Мертвое солнце - Христова Александра - Страница 9

Однако… Хорошо же здесь живут рабы, если им позволяется и выпивку иметь, и книги читать. А если вспомнить, что мне говорили про тренировки — то наверняка им и оружие выдают. Да-а-а… и как хозяйка справляется с дисциплиной? Впрочем, глупый вопрос — наверняка при помощи магии.

— Эй! — Меня легонько тронули за плечо. — Ты нам ответишь?

— Простите, задумался. — Я перевел взгляд на напряженно ждущих моего ответа близнецов и ушастого. — Да, я из другого мира. Причем совершенно не знаю, как сюда попал. Выдернули прямо из родного дома…

Ушастый сгорбился, словно из него разом выпустили весь воздух. В недоумении я посмотрел на парней и заметил обреченность в их взглядах.

— Значит, эта стерва получила, что хотела, — почти неслышно проговорил эльф.

— Это сейчас о ком говорится? — Я не понимал, в чем дело. — Кто что получил?

— Демона… — откликнулся один из близнецов. Да что с ними всеми такое? Сидят как на похоронах. И взгляды такие… жалостливо-настороженные. — Эта тварь сумела заполучить себе демона из иного мира.

— Так, стоп! — Я поерзал, пытаясь как можно меньше прислоняться спиной к холодной стене, даром что деревянная. — Если вы сейчас говорите обо мне, то заявляю сразу: я не демон! У нас вообще нет магии, никакой, и в моем мире нет никого, кроме людей.

Ага. А еще я свободный. Был, по крайней мере, сегодня утром.

В глазах клыкастого эльфа разгорелась сумасшедшая надежда, а парни робко заулыбались.

— Так ты не демон? — переспросил один из пацанов. Он что, не расслышал все сразу?

— Сейчас как стукну больно! — рассердился я. — Я же сказал, что демонов в моем родном мире нет!

— Хвала Мертвому солнцу! — выдохнул рыжий, встал с табурета и, положив на сердце правую ладонь, слегка поклонился мне. — Человек, мое имя Эллисаан лиир Аторре. Можешь звать меня Элли.

— Э-э-э… Очень приятно, — неловко поклонился в ответ я, стараясь не отодвигаться далеко от стеночки. — Королев Мстислав Андреевич, можно просто Мистик.

Всех четверых ощутимо передернуло.

— Нет, парень, так тебе называться нельзя, — протянул Эллисаан, усаживаясь обратно. — У людей, да и у нас, эльфов, не самые лучшие ассоциации с этим словом. Выбери себе что-нибудь другое.

— Не знаю, — растерялся я. — Меня так уже много лет называют, я привык…

— Как расшифровывается твое имя? — неожиданно спросил меня Дэни. Та-а-ак… И что этот пацан задумал? По лицу вижу, что пакость!

— Ну-у… Имя «Мстислав» дословно обозначает «славящий месть», можно также понять его как «месть священна»…

— Ясно, — оборвал меня парень, и близнецы, сев в кружок, стали о чем-то тихо перешептываться. А я обернулся к шрамолицему эльфу. К моему удивлению, тот ласково улыбался, глядя на ребят.

«Интересно, почему он сразу мне поверил, когда я сказал, что человек?» — мелькнула в голове шальная мысль.

— Эльфы всегда умели различать ложь, — тут же был дан мне ответ. — Я почувствовал, что ты говоришь правду.

Ой… Мало того что этот остроухий — телепат, так он еще и ходячий детектор лжи! Что такое «не везет»…

Я покосился на предмет моего размышления. М-да… И где воспеваемая авторами красота и утонченность эльфов? Где голос, напоминающий журчание ручейка или звон серебряного колокольчика? Где изящество фигуры? Вместо этого рыжий ежик волос, желтые глаза вместо канонических зеленых или на худой конец голубых, тощее тельце и клыки, сделавшие бы честь любому вампиру. Хоть самому графу Дракуле.

Все. Я попал в неправильный мир, и в нем живут неправильные эльфы! Не удивлюсь, если они и бессмертия лишены…

— А зачем нам бессмертие? — непритворно удивился Элли, бросив на меня изумленный взгляд. — Эльфы живут не более трех-четырех тысяч лет, да и то до такого возраста доживают крайне редко — обычно уходят раньше. Бессмертие — это так страшно… — Голос эльфа затих. Хм, а ведь он прав. Бессмертие — одна из самых страшных вещей, которые только могут быть. Достаточно лишь представить, как все, буквально все — даже звезды — вокруг тебя стареет и умирает, а ты все жив… Ужас! Никому не пожелаю подобной участи.

