Наследница моря и огня - МакКиллип Патриция Анна - Страница 13

– Я написала Элиарду записку. Да и стражи не позволят корабельщику повернуть.

– Не в открытом море, где нам не найти никого другого, кто повел бы корабль.

Тристан со страданием поглядела на раскачивающуюся рядом шлюпку.

– Я могу опять спрятаться. Меня никто не видел.

– Нет. Подожди. – Рэдерле помолчала и подумала. – Моя каюта. Можешь посидеть там. Я принесу тебе поесть.

Тристан отвернулась.

– Вряд ли мне скоро захочется есть.

– Идти можешь?

Тристан с усилием кивнула. Рэдерле помогла ей подняться на ноги, быстро оглядев палубу, и повела ее по ступенькам в свою маленькую каюту. Она дала Тристан немного вина и, когда та упала на койку при внезапном толчке корабля, накрыла ее плащом. Гостья лежала вся обмякшая, и было почти незаметно, как она дышит, да и саму ее было почти не видно, но, закрывая дверь, Рэдерле услышала ее голос, гулкий, точно из могилы: «Спасибо…»

Лиру, закутанную в необъятный темный плащ, Рэдерле нашла на корме; Лира наблюдала, как всходит солнце, и, когда Рэдерле присоединилась к ней, приветствовала ее искренней лучезарной улыбкой.

Рэдерле сказала вполголоса, чтобы не услышал кормчий:

– У нас осложнение.

– Бри?

– Нет. Тристан Хедская.

Лира с недоверием воззрилась на собеседницу. Затем молча выслушала объяснения Рэдерле и нахмурила брови.

Бросив стремительный взгляд на каюту Рэдерле, как если бы она могла разглядеть сквозь стены неподвижный холмик на койке, Лира уверенно сказала:

– Мы не можем ее взять.

– Знаю.

– Народ Хеда уже достаточно настрадался за время отсутствия Моргона; она хедская земленаследница и должна быть… А сколько ей лет?

– Наверное, тринадцать. Она оставила дома записку. – Рэдерле потерла глаза пальцами.

– Если мы вернемся, – сказала Лира, – то, скорее всего, столкнемся нос к носу с кораблем Моргол. Но Тристан нужно доставить обратно на Хед. Ты ей это уже говорила?

– Нет. Я решила сперва подумать. Бри сказал, нам придется заходить за припасами. Можно будет поискать торговый корабль, который заберет ее.

– А она согласится?

– Сейчас она не в том состоянии, чтобы спорить. Она никогда в жизни не покидала Хед; сомневаюсь, имеет ли она понятие, где находится гора Эрленстар. Вероятно, она вообще никогда не видела гор. Но у нее… Упрямства у нее не меньше, чем у Моргона. Если нам удастся снять ее с одного корабля и перенести на другой, пока у нее морская болезнь, то она может ни о чем и не догадаться, пока не окажется у родного крыльца. Это выглядело бы бессердечным, но если она… Если что-нибудь случится с ней по пути к горе Эрленстар, не думаю, что кто-нибудь на Хеде или вне его перенесет такую новость. Торговцы нам помогут.

– Бри Корбетту скажем?

– Он повернет.

– Следовало бы повернуть, – беспристрастно заметила Лира, не сводя глаз с белых бурунов у Имрисского берега. Затем оглянулась на Рэдерле. – Мне будет непросто предстать перед Моргол.

– Я не собираюсь возвращаться в Ануйн, – тихо сказала Рэдерле. – Возможно, Тристан нас никогда не простит, но она получит ответ. Клянусь костями мертвецов Ана. Клянусь именем Звездоносца.

Лира коротко и умоляюще качнула головой.

– Не надо, – прошептала она. – Это звучит так страшно, словно тебе в жизни больше ничего не осталось.

Тристан проспала почти весь день. Вечером Рэдерле принесла ей немного горячего супу; гостья поднялась, поела немного, а затем, когда ночные ветры, явившиеся с запада и остро пахнущие перевернутой землей, основательно закачали корабль, снова исчезла под плащом. Гостья в отчаянии стонала, но Бри Корбетт в рубке был доволен.

– Мы придем в Кэруэддин утром, если ветер продержится, – сказал он Рэдерле, когда она явилась пожелать ему доброй ночи. – Превосходный ветер! Два часа потребуется на погрузку припасов, и при этом мы оторвемся от любого возможного преследователя.

