Нищий - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 53

Я прислонил к голове амулет-запоминалку Катуна и за пять минут запомнил длинное заковыристое словосочетание. Бабакан взял у меня из рук амулет, с уважением его разглядывал минут десять и потом сказал:

— Береги эту штуку — это один из древних артефактов и даже, по-моему, сделан гномами! Ну кто же еще, кроме гномов, может сделать такую полезную штуку?! Ну не люди же? — Он хитро блеснул глазами, и мы отправились в гномью выработку.

Выработка, как и все гномьи ходы, была низкой, шириной метра два. Стены укреплены деревянной крепью из бревен — никто еще ни в каком мире не придумал другой крепи и других способов добычи полезных ископаемых, если только у тебя нет проходческих комбайнов.

Мы дошли до конца выработки — она упиралась в пустую породу со следами ударов кирки. На полу лежали полузаполненные мешки с оловянной рудой, виднелись следы копыт — скорее всего, руду отсюда вытаскивали, навьючивая их на животных — может, ослов, а может, лошадей, я не стал вдаваться в подробности.

Бабакан достал из мешка кусок серой, блестящей на изломе оловянной руды и стал нараспев повторять слова заклинания. У меня, как всегда в момент волшебства, почему-то зачесалось тело — я с неудовольствием подумал: может, у меня какая-то аллергия на заклинания? Этого только еще не хватало…

Бабакан постоял с куском горной породы в руках, закрыв глаза и сосредоточившись, затем раздраженно кинул его в кучу к остальным и сказал:

— Хренова жила, похоже, истощилась. Не вижу я ее! — Его мясистые вывороченные губы схватили кончик уса и начали яростно его теребить. — Это плохая новость. Саркапад будет недоволен — ну а я что сделаю? Я же не могу эту руду произвести! Хм… давай-ка еще ты попробуешь, чем черт не шутит. Честно говоря, я думал, что найду руду, а потом тебя проэкзаменую: можешь найти что-то или не можешь. Ну а тут уже терять нечего — давай. Значит, так: хватай кусок руды, сосредотачивайся и читай заклинание. Ты должен почувствовать эту руду, войти в нее всем своим сознанием, ощутить вкус этой руды, ее запах, цвет, блеск, ее тяжесть, а потом потянуться и найти ее в горе. Дерзай!

Я поднял кусок руды — он действительно был тяжелым, массивным — и, приложив к нему руки, вызвал из головы заклинание Бабакана. Я стал внимательно прислушиваться к своим чувствам, как он и говорил, при этом четко выговаривая вслух странные слова. Слова заклинания падали в темноту пещеры, и мне стало казаться, что она как-то осветилась: кусок руды, все вокруг приобрело свою ауру, даже сквозь закрытые глаза я видел переливы красок, какие-то цвета — от нежно-серого, перламутрового до красного и горячего.

Кусок руды в моих руках стал не просто обломком камня, а у него появился запах — запах горячей окалины, а еще вкус чего-то кислого, с горчинкой, он сиял в моих руках перламутровым блеском.

Я потянулся мыслью вперед — дальше, дальше, и мне показалось, что я где-то далеко чувствую такой же запах… Запах рос, увеличивалась его интенсивность… и вот я просто задохнулся от его насыщенности — впереди, немного вправо, находилась мощная жила оловянной руды, протяженностью не менее чем метров двести и толщиной метров десять. Остальная горная порода была как будто полупрозрачна, и я ясно видел эту огромную змею — ее хвост терялся далеко. Может, она была гораздо длиннее, но моего умения, моей силы уже не хватало увидеть, где заканчивается эта жила. Запасы ее были просто огромны — этого количества руды гномам хватило бы на много лет. Но эта жила находилась под тридцать градусов к основной жиле и за сто метров от нее.

Как я понял, жила, которую начали разрабатывать гномы, была гораздо меньше и уже сошла на нет — на самом деле это было только начало той, настоящей, прерывающейся. Возможно, произошел сдвиг горных пород, и жила ушла, оторвав «голову» от основной.

Я еще долго стоял, восхищенный красотой горы, видимой вот так, изнутри, пока не очнулся от криков и тряски Бабакана:

— Очнись! Уйди оттуда! Викор, скотина, вернись!

