрономии.

Бетани кивнула.

– Как-то раз, когда я была совсем маленькой, дядюшка взял меня в горы Колгейт, чтобы показать мне наше исконное светило. Он целый вечер настраивал телескоп, но так и не смог с уверенностью сказать, какая из ночных звезд – Солнце.

Дрейк с минуту пристально разглядывал на экране бледное пятнышко света, затем вызвал по связи дежурного офицера из центра управления боем «Дискавери».

– В каком состоянии находится остальная часть эскадры, мистер Маршан?

– Похоже, что все до единого добрались до цели благополучно, капитан. «Клинок» находится от нас в десяти тысячах километров. Истребители – примерно на таком же расстоянии.

– Пусть остальные корабли подойдут ближе. Выведите на экран траектории их движения.

– Слушаюсь, сэр.

Чуть меньше, чем через секунду на экране возникла схема звездной системы Годдард, вся усыпанная всевозможными символами. Ими помечались места, где были обнаружены источники электромагнитного излучения искусственного происхождения. Два самых сильных источника радиосигналов оказались обитаемыми планетами звездной системы. Внутренняя планета, Годдард, лежала в пределах умеренной зоны, тогда как внешняя, Фелисити, располагалась дальше от светила, в той части системы, где вода существовала только в форме льда.

Россыпь мелких пятнышек, несомненно, означала местоположение сотен кораблей, бороздивших из конца в конец внутреннее пространство звездной системы. Похоже, что большая часть их была сосредоточена между теми точками, где согласно старым астронавигационным картам находились два других фокуса искривленного пространства. Вторая по величине группировка космических кораблей курсировала между четвертой и пятой планетами.

Через полчаса было опознано более тысячи космических объектов искусственного происхождения – звездолетов и орбитальных станций. Кроме того, операторы «Дискавери» составили карты поверхности двух необитаемых планет, обнаружив при этом, что те опоясаны целой сетью электрических энергосистем. После того как аппаратура зафиксировала мощный импульс, исходивший из самого сердца звездной системы, ученые попытались произвести оценку ее промышленного потенциала.

– Нас только что обнаружил какой-то сверхмощный радар! – сообщил один из связистов.

– Быстро они засекли нас, верно? – прозвучал по интеркому голос Рорквала Маршана.

– Неудивительно, если учесть то количество энергии, которое выбрасывает наш антирадиационный экран, – пожал плечами Дрейк.

– Сообщить им, кто мы такие? – поинтересовался дежурный офицер.

– Рано. Немного подождем, – ответил Дрейк, – Давайте сначала понаблюдаем, как они отреагировали на наше появление.

Через час от связистов стали поступать сообщения о первых кораблях, держащих курс прямо на их эскадру.

– Сколько их, мистер Маршан?

– Я насчитал ровно дюжину, капитан, – ответил Маршан. – Нет, я ошибся. Вот еще один, и вдобавок к нему два других. Пятнадцать, сэр. Судя по предварительным данным компьютера, три из пятнадцати – боевые корабли.

– Да они, похоже, отправили за нами целую эскадру!

– Разве можно винить их в этом, капитан?

– А я и не виню, Рорквал. Я просто надеюсь, что нам удастся убедить их в нашем мирном характере прежде, чем они окажутся на линии огня.

Грегори Олдфилд, первый секретарь посольства Земли на Годдарде, упорно пытался стряхнуть с себя остатки сна. С каждой секундой он все явственнее различал резкий звук, трезвонивший откуда-то от изголовья постели. Перевернувшись на другой бок, Олдфилд потянулся к коммуникатору, пытаясь отключить сигнал чрезвычайной связи, пока тот не разбудил лежавшую рядом с ним молодую женщину. Его рука коснулась круглого экрана, затем нашарила в темноте телефонную трубку. Поднеся ее к уху, первый секретарь невнятно произнес:

– Говорите!

– Это вы, мистер Олдфилд? – раздался голос Байрона Колдуэлла-третьего, дежурившего этой ночью в посольстве. – Почему я не вижу вас?

– Потому что я отключил изображение, – пробормотал Олдфилд. Приоткрыв один глаз, он увидел на нежно мерцавшем экране коммуникатора розовощекое лицо помощника третьего секретаря. – Что случилось, Колдуэлл?

– Старик велел передать вам, чтобы вы на всех парусах летели сюда, мистер Олдфилд!

В ту же секунду сон с Олдфилда как рукой смахнуло. Оторвав голову от подушки, он вытянул шею, чтобы получше разглядеть цифры хронометра на тумбочке рядом с кроватью. Электронное табло показывало 03.16.

– Сейчас три часа утра, Колдуэлл. Как я понимаю, посла сейчас рядом с вами нет, верно?

Дежурный покачал головой.

– Ошибаетесь, сэр. Посол сейчас как раз находится у себя в кабинете. Он прибыл сюда в состоянии небывалого возбуждения двадцать минут назад. Сказал, что его поднял прямо с постели адмирал Райерсон.

– Райерсон? А когда он вернулся?

– Вернулся? Откуда вернулся, сэр?

– Насколько мне известно, он находился в космосе!

– Ах да, верно, сэр! Верно. Он обратился к послу прямо с орбиты. Похоже, что поступили сведения о появлении со стороны туманности некоторого количества космических кораблей неизвестного происхождения.

Невзирая на жуткую головную боль – результат вчерашней вечеринки, – Олдфилд выпрямился в постели.