– Подумать только, – сказала Рэдерле, когда зашла к Лире за пледом, поскольку под ее одеялом посапывала Тристан, – ведь это он первый и предложил.

Она приготовила себе не слишком удобную постель на полу, кое-как проспала ночь и проснулась одеревенелая и слегка нездоровая. Ковыляя, она выбралась на солнышко, глубоко и вволю надышалась благословенным воздухом и услышала, как Бри Корбетт на носу разговаривает сам с собой.

– Они не из Краала. И это не имрисские торговые суда, слишком лоснятся и глубоко сидят, – бормотал он, вытянувшись вперед.

Рэдерле, стараясь уберечь волосы от брызжущей по ветру морской пены и моргая, различила все-таки идущую им навстречу полудюжину кораблей. Корабли были низкие, длинные, одномачтовые; поднятые на них паруса – густо-синие с тонкой серебряной зубчатой каймой. Бри положил руку на поручень и громко воскликнул:

– Кости Мадир! Я не видел их десять лет, с тех пор как я служу твоему отцу. Но в Кэйтнарде я об этом ни слова не слышал!

– О чем?

– О войне. Это боевые корабли Имриса.

Рэдерле устремила взор на легкий проворный флот.

– Они только что закончили войну, – негромко заметила она, ни к кому не обращаясь. – И года не прошло.

– Вероятно, что-то пролетело мимо наших ушей. Это новая прибрежная война. И они выслеживают грузы оружия.

– Они нас остановят?

– А с чего бы? Разве наш корабль похож на торговый? – И умолк. Они уставились друг на друга, пораженные одной и той же догадкой.

– Нет, – заявила Рэдерле. – Сразу видно, что это – личный корабль короля Ана, и выглядит он здесь не менее подозрительно, чем свинья на дереве. А что если они дадут нам сопровождающих до Кэруэддина? И как ты намерен объяснить присутствие стражей Моргол на…

– Как я собираюсь объяснить? Разве я слышал какие-то жалобы на цвет моих парусов, когда вы налетели на мой корабль и потребовали, чтобы я вез вас на север?

– Откуда мне было знать, что Имрис затеет войну? Ты, а не кто-нибудь, чесал языком с торговцем. Он о войне не обмолвился? И это тебе не следовало держаться так близко к суше; будь расстояние между нами и берегами Имриса побольше, мы бы не наткнулись на флот имрисского короля. Или ты об этом знал? И надеялся, что нас остановят?

– Борода Хагиса! – в негодовании огрызнулся Бри. – Если бы я захотел повернуть, не нашлось бы стража, который мне бы помешал – при всей их выучке. Мы идем на север, потому что я этого хочу… А это еще кто, во имя Хела?

Его красное, в пурпурных прожилках лицо оборотилось на Тристан, которая, пошатываясь, выбралась на палубу, чтобы отрыгаться через поручень. Слова застряли в глотке у Бри, оттуда вылетали лишь короткие нечленораздельные звуки. Тристан, бледная, как облачко, и покрытая испариной, выпрямилась, и он снова обрел дар речи.

– Кто это?

– Это просто… просто заяц, – не надеясь его успокоить, сказала Рэдерле. – Бри, не нужно расстраиваться. Она сойдет в Кэруэддине…

– Ничего подобного, – медленно, но отчетливо сказала Тристан. – Я Тристан Хедская, и я не сойду, пока мы не доберемся до горы Эрленстар.

У Бри беззвучно шевельнулись губы. Казалось, его надуло воздухом, словно парус; Рэдерле, содрогаясь, ждала решающего удара, но, даже не взглянув на нее, Бри Корбетт через всю палубу заорал кормчему, который подскочил, как если бы рядом треснула мачта.

– Достаточно! Разворачивай судно. Пусть его нос будет в гавани Тола, едва оно оставит отражение в имрисских водах.

Корабль стал поворачивать. Тристан, стиснув губы, горестно приникла к поручню. Лира, проскользнув несколько остававшихся до Рэдерле шагов, увидела Тристан и обреченно спросила:

– Что случилось?

Рэдерле беспомощно покачала головой. И тут же между ними и солнцем возникла гордая синь имрисских парусов; Рэдерле прочистила горло.

– Бри! – Один из кораблей, обошедший их так близко, что она чувствовала на губах мелкие брызги из поднятой им пены, казалось, тут же превратился в точку на их пути. – Бри! – Он вопил на матросов, но она наконец все же привлекла его внимание. – Бри! Боевые корабли! Они думают, что мы от них удираем!