Я открыл глаза — руки-ноги затекли, голова болела… Я с недоумением посмотрел на Бабакана — тот облегченно вздохнул:

— Ну ты зараза! Час уже до тебя не могу докричаться! Ты застыл с камнем в руках, и все! Ты смотри осторожнее — были случаи, когда оттуда не возвращались! Душа уходит в гору, а тело остается пустой оболочкой. Но мне казалось, это только гномам грозит. Я не думал, что на человека это может так подействовать — вот я болван-то! Ну так что, что там увидел? Я уж испугался за тебя, думаю — ну все, каюк парню!

— Вот в эту сторону, сто метров, чуть под наклоном, — жила руды толщиной в десять метров, длиной не менее двухсот метров. Дальше не увидел — теряется в темноте. Ну что, пошли наверх?

Гном замер, вытаращив глаза:

— Ты увидел жилу за сто метров?! Постой — какие сто?! — за ТРИСТА метров? Викор, ты серьезно?

Я удивленно замер, тоже вытаращив глаза на гнома:

— А чего такого-то? Ну да, я почуял жилу, тебе сказал, где она. Ты чего так на меня вытаращился-то?

— Викор, чудак, я считаюсь хорошим рудознатцем, но я вижу в горе только на двадцать — тридцать метров! Ты сам не понимаешь, что только что сказал! Ты видишь гору на триста метров — это в десять раз больше, чем могу я! Я о таком только в эпических сказаниях слышал! Пошли к Саркападу, обрадуем его. Если у тебя такие способности, ты будешь у гномов как сыр в масле кататься, тебе ведь цены нет!

Мы пошли на выход из выработки, а я думал опять о превратностях судьбы: неужели я приобрел хоть какую-то гражданскую специальность? До этого все без исключения мои способности были направлены на разрушение, на убийство — теперь я что, шахтером заделался? Мне стало смешно…

— …Вот такая история, — закончил рассказ Бабакан.

Саркапад с волнением внимательно посмотрел мне в глаза:

— Викор, ты уверен, что жила находится именно там?

— Ну да, — неуверенно сказал я, — точно там, сто метров от конца выработки, под тридцать градусов от направления прежней выработки. Насколько я понял, был сдвиг горных пород, и жила сместилась. Та, которую разрабатывали, была лишь началом, головой или хвостом — как хотите, так и назовите — основной жилы. Если вы пойдете в том направлении — достанете до основного тела. Ну что еще я должен сказать? Клясться, что ли?

— Нет, клясться не надо. Покажи мне на схеме, где располагается жила.

Я подошел к столу и в течение нескольких минут показывал, черкал и объяснял в лицах — как и что я увидел, где и что находится. Бабакан восхищенно цокал языком и приговаривал:

— Вот видите, видите, какое сокровище я приволок в наш клан! А вы еще думали — нужен он или не нужен?! Одна только эта жила все оправдывает! А мы можем еще и с другими кланами работать! И брать с них хорошие денежки — мы же бесплатно-то не работаем, в самом деле! Надо его в клан принимать! Он с лихвой отработал свое лечение и содержание! Я только в сказках о таких мастерах-рудознатцах читал!

— В клан-то всегда можно успеть принять, — усмехнулся Саркапад, — давай-ка не горячиться. Вначале мы вскроем эту жилу, а потом и подумаем, как и что. Все-таки сто метров проходки в тяжелой скале, даже при наших умениях, — это довольно тяжко, недели на две работы.

— На две недели?! — не выдержал я. — Да эту скалу надо полгода грызть, и то мало времени будет!

— У нас есть свои методы проходки — я тебе потом расскажу, — усмехнулся Бабакан. — Сейчас идем отдыхать, и вот еще что: может, тебе стоит подучить гномий язык? При твоем артефакте ты его быстро выучишь, и легче станет с заклинаниями — сразу читать с листа и запоминать будешь. Пошли со мной, не стоит мешать нашему вождю думать.

Мы отправились опять… ну конечно, на кухню. Я вообще-то давно подозревал, что у гномов культ еды — такими темпами я скоро разожрусь и буду шириной с Бабакана, о чем я ему и сообщил по дороге. Он долго смеялся, потом сказал, что, если я стану таким же красивым и стройным, как он, все девушки-гномки будут мои, чем привел меня в совершеннейший ужас — только представить себе жену шириной с полтора холодильника и руками толщиной с ляжку человека…