Заря драконов - Маккефри Энн - Страница 16

Пустые коридоры с голыми стенами. Из каждых трех потолочных светильников на месте оставался всего один. Вскоре «Иоко» превратится в пустую консервную банку — корпус с гулким главным коридором, ведущим на мостик, где нетронутыми будут стоять корабельные компьютеры. Большая часть их памяти уже скопирована и доставлена на Перн. Кое-что, а именно навигационная и военная информация, защищенная надежными паролями, так и остается на «Иоко». Да и зачем она нужна внизу?

Саллах содрогнулась, увидев, что герметичные перегородки между отсеками уже успели исчезнуть.

— Кажется, — сказала она, — последний, кто покинет «Иоко», разберет за собой пол в коридорах.

— Это какой-то кошмар, — так обращаться со старой леди, которая к тому же славно нам послужила, — вздохнул Борис.

— Это Иван Грозный постарался, — заметила Саллах, имея в виду офицера, отвечающего за разборку кораблей. — Его же не зря так прозвали. К тому же, наш Иван родом с Аляски.

— Кто бы мог подумать? — с притворным изумлением воскликнул Борис.

— Мы все теперь жители Перна. Что это за Аляска, о которой ты упомянула?

— Ты серый, как валенок, Борис! Хотя ты и центурианин во втором поколении. Аляска — это местность на Земле, рядом с северным Полярным кругом. Там, между прочим, очень холодно. О жителях Аляски говорят, что они никогда ничего не выбрасывают. Во всяком случае, мой отец был именно такой. Это у них, наверное, в генах, ведь вырос мой папаша на Первой, хотя его родители и в самом деле родом с Аляски. — Саллах вздохнула. — Мне пришлось перед отлетом разбирать… В общем, четырнадцать лет он собирал этот… ну, я бы не сказала мусор — практически все мне удалось продать. И довольно удачно. Но и потрудиться пришлось изрядно. Авгиевы конюшни по сравнению с этим — просто рай, да и только.

— Авгиевы конюшни?

— Да ну тебя, — отмахнулась Саллах.

Порой она не могла понять, серьезно Борис говорит или придуривается.

— Кое-кто из колонистов хотел, улетая, оставить позади и литературу, и искусство, и историю, и языки — все то, что делает людей такими восхитительно разными. К счастью, возобладала менее радикальная точка зрения. Генерал Черри Дуф, официальный историограф экспедиции, настоял, чтобы вместе с людьми на Перн улетели записи всего культурного достояния человечества. Желающие начать все с нуля утешались тем, что на новом месте возникнут новые традиции, а старое отомрет само собой.

— Никогда не знаешь, — любил повторять Черри Дуф, — когда та или иная информация вдруг окажется жизненно важной. На всякий случай возьмем с собой все! В конце концов, это займет не так уж много места в памяти компьютера.

Капитанский мостик почти не пострадал. Даже защитные переборки, и те оказались на месте. Усевшись в командирское кресло, Борис попросил Саллах проверить стабильность орбиты «Иоко».

— Программа коррекции в полном порядке, — сообщила девушка, занимая место за пультом штурмана. — Все параметры в норме.

— Вахтенному офицеру стоило нас дождаться, — недовольно пробормотал Борис. — Наверно, испугалась, что ее могут забыть, — вздохнул он. — Им так не терпится вниз…

Сам он с радостью согласился провести пару дней на «Иоко». Работая на закладке фундамента будущего гидроэнергетического блока, Борис в азарте забыл вовремя надеть рубашку. В итоге, на солнце он теперь чувствовал себя весьма неуютно.

Щелкая клавишами селектора, Борис один за другим вызывал посты. Все вахтенные были на своих местах. Саллах отметила, что Эврил и Барт Лемос отвечали за систему жизнеобеспечения, а Набхи Набол занимался складами. Пока шла перекличка, девушка запустила подпрограмму проверки доступа к главной базе данных корабельного компьютера. Подобная проверка могла быть инициирована только с центрального пульта и ниоткуда больше. Теперь Саллах будет знать, какая запрашивалась информация и кем именно.

— Ты, случайно, не знаешь, они уже отправили вниз копию библиотеки?

— поинтересовался Борис, закончив перекличку.

