Диверсанты Второй мировой - Абрамов Евгений Петрович - Страница 13

— Видите! — он обвел рукой стены. — В лаборатории сутки не просидишь. Испытываю взрыватели здесь. Поочередно с женой бодрствуем, записываем данные…

Раздался треск, хлопок, на стене расплылось очередное пятно. Файнберг засек время, склонился над блокнотом.

Разговор с ним помог найти правильное решение, подсказал, как использовать в наших целях даже «капризы» техники.

Файнберг на цыпочках проводил меня к двери. В этой комнатке привыкли к взрывам, но другие шумы были нежелательны…

Утро двадцать девятого сентября сорок первого года начиналось в Москве уныло, нехотя. Ночью сыпал нудный, сиротский дождичек, рассвет никак не мог пробиться сквозь низкие, разбухшие облака, разогнать влажный сумрак. Зашторенные окна не пропускали свет, казались слепыми. Глухо стучали сапоги патрулей, в подъездах сутулились фигуры жильцов — дежурных по ПВО, с бульваров и набережных тянулись к угрюмому небу тросы аэростатов заграждения, по Садовому кольцу с лязгом двигалась танковая рота. Наша автоколонна выбралась, наконец, на Харьковское шоссе. Разговаривать не хотелось.

Во второй половине дня мы благополучно прибыли в Орел.

— Заколдованный круг! — прокомментировал это событие Шлегер. — К нашим, что ли, товарищ полковник?

Под «нашими» он подразумевал «школу пожарных». Действительно, удобнее всего было бы остановиться на отдых в школе. И мы заявились к партизанам.

Начальник школы Ларичев обрадовался:

— К нам? Вот хорошо!

Пришлось огорчить его: едем дальше, по новому адресу.

— Ну, что ж? Ничего не поделаешь… А мы, Илья Григорьевич, литье гранат без вас наладили! Ох, и гранаты!

— Поможете теперь мне? — спросил я.

— Чем?

— Нужны кое-какие образцы мин.

— Да ради бога!

— А горючим снабдите?

— И это есть! Но неужели вы вот так — на часок?

— К сожалению, на часок. Надо…

Никто не спрашивал, почему и куда я спешу. Понимали, если бы мог сказать — сам сказал бы. Догадывались: что-то важное, срочное.

Ларичев и инструктор Мария Белова долго стояли у ворот и махали вслед нашим машинам…

Ястребов с небольшим спецподразделением и радиоминами должен был выехать из Москвы лишь утром 30 сентября, и за него я не беспокоился. Гораздо больше волновала меня судьба инструкторов и минеров спецподразделений, отправленных в Харьков поездом. Доберутся ли вовремя и без потерь?

На полпути к Курску нас застала ночь. Непроглядная, тоже дождливая. Включать фары нельзя, ехать с затемненными — опасно. Стали искать место для ночлега. Выбрали укромную лощинку, решили устраиваться, но поблизости не оказалось воды, и пришлось двинуться дальше. Так и ползли на малой скорости до самого Курска. Но какое же счастье, что возле лощинки не нашлось воды: той же самой ночью фашистские войска перерезали шоссе в том районе, где мы чуть не заночевали!

В Курске автоколонна не задержалась: враг яростно бомбил, его артиллерия била совсем близко, подвергать риску людей и технику мы не имели права. И вот первое октября, около полудня, в степной дали появились тучи дыма над темным силуэтом города. Харьков. Наконец!

Начальник инженерного управления фронта генерал-майор Георгий Георгиевич Невский, автор объемистых трудов по фортификации, пользовался среди военных инженеров широкой известностью. Однако я до сих пор знал его только понаслышке. Генерал-майор оказался высоким, сухощавым человеком, тщательно выбритым и еще более тщательно одетым: новая гимнастерка безупречно отутюжена, воротничок белее снега, пряжка поясного ремня блестит, сапоги излучают черное сияние.

Невский выслушал мой доклад стоя и лишь затем, усадив меня, опустился в кресло сам:

— Признаться, мы волновались за вас. На орловском направлении обстановка весьма тяжелая… Впрочем, проехали, и отлично. Вас теперь другое интересует, конечно? Хотите знать, какие силы и средства может выделить фронт вашей оперативной группе?

