Нищий - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 41

Вызванный мной «хобот» урагана поболтался вокруг и рассеялся, оставив проливной дождь, заливший палубу нашего корабля и все вокруг потоками дождя. Вокруг раздались радостные крики:

— Молодец маг! Так и продолжай!

Людей не смущали ни дождь, ни поднявшееся волнение — главное было, что погоня завершена, враг остановлен, деморализован, и теперь его легче взять.

Так и оказалось. Когда наш фрегат сблизился борт о борт с поврежденным судном и сбросил на него абордажный мост, вцепившийся острыми крючьями в бригантину, оказать грамотное сопротивление абордажной команде было просто некому — половину команды судна смыло и унесло ветром, оставшиеся были в ужасном состоянии.

Несколько часов мы перетаскивали грузы с бригантины — мешки с сахаром и мукой, крупы, какую-то одежду и ткани — такое впечатление, что этот корабль был направлен для поддержки экспедиционного корпуса, высаженного на Кардизон. Я сказал об этом капитану, тот подтвердил мои предположения:

— Я уверен, что где-то на материке стоит воинская часть, готовящаяся к нападению на нашу столицу. То, что захвачены Пиратские острова, подтверждает версию: большое вторжение совершится в ближайшие месяцы. Жаль, капитан не остался в живых — место высадки неизвестно другим членам команды. В судовых документах тоже нет никаких данных — что же, будем ждать следующего судна. Вы хорошо поработали, господин Викор, ни одного убитого или раненого из абордажной команды. Я доволен. Продолжайте в том же духе. — Капитан улыбнулся и кивком отпустил меня с мостика.

Вот так и началась моя служба на «Черном принце» в качестве орудия главного калибра. Так-то служба была необременительна: я ел, спал, учился, писал свою книгу заклинаний, никто не требовал от меня отстаивать вахту или выполнять какие-то работы по службе. Главное было — останавливать суда, на которые показывал пальцем капитан. И я делал это.

Примерно один раз в два дня нам встречался корабль империи, который благополучно выгребался до нитки. Не всегда обходилось без ранений и даже без смертей — один из кораблей, военный бриг, сопротивлялся очень яростно, несмотря на большие потери после урагана, и из нашей абордажной команды погибло семь человек. Обычно, после того как корабль разграблялся, его оставляли с командой на борту дожидаться помощи — в общем, на волю Бога, — но в этот раз капитан, находясь в ярости от понесенных потерь, приказал сжечь это судно дотла, вместе с людьми. Впрочем, живых там уже не было — абордажники, разъяренные сопротивлением и гибелью товарищей, не брали пленных. Единственно, кто спасся с этого судна, был корабельный пес, которого подобрали солдаты. Он ластился к людям, махал хвостом и скоро прижился на «Черном принце». Только иногда он выл на море, как будто оплакивая своих погибших хозяев, — тогда его прогоняли, и заунывный вой прекращался…

Скоро, как заправский маг, я уже четко дозировал необходимые усилия по уничтожению кораблей — мачты сносились, но само судно оставалось на плаву.

Мои спутники влились в экипаж фрегата — охранники вошли в абордажную группу, а женщины — тетушка работала помощником корабельного лекаря, кухарка же стала помощницей корабельного кока, двое мужчин-слуг работали матросами.

Я постоянно думал и думал: а что дальше? Капитан уговаривал меня оставаться на флоте. Я понимал, что ему выгодно иметь на борту мага-стихийника, большую редкость в этом мире, но мне претило это бесконечное болтание в море, уничтожение кораблей… надоела кают-компания и постоянно колыхающаяся под ногами палуба. Хотелось жить на твердой земле, ощущать запах травы, леса, а не смолы и тухлой рыбы, о чем я и заявил капитану.

Он заметно расстроился, но развел руками — что делать, насильно мил не будешь, хотя и старался постоянно завлечь меня на флотскую службу: мне шли отчисления от добычи, жалованье — несколько десятков золотых уже были на моем счету. Мы сбывали свою добычу, не появляясь на берегу: в определенные дни в определенном месте к нам подходил корабль обеспечения, на который и перегружался захваченный груз, вероятно, это были купцы, скупавшие товары по договору, они же доставляли нам еду и свежую воду.

