Удача игрока - МакКенна Джульет Энн - Страница 21

Городская суета тонула в кровожадных криках. Джирран и Тейриол тщетно пытались что-либо разглядеть из-за спин более высоких мужчин, когда все вдруг возбужденно загомонили и раздался резкий визг, заглушающий и злобный собачий рык, и басовитое мычание разъяренного быка. Последний агонизирующий рев животного утонул в громких возгласах, и наступила относительная тишина, посреди которой отчаянно скулила раненая собака. Делясь впечатлениями, зрители группками потянулись к тавернам, оживленно торгующим элем вокруг длинных зловонных рядов боен, и по пути расплачивались за ставки.

– Мы все пропустили, – уныло посетовал Тейриол.

Человек с мрачным лицом расстегивал блещущий заклепками ошейник пятнистого мастиффа. Пес старался подняться, но задние лапы, лежавшие в луже крови и навоза, не слушались. С грубой нежностью хозяин поднял его морду, погладил уши. Глаза собаки были доверчивые и теплые, глаза человека – красные и прищуренные, когда он перерезал ей горло одним быстрым движением ножа и шагнул назад от ее последних судорог.

– Добрый день, – поздоровался Джирран, повышая голос над исступленным рычанием остальной своры, набросившейся на кровавые останки недавнего противника. – Сегодня будет еще одна травля?

Мужчина поднял глаза, на его грубом лице застыло страдание.

– Нет, не сегодня. По крайней мере не с моими собаками. – Он посмотрел на мощных животных, рыжевато-коричневых, черных и пятнистых, раздирающих мясо, и его лицо немного посветлело. – Артель, покажи им плетку, не то останешься без руки! Зубы Талагрина, ты совсем ничего не соображаешь?

Он быстро пошел, чтобы вырвать собачью плетку у нервного парня, который был только счастлив отступить от настойчивых требований мастиффов. Собаки столпились вокруг хозяина, кровь стекала по их тупым мордам и массивным плечам.

– Хороши собачки, – заметил Тейриол, пряча руки за пояс.

Один из мастиффов поймал взгляд юноши, и в глубине его горла раздалось угрожающее рычание.

– Который питейный дом «Ворона»? – спросил Джирран у парня.

– Вон тот. Могу показать, если хотите… – Он неуверенно посмотрел на своего хозяина.

– Иди. – Резким свистом мужчина вернул отбежавшую собаку и прорычал команду, вслед за которой вся свора послушно задрала мордастые головы.

– Пойдемте, – сказал Артель.

Он повел их к таверне с распахнутой настежь дверью из грубо сколоченных сосновых досок, давно не смоленных. Растолкав мужчин, лениво пьющих на пороге, он предоставил Джиррану и Тейриолу самим пробираться к стойке мимо сломанных табуретов и столов. Многодневные опилки на земляном полу слиплись от пролитых пива и крови.

– Два сюда. – Джирран махнул усталому человеку за стойкой возле ряда бочек. – Нам сказали, здесь идут петушиные бои.

Трактирщик толкнул к нему кожаную бутыль и два роговых кубка.

– Это сзади, с тебя три медяка. – Он даже не взглянул на Джиррана, беря его деньги, и повернулся к следующему изнывающему от жажды клиенту.

– Пошли. – Толкаемый со всех сторон, Тейриол крепко держал свой кубок, чтобы не выплеснуть эль на рубаху. – Уж здесь-то мы должны что-нибудь увидеть, верно?

Задняя дверь открывалась в гудящее помещение, полное возбужденного ожидания, громких разговоров и мощного запаха эля, пота и курятника. Мужчины и женщины с горящими глазами толпились на широких деревянных ступенях вокруг вырытой в земле арены. Вновь прибывшие ждали своей очереди, когда те, кто уже накричался до хрипоты, отправятся на поиски эля или вина.

Наклонившись вперед, Джирран настойчиво прошипел на ухо Тейриолу:

– Мы должны продать шкуры, или ваша мать спустит шкуру с нас обоих.

Азарт в глазах Тейриола немного угас, и юноша глотнул эля.

– Недурно, – заметил он с удивлением.

– Так ты можешь затуманить себе мозги, пока не перестанешь отличать петуха от курицы, – презрительно бросил Джирран, но и сам сделал большой глоток. – Бьюсь об заклад, хозяин таверны получает долю со ставок.

