СМЕРШ. Гвардия Сталина - Макаров Владимир - Страница 47

Чекисты также рассчитывали, что Абвер может использовать сложившуюся базу для создания перевалочного пункта для своей агентуры, а также для связи с националистическими бандами, действовавшими в Западной Украине, Белоруссии и Прибалтике. Начальник Абверкоманды-103 Рудольф Барфельд вылетел лично в наш тыл, видимо, для оценки «лагеря» с воздуха, но на обратном пути его самолет при посадке загорелся и разбился, а сам Барфельд погиб. Для того чтобы в дальнейшем защитить проводимую операцию от внезапных проверок противника, чекисты предприняли дополнительные защитные меры.

Почти ежедневно немецкие самолеты начали сбрасывать группе боеприпасы, оружие, продовольствие, обмундирование, деньги и даже, что особо отметили чекисты, туалетную бумагу. В качестве контейнеров для сброски с — парашютом, применявшимся немцами для снабжения своих диверсантов, использовались корпуса авиабомб, которые чекисты метко окрестили «грузобомбами». Так, например, только в сентябре-октябре 1944 года немцы совершили 17 самолето-вылетов и сбросили: 16 разведчиков-парашютистов (из них немцев — 7 человек); 55 мест различного груза, в том числе 186 комплектов зимнего десантного обмундирования, 220 пар перчаток и рукавиц, 30 пар трикотажного белья, 30 пар обуви, 60 кг сахара, 60 кг шоколада, 20 000 сигарет, полтонны разных медикаментов, ящик поперечных пил, осветительные лампы и другое оборудование для приема самолетов, 10 автоматов МР-44 с боеприпасами; 250 топографических карт районов Белоруссии и др. Кроме того, немецким командованием прислано Шерхорну 870 000 советских денег.

Сложная операция чекистов с немецкой разведкой продолжалась. Однако не все проходило гладко. По мере развития многоходовой комбинации с германским разведцентром возникали сложности различного характера, например охрана в «полевых» условиях захваченных в плен немецких военнослужащих, привлеченных к участию в радиоигре. Некоторые из них предпринимали отчаянные попытки к бегству.

Так, 13 ноября Эйтингон сообщил в Москву: «Доношу о большой неприятности, которая произошла 11-го в 4-00. Арестованный Грач-Ешке, пользуясь тем, что охранявшие его разведчик Ефимов и боец нашего отряда Тарасенко спали, он при помощи найденной в хате вязальной спицы снял наручники и, ударив спавшего Ефимова лопатой, бежал. Вскоре после побега были приняты все меры к розыску, к проческе местности и мобилизации населения сел в радиусе 50 км. 12-го в 9 часов утра Ешке-Грач был задержан в районе дер. Котово. Сейчас Ешке находится у меня и подвергается допросу. Ефимов ранен в голову…» В связи с возникшими трудностями чекисты обратились в Минск с просьбой прислать 100 автоматчиков на случай выброски немецких десантов или прибытия транспортных самолетов.

В недавно вышедшей в свет книге Э.П. Шарапова, претендующей «на документальность без грифа „секретно“», этот эпизод описан весьма красочно: «…Ешке в очередной раз присел на нары в мучительном раздумье. И вдруг его рука, машинально опустившись к ножке топчана, почувствовала что-то деревянное рядом с ножкой. Нагнувшись, он увидел саперную лопатку, кем-то случайно забытую. Ешке вскочил и заметался по блиндажу. Бежать! Как только часовой заснет, сделать подкоп и бежать к своим. Но, трезво оценив свой план, он понял, что бежать бесполезно. Один, без продовольствия и оружия, в чужом лесу, он не доберется до своих. Ну что же… Видно, богу угодно призвать его к себе и дать возможность стойко умереть. Он покажет этим русским, что такое настоящий офицер немецкой армии. Сжав в руке лопатку, Ешке подошел к двери… Утро следующего дня было пасмурным. Возле блиндажа толпились бойцы. Срочно вызвали патрульный наряд. Дверь в землянку была открыта, на пороге лежал мертвый часовой. На его рассеченном виске запеклась кровь. Рядом лежала саперная лопатка. Труп Ешке находился чуть подальше от землянки. В руках Ешке сжимал автомат часового»[151]. Как было на самом деле, читатель уже знает.