Прошло две недели с того дня, как мы попали на рейдер, но конца свободному плаванию все не было видно. На мой вопрос о дальнейших планах капитан отвечал, что сейчас он не может уйти в порт, так как идет война и он не вправе оставить свое место в строю. Мне кажется, он хитрил, выгадывая максимальное время, в течение которого я останусь на борту его судна.

Все-таки и это когда-то должно было кончиться, и кончилось — «Черный принц» направился в порт города Новый Саналон, столицы Караса.

— Господин Викор! Вы не передумали? Может быть, все-таки останетесь на борту корабля и продолжите службу? — Капитан нахмурился и побарабанил пальцами по столу. — Скоро будет война, вас так и так не оставят в покое. Каждый гражданин Караса в случае войны будет мобилизован, в меру его способностей. У нас всеобщая воинская обязанность — людей не так много, чтобы позволить себе содержать постоянно многомиллионную армию, так что вас точно загребут в ополчение. Не лучше ли сразу остаться на крейсере — в комфортных условиях, в чистоте и порядке, — ну неужели лучше в поле, с толпой простолюдинов?

Я усмехнулся, в словах капитана сквозило пренебрежение флотского офицера к пехоте.

— Господин капитан, если я когда-нибудь решу служить на флоте, то только под вашим командованием, клянусь вам! Но все-таки мне хочется ощущать под ногами твердую землю, а не качающуюся палубу. Благодарю вас за наше спасение. Надеюсь, я отработал свой долг?

— С лихвой. Вы заслужили каждую свою монету, которую получаете. — Капитан открыл ключом тяжелый дубовый шкаф-сейф и достал оттуда увесистый мешочек с монетами. — Распишитесь вот тут, в ведомости.

Я расписался за получение награды — это были двести золотых, вполне приличный куш, надо сказать. Уже в каюте я рассмотрел монеты — они были чуть больше, чем имперские, и на них выбит другой профиль, как я потом узнал — профиль канцлера республики Карас.

Государство Карас было республикой, управляемой канцлером, сенаторами, и напоминало чем-то США в начальной стадии своего развития. Главный город, и практически единственный — остальные поселения были именно поселениями, а не городами, — это была столица, Новый Саналон. Само название Карас, как мне сказали, взялось от гномьего слова «карос» — ровное место, площадь. Именно в этом месте, на площадке, образовавшейся у подножия гор, возле удобной бухты, где и возник будущий порт, зарождалось государство Карас.

Материк был богат полезными ископаемыми, их добывал народ гномов — частично продавал людям, частично перерабатывал. Гномы, как известно, всегда и во всех мирах владели кузнечным искусством, с которым могло сравниться только искусство эльфов — но эти больше уповали на магические составляющие их изделий, а не на искусное кузнечное дело.

Я немного даже волновался — увидеть существ из сказки было очень интересно. Ну да, я видел одного гнома — оружейника и одного эльфа — следопыта у бандитов, но о самих этих народах практически ничего не знал. Отрывочные данные, что мне приводил Амалон, и рассказы моих сослуживцев на крейсере, а также те, которые я слышал в империи, скорее всего, не имели ничего общего с действительностью. Ну, как кинофильмы о гордых индейцах с Гойко Митичем в главной роли. В рассказах карасовцев всегда эльфы были гордыми и великодушными, а имперцы называли их хитрыми и изворотливыми. Они же называли гномов грязными и жадными, а карасовцы — мудрыми и умелыми. Теперь мне предстояло самому узнать, кто есть кто в этом мире.

Сойдя по трапу с судна, мы оказались в шумной толпе. Грузчики, купцы, какие-то портовые люди разного цвета кожи и разнообразных обликов — большинство были людьми, но мои глаза сразу отметили и несколько необычных фигур — приземистых, похожих на детей, с тем лишь отличием, что они были практически квадратными, с мощными руками и ногами. Я знал, что гномы почти никогда не выходят в море — они его просто ненавидят, но это не мешает им торговать с корабелами: обмениваться товарами, продавать им свои изделия и покупать что-то, привезенное из-за моря. Эльфов я не заметил, впрочем, и не особо присматривался. Судя по последней моей встрече с эльфом, они почти не отличались от людей — ну если только заостренными ушами да специфическими навыками лучников и следопытов.