– Мы сделаем ставку? – Тейриол нетерпеливо шагнул вперед, увидев, как двух птиц готовят к арене.

Джирран протолкался к перилам. Важный петух с покрытой шрамами бородкой и глянцевитым медным оперением уже царапал когтями землю, пока его более мелкому рябому противнику еще прикрепляли отполированные до блеска шпоры к чешуйчатым ногам.

Джирран нехотя пригладил бороду.

– Лучше не будем. Если мы опять потеряем деньги, Эйриз избавит вашу мать от хлопот и сама сдерет с нас шкуру!

Тейриол резко взглянул на Джиррана, но в этот момент птиц отпустили, и они налетели друг на друга в клубах пыли и перьев. Хвастливое «кукареку» вознеслось над бормотанием зрителей, и бой начался. Рябой петушок восполнял недостаток роста поразительной свирепостью. Он подскакивал, хлопая крыльями, и норовил зацепить шпорами голову и глаза противника. Крупный петух ошеломленно попятился. Его владелец торопливо убрался с дороги, но рыжий задиристо кукарекнул и, распластав крылья, бросился обратно в драку. Рябой петушок, у которого перья кольцом топорщились вокруг шеи, ловко уворачивался от его злобного клюва и, улучив момент, сам нанес удар, разбрасывая рыжие перья в алых капельках крови на взрытый песок. Медный петух, более тяжелый и не столь проворный, скоро оказался в обороне, тщетно пытаясь защититься от все более исступленных атак.

Джирран посмотрел на рябого петушка. Гордо подняв гребешок, он оставил удрученного противника волочить покалеченное крыло по истертому окровавленному кругу, а сам с важным видом пошел вокруг арены, победно кукарекая. Люди засмеялись, а хозяин бросился ловить его. Побежденная птица была тщательно осмотрена, потом закутана в мягкий полотняный мешок и унесена ее хмурым владельцем.

– От того рябого не будет толку, если он не научится убивать, – заметил Джирран шурину.

– Крови было мало, – пожаловался неудовлетворенный Тейриол. Движение на другой стороне арены привлекло его взгляд. – Посмотри туда, Джир, те двое – Горной крови, или я – житель низин. Теперь мать не скажет, что одни грязные навозники любят такие забавы, верно?

– Они одеты, как жители низин, – нахмурился Джирран. – Возможно, они с востока, на три четверти истинной крови, из какого-то рода, чья дочь вышла замуж за крестьянина. – Он уставился на горцев и получил в ответ дерзкий взгляд оттого, что пониже ростом.

– Я бы предпочел иметь дело со своими, пусть даже смешанной крови, – настаивал Тейриол. – Они возьмут наши шкуры?

– Смотря на что они обмениваются, – медленно ответил Джирран.

– Куда они пошли?

Тейриол огляделся, но момент был упущен. Те двое исчезли.

– Не важно.

Джирран обвел глазами комнату. Его взгляд вернулся к горсти мужчин, восседавших в креслах у дальней стены. Они находились на почтительном расстоянии от плотной толпы. Игнорируя шумную драку перед собой, Джирран смотрел, как двое только что вошедших заговорили с одним из сидящих, передавая ему деньги, чтобы получить запечатанный пергамент, после чего ушли, даже не взглянув на петушиную арену.

– Вот где мы начнем разговор. – Джирран многозначительно кивнул.

Он отошел от перил, и Тейриол нехотя последовал за ним, оглядываясь на ходу. Внезапно Джирран остановился, и юноша тяжело наступил ему на пятку.

– В чем дело?

– Видишь того жирного борова? – скривил губы Джирран. – Это тот сучий сын, что арестовал нас вчера с Кейсилом на ярмарке.

Тейриол уставился на мужчину, стоявшего к ним спиной.

– А остальные?

Небрежно оглядевшись, Джирран медленно кивнул.

– Да, они все тут, тратят наши деньги на птиц.

Юноша взял Джиррана за локоть.

– Чтобы вернуть те деньги, нам нужно продать шкуры, пусть эти подонки и задолжали нам.

– Верно. – Джирран снова обратил внимание на строгих мужчин у дальней стены, а затем на плечистую свиту, с настороженными лицами пьющую у выхода эль. – Давай посмотрим, что скажет тот прихлебатель.

Мужчина, о котором шла речь, стоял, сложив крепкие руки на толстом животе, и посмотрел на горцев с невысказанным вопросом, когда те остановились перед ним.