— Конечно.

Невский помедлил:

— Думаю, что не очень-то вас обрадую. Мы дадим только пять батальонов для устройства минно-взрывных заграждений и одну роту для устройства электрозаграждений.

— Но…

Невский поднял ладонь:

— При условии, что ваша группа будет не только производить заграждения на дорогах, аэродромах и других военных объектах, но и минировать оборонительные рубежи.

Я смотрел на сухую ладонь генерала и лихорадочно придумывал, как убедительнее возразить.

— Я буду просить маршала Тимошенко, — продолжал Невский, — сосредоточить в ваших руках руководство всеми минно-взрывными работами.

Тут я буквально «возопил».

— Помилуйте, товарищ генерал! У меня же только одно подразделение военинженера Ястребова. К тому же оно имеет опыт по минированию только крупных объектов! Только одно подразделение! Да и нет его еще, и неизвестно, когда это подразделение прибудет.

Невский лукаво улыбался:

— Но, но, но! Ведь я же сказал, кажется, с самого начала: счастлив ваш бог!.. Успокойтесь. Подразделение Ястребова прибыло. Его лейтенанты уже приехали и размещены в школе полковника Кочегарова.

Я обрадовался:

— Проскочили! И Ястребов здесь?!

— Самого Ястребова нет, но его лейтенанты приехали… Значит, договорились, полковник. Я прошу маршала Тимошенко сосредоточить руководство взрывными работами в ваших руках.

Из моей реплики по поводу прибытия минеров вовсе не следовало, что мы о чем-то договорились, но Георгий Георгиевич умел, когда ему хотелось, слушать только самого себя.

— Договорились, договорились! — повторил он. — Параллелизм в подобной работе недопустим: на минах станут подрываться собственные войска. — Он поднялся. — Идите отдыхать, товарищ полковник, а вечером прошу быть у меня. Поедем в Военный совет фронта.

У меня было достаточно времени, чтобы обдумать доводы и убедить командующего фронтом маршала Тимошенко в необходимости выделить больше частей для оперативной группы. Когда я в назначенный час прибыл к Невскому, то во взгляде генерал-майора, скользнувшем по моему обмундированию, мелькнуло что-то вроде удовлетворения. «Посмотрим, будете ли вы довольны, Георгий Георгиевич, после приема у маршала!» — не без ехидства подумал я.

Маршал Тимошенко на этот раз выглядел именно таким, каким был в довоенные годы. Не успел я представиться, как услышал прежний, с уверенными интонациями голос:

— Чему вы учите своих командиров?! Я спрашиваю, чему вы учите своих командиров?!

Подобные вопросы задают вовсе не для того, чтобы получить на них ответ, а, так сказать, «для разгона».

Минуты три пришлось стоять навытяжку, слушать гром, прежде чем выяснилось: меня подвели молодые лейтенанты, которых я не успел навестить перед отправкой в Харьков. Приехав, они не явились, как полагалось, в инженерное управление фронта, а принялись искать полковника Старинова.

Придя в управление военного коменданта города, молодые лейтенанты так и доложили, что прибыли в распоряжение полковника Старинова. Их спросили:

— Кто такой полковник Старинов?

Кто-то из командиров и сказал, что полковник Старинов назначен начальником оперативно-инженерной группы, в задачу которой входит минирование различных объектов, имеющих военное значение. Этот разговор стал известен командующему войсками фронта. Маршал Тимошенко был возмущен легкомыслием молодых командиров, а так как командовал этой молодежью я, то не дал спуску и мне.

Да, маршал был прав. Я по собственному опыту знал, к чему может привести малейшая промашка, а допустил ее…

Я был настолько удручен, что промолчал, когда маршал согласился с мнением Невского о необходимости сосредоточить руководство всеми минно-взрывными работами в моих руках. И даже не рискнул просить об увеличении количества инженерных частей, выделяемых фронтом для операции. По настроению Тимошенко чувствовалось: заикнись я о чем-нибудь сейчас — только испорчу дело…

Вышли из кабинета командующего фронтом.

— Ну, вот и решили все вопросы, — сказал Невский.

— Это называется «решили»? — вырвалось у меня.