— По-моему, Дуф что-то говорил — дескать, работа по формированию библиотеки уже закончена, — сказала Саллах. — Но почему бы тебе не сделать пару лишних копий? Пленка еще осталась.

— Пожалуй, в этом что-то есть, — кивнул Борис. — Я, можно сказать, шкурой поплатился за энергию, необходимую для их воспроизведения!

Саллах рассмеялась. Вид Бориса и впрямь вызывал живейшее сочувствие. Брюки и рубашка — на пару размеров больше, чем обычно. А лицо красное-красное. В общем, сейчас ему явно приходилось несладко.

Через некоторое время запущенная девушкой программа выдала на экран первые результаты. Эврил интересовалась запасами топлива в баках «Иокогамы». Набол затребовал данные о наличии запасных частей к различным устройствам — исключительно теми, которые уже находились на Перне. Особенно его интересовало их конкретное местоположение на складах.

«Теперь ему не придется ни запрашивать их, ни расписываться в журнале, — подумала Саллах. — Он может пройти на склад тайком и, зная, где что лежит, все взять самостоятельно».

Впрочем, запросы Набхи не очень беспокоили Саллах. Вот Эврил — совсем другое дело. Она компетентный астрогатор, и если кто и сумеет грамотно воспользоваться оставшимся топливом, то только она. И вот еще вопрос: худа же все-таки делись все эти тонны, сэкономленные Кенджо? Вслед за данными по топливу Эврил запросила информацию о ближайших звездных системах, пригодных для жизни. На двух таких планетах, судя по отчетам ГРИО, уже начали развиваться разумные существа. До этих планет не близко, но адмиральский ботик вроде бы должен дотянуть. Ну хорошо, пусть «Марипоза» и способна туда добраться, Эврил-то с этого какой прок? Долгое, опасное путешествие… Потом Саллах вспомнила: на ботике были две анабиозные камеры — на самый крайний случай. Сама Саллах не хотела бы ими воспользоваться: техника анабиоза еще находилась в стадии апробации, и потому лучше, чтобы кто-нибудь все время контролировал работу сложной и пока еще недостаточно надежной аппаратуры. Но камер на «Марипозе» не одна, а две! Интересно, кто тот счастливчик, кому суждено отправиться вместе с Эврил? На тот случай, если она н впрямь собралась улететь с Перна…

Но зачем отсюда улетать? Девушка недоуменно пожала плечами. Целый новый мир в твоем распоряжении…

Саллах продолжала наблюдение все три дня, что они провели на орбите. Отправляясь вниз, она уничтожила программу, а результаты записала себе на диск. К этому времени ей уже не терпелось поскорее вернуться на Перн. Полуразрушенная «Иокогама» действовала на девушку угнетающе. Скоро, очень скоро отсюда увезут последний ящик груза, и «Иоко» вместе со своими сестрами навсегда останется на орбите — три новых звездочки на небосклоне.

Глава 5

Родители Сорки не одобряли ее дружбы с Шоном Коннелом. Это могло показаться странным, но и семья Коннелов не слишком-то обрадовалась новой знакомой своего сына. Но все это ничуть не влияло на взаимоотношения Сорки и Шона.

Их объединяло восхищение и живой интерес к обнаруженному ими золотому крылатому существу и его кладке. Частенько они наблюдали за гнездом вместе. Очень уж им хотелось присутствовать, когда яйца, наконец, треснут, и на свет появятся маленькие… маленькие — кто?

В то утро (между прочим, выходной) Сорка прибежала на берег, готовая провести там весь день. Она прихватила с собой из дому целую кучу бутербродов — и для себя, и для Шона. Дети прятались в кустах на краю скалы. На другом краю, блестя огромными глазами, грелась на солнце золотая красавица.

— Совсем как ящерица, — прошептал Сорке на ухо Шон.

— Вовсе нет, — запротестовала девочка, вспоминая иллюстрации к сказкам. — Скорее, как маленький дракон. Скажем… дракончик, — заключила она.

Ей очень не хотелось называть ящерицей такое великолепное создание. Перед самым носом Сорки через траву деловито продиралась разделенная на три части многоножка. Фелисия Грант, школьная учительница биологии, как-то рассказывала ребятам об этом странном насекомом. Оно размножалось делением: отпрыски оставались соединенными с родителем, пока не достигали равного ему размера. А потом отваливались и начинали самостоятельную жизнь.