Где-то с минуту было слышно только непрерывное шушуканье братьев и мое хриплое дыхание. Вот блин, наверняка эта гадина своим «опытом» мне что-то сломала, иначе почему так болят ребра?

— Расскажи мне об этом мире, — тихо попросил я.

Элли перевел на меня взгляд блеснувших золотом глаз.

— Что именно ты хочешь узнать? — поинтересовался он.

— Все, — признался я. Элли фыркнул.

— Об этом мире все не знают даже боги. Я могу для начала рассказать тебе историю, как этот мир был создан богами. Хочешь?

Я кивнул и, устроившись поудобнее, приготовился слушать.

«Этот мир гораздо более древний, чем считается ныне. У людей короткая память, и они могут многое забыть. А эльфы… Эльфы помнят все.

Наш мир называется Аалэя, и его история насчитывает без малого триста тысяч лет. По крайней мере, именно с этого времени начинаются наши хроники.

Аалэю создали пять богов: три брата и две сестры. Торрэн, Харрэс, Эилиан, Имиалла и Каирри. Мир, вышедший из-под их рук, был прекрасен, словно бриллиант, сверкающий в руках умелого ювелира.

Торрэн, как самый старший среди всех, создал сушу, позволив возникнуть горам, долинам, степям, рекам, морям и озерам. Харрэс — средний брат — принес в этот мир растения и дал разрастись густым лесам. Некоторые из них существуют и сейчас. Они считаются священными рощами эльфов и дриад.

Имиалла — добрая душа — любила бессловесных тварей. По ее желанию возникали необычные и потрясающе красивые животные и птицы, заселившие мир. Дикие животные спокойно брали еду из ее рук. Она — мать природы.

Каирри была очень ответственной. Именно она предложила создать разумные расы. Торрэн, по ее предложению, создал гномов, Харрэс стал прародителем эльфов, Имиалла сотворила нимф, дриад и сильфов, а сама Каирри взяла под свое покровительство людей. И решили боги явить свои лики народу в виде небесных светил — трех дневных и двух ночных.

Но в своих трудах они забыли про самого младшего брата. Эилиан, пока его братья и сестры работали, развлекался, создавая фей, ундин, ручейниц — милых и безобидных существ. Постепенно он начал творить гораздо более опасные существа — русалок, водяных, кикимор, леших… Никто не заметил, чем занят младший брат, все холили и лелеяли новосозданный мир. А тем временем случилось непоправимое.

Эилиан каким-то образом сумел завязать на себя все потоки энергии в Аалэе. Отныне именно он решал, как будет развиваться магия и как она будет влиять на души тех, кто обитает в этом мире. И по незнанию Эилиан приоткрыл Врата ушедшим…

То, что вырвалось из-за Врат, едва не уничтожило юный мир вместе с его создателями. Чудовищная волна освободившейся из небытия нежити прокатилась по земле, разрушая все, к чему прикасалась.

Жители этого мира при поддержке всех пяти богов сумели уничтожить часть нежити и отправить остальных обратно за Врата. Но цена…

Перед тем как Врата захлопнулись, в них втянуло Эилиана. Самого младшего бога, толком ничего не умевшего. Завязавшего на себя потоки магии всего мира. Живого — в царство ушедших…

С тех пор вот уже много тысячелетий Эилиан стоит на страже Врат. Не мертвый, поскольку сердце его бьется, но и не живой — его душа превратилась в глыбу льда. Он отрекся от своего прежнего имени и ушел с дневного неба — его свет слишком холодный и пробуждает к жизни слишком страшные сущности. Сестры приняли его к себе, в объятия ночи.

Именно после этого светило Эилиана получило новое имя — Мертвое солнце. И никто старается не вспоминать прежнего названия, ибо так захотел сам юный бог.

Он стал хранителем магии этого мира и оберегает границу между живыми и ушедшими — потому что Врата так до конца и не закрылись, позволяя заточенному богу не погибнуть и контролировать потоки. Но также они выпускают из себя и все новую и новую нежить.