Замечу, что книга Шарапова — не приключенческая повесть, а, по его же словам, «новый взгляд на операцию „Монастырь“». Только не совсем понятно, какую автор преследовал цель — в очередной раз «навести тень на плетень»? Мало того, что господин Шарапов слабо ориентируется в истории отечественных органов государственной безопасности, весьма вольно давая названия существовавших в те годы подразделений НКВД. Большие проблемы у автора-документалиста и с хронологией Великой Отечественной войны. Так, например, наступательная операция Красной Армии января — февраля 1943 года почему-то идет перед Сталинградской битвой (см. с. 76). И в целом книга, несмотря на то что названа «Судоплатов против Канариса», не отвечает своему названию. В этом «произведении» есть все: радиоигры, проводимые ГУКР «Смерш» НКО СССР и НКГБ СССР, работа по «атомному проекту» в США и т. п. До последней страницы читатель будет надеяться разыскать увлекательную невидимую «дуэль» Судоплатов — Канарис, но безуспешно. С сожалением отметим, что в последнее время подобных изданий «обо всем и ни о чем», посвященных истории спецслужб, становится все больше и больше.

Вернемся вновь к операции «Березино». 4 декабря 1944 года Верховному командованию группы армий Центр по рации «Муха» передана радиограмма: «Противник по-прежнему проявляет большую активность, не раз появлялся в непосредственной близости к площадке. Оставаться на месте всей группе невозможно. Намереваюсь отправить по северному маршруту (см. карту) группу в 400–500 чел. с частью легко раненных под командованием подполковника Эккардта. Возможно ли организовать для группы выброску с крупных машин питания и снабжения».

Благодаря разведданным, полученным от зафронтовых разведчиков, проникших в «Сатурн», НКГБ стало известно о наличии у Абверкоманды мощных пеленгаторов, позволяющих с большой точностью определить координаты места выхода радиостанций в эфир. Поэтому каждый сеанс радиосвязи в ходе «движения» групп «войсковой части Шерхорна» согласовывался с соответствующими службами НКГБ (Иванчихин, отдел «Б»).

«Война в эфире» не прекращалась ни днем, ни ночью. Это убедительно показывает динамика радиопереговоров. Для предотвращения расконспирации «игры» были легендированы боестолкновения с советскими войсками. «Чужих» также уведомили о решении разбиться на несколько отрядов для самостоятельного выхода за линию фронта. Вся «войсковая часть» была разбита на четыре группы под командованием подполковника Шерхорна, подполковника Эккардта и Фольрата. Так, 16 декабря — радиограмма Шерхорна «чужим»: «Группа Эккардта готова к отправке. Численность: 7 офицеров, 428 унтер-офицеров и солдат, 42 ОД. Группа направляется по северному маршруту и идет двумя подгруппами, которые в зависимости от положения могут делиться на более мелкие группы. Группа выступает в ночь с 16/17 или самое позднее[152] с 17/18». 18 декабря — следующее сообщение «чужим»: «Верховному командованию. Группа Эккардта выступила по плану с 17-го на 18-е. Численность как было сообщено. Радист Киберт. Командир подгруппы майор Музель». На следующий день уже сам Эккардт (Олень) связался с Центром: «Верховному командованию (Оберкомандо). Маршевая группа достигла сегодня леса в 4 км сев[еро]-восточнее м. Сандобле. До сих пор продвигался планомерно без происшествий».

В действительности состав «группы Шернхорна» включал 35 бойцов (10 — из ОСНАЗа и 25 минских разведчиков), 3 агента-немца и радистов: Муху и Вернигорова (для охраны Мухи). В оперативном отношении группу возглавляли майор ГБ Успенский (псевдоним для связи с Москвой — «Егор») и заместитель начальника — Гарбуз. Местонахождение — местечко Градно, район Березино, БССР. Подразделения НКГБ, участвовавшие в задержании немецких парашютистов, на случай внезапной посадки немецких самолетов имели на вооружении 3 ручных пулемета и автоматы с бронебойно-зажигательными патронами. Отмечу, что на всех этапах проведения операции в районе Березино привлекалось 32 оперативных работника НКГБ СССР и 225 красноармейцев войск НКВД.