СМЕРШ. Гвардия Сталина - Макаров Владимир - Страница 30

Рядовой и командный состав дружин получал немецкую военную форму: пилотку немецкого образца, на которой спереди была эмблема «Мертвая голова», а над ней одноглавый орел. Комсоставу выдавались хромовые сапоги польского образца. У всего личного состава на правом рукаве кителя — шеврон черного цвета, в котором располагался равносторонний, трехцветный (бело-сине-красный) треугольник вершиной вниз, на левом рукаве — одноглавый орел. Погоны для рядового состава из черного материала с лычками желтого цвета (в зависимости от звания), для офицеров — черные с синими просветами (один — для младших командиров до майора, две — от майора и старше). У офицеров на погонах вместо «звездочек» — «квадраты». Офицерскому составу разрешалось также ношение золотых погон (как в царской армии).

В отряде «Боевой дружины русских националистов» была организована специальная офицерская рота, которая комплектовалась из числа военнопленных, имевших воинские звания от лейтенанта до полковника Красной Армии. Эта рота в декабре месяце 1942 года установила связь с партизанами, перебила идейно преданных нацистам командиров, разгромила немецкий штаб, разоружила два отряда, охранявших железную дорогу, и перешла к партизанам.

Один из перебежчиков «Боевой дружины русских националистов» к партизанам приводит сравнение обещаний гитлеровцами их «нового порядка» и того, с чем в действительности столкнулись советские военнопленные в гитлеровской неволе. Так, по его словам, активист среди военнопленных Красной Армии Новак, родители которого были раскулачены, а сам он отсидел в советской тюрьме и исправительно-трудовых лагерях 10 лет, заявил: «Посмотрев на заключенных в лагере Заксенхаузен, на их состояние и отношение к ним фашистских лакеев и фашистов, я не могу сравнить наши исправительно-трудовые лагеря. Если людям фашисты говорят, что в Советском Союзе люди бесправные и томятся в лагерях, то, видя своими глазами, что творится у них, я окончательно, всем разочарован. И если первое время я верил фашистам, что они освободят, то теперь я вижу сплошную ложь. Даю слово, что при первой возможности я убегу. И теперь Советскую власть полюбил так, как ранее ее ненавидел».

А вот так описывал свое поведение и чувства в плену, а также методы подготовки, используемые гитлеровцами, другой перебежчик, перешедший к партизанам: «…Я и многие другие товарищи, которые еще остались в лапах фашистов, рассуждали и рассуждают так: для борьбы с врагом всякие методы хороши. Вот, исходя из этого, предпочли лучше пойти на обман, чем умереть в фашистских лапах, не принеся пользы нашей Родине, нашему народу и всему рабочему классу.

В этом лагере группа в количестве 1000 чел. была обмундирована в чешское обмундирование и с немецким оружием проходила учебу и одновременно вела борьбу с партизанами на территории Польши. Командный состав 1-го боевого отряда Союза состоял из русских националистов из числа среднего и старшего комсостава Красной Армии. При этом отряде было два штаба, во главе стоял немецкий штаб, который возглавлял комендант и несколько средних офицеров. Сам комендант назначался из числа старшего комсостава войск СС и СД.

Другой штаб назначался из числа комстостава бывших военнопленных офицеров Красной Армии.

Члены „Боевого союза русских националистов“ никакой присяги никому не давали, за исключением обещания, данного представителям „Боевого союза русских националистов“, — вести активную борьбу с большевизмом, за осуществление идей фашизма, построение „новой России“. В середине августа 1942 года этот отряд выехал в район г. Могилева, Быхова и др. жел[лезно] дор[ожные] пункты на борьбу с партизанами и усиление охраны ж[елезной] д[ороги].

Политическая группа была направлена в концлагерь Заксенхауз, в предместье Ораниенбург[102]. Эта группа предназначалась для работы в тылу Красной Армии.

Все участники „политической группы“ должны были пройти идеологическую и специальную подготовку в разведшколе по особой программе, которая включала в себя следующие пункты.

Пункт первый — „Экономика Германии“, второй — „Программа и устав националистической социалистической партии“, третий — „Большевизм и русский народ“, четвертый — „Новый с/х устав в „освобожденных областях““. Пятый пункт программы — „Работа в тылу Советского Союза“ — был более насыщенный по содержанию. Он включал в себя несколько подпунктов: а) разведка и контрразведка; б) разложение населения и восстановление его против Советской власти; в) диверсионно-террористическая работа; г) изучение и практическая работа по приему и передаче радиограмм и изучение шифра (только для радистов).

К началу занятий собралось до 200 человек, все прибывшие были из к/л Бухенвальда. Слушатели этой школы именовались „активистами“ „Боевого союза русских националистов“. „Активисты“ школы выпускались группами в зависимости от успеваемости и усвояемости дисциплин, а затем направлялись в два лагеря, в которых подбирались в группы по 2–4 чел., доучивались, инструктировались и получали задание в определенной территории в тылу Красной Армии. Им присваивался псевдоним, т. е. другая фамилия, на которую изготовлялись документы на вновь присвоенную фамилию военнослужащего, так и гражданские, в объеме образования. После чего группы выбрасывались в тыл Красной Армии».

Диверсанты, забрасываемые в тыл РККА, имели следующую экипировку: бумага для печатания листовок; оружие любой системы; деньги советские (в неограниченном количестве); продовольствие на месяц; военное и гражданское обмундирование (старое и новое); топографические карты местности, на которую забрасывается группа; радиостанция; взрывчатые вещества английского производства; вазелин с наждаком для порчи многооборотных машин; таблетки для разжижения масла в машинах; химический порошок для раздражения кожи в тепле.

Как видно из приведенного перечня (последние три позиции), руководство германских спецслужб при организации диверсионной работы в тылу Красной Армии уже тогда использовало, по современной терминологии, «оружие несмертельного действия» (ОНСД). После войны «ценный» опыт гитлеровских диверсантов взяли на вооружение спецслужбы многих стран — членов блока НАТО. Особое место в диверсионно-подрывной деятельности уделялось специальным психологическим операциям для разжигания антисоветских настроений. В этих целях, для «обработки» общественного мнения в советском тылу, применялись антисоветские листовки, газеты, брошюры, плакаты.

Для связи со своими разведцентрами немецкие спецслужбы обеспечивали агентурные группы, забрасываемые на советскую территорию, портативными коротковолновыми радиостанциями. С помощью приемо-передающей аппаратуры агентами противника передавались шифрованные радиограммы о результатах разведывательно-диверсионной деятельности и получались новые задания. В случаях когда заброска агентов проводилась в глубокий тыл, немецкая разведка пыталась организовать устойчивую коротковолновую радиосвязь путем создания ретрансляционных пунктов, оснащенных более мощными радиостанциями, которые обеспечивали связь с разведцентром более мелким агентурным группам. Причем в непосредственный контакт с ретрансляционным пунктом агентурные группы не входили, а передавали всю информацию в эфир в полной уверенности, что работают напрямую.

Документы, которыми обеспечивались диверсанты, подразделялись на военные и гражданские: 1) военные: военный билет; удостоверение личности комсостава или командировочное удостоверение; денежная книжка комсостава; вещевая книжка комсостава; командировочное удостоверение (комсостава или красноармейское); литер для проезда по железной дороге; врачебное удостоверение выздоравливающего (с любого госпиталя); 2) гражданские: паспорт с пропиской любого города; «белый билет» после прохождения врачебной комиссии; шоферские права; ордена с орденскими книжками; комсомольское предписание от Наркомата РККА; аттестаты продовольствия. Об эффективности действий этих вояк было рассказано выше словами немецкого разведчика.