Разведка особого назначения. История оперативного разведывательного центра английского адмиралтейств - Бизли Патрик - Страница 40

Требовалась, разумеется, надежная информация о движении и намерениях противника, поскольку данные обо всех его действиях нужно было строго учитывать в медленном процессе передвижений конвоев, следовавших в обоих направлениях. Обычно они выходили в море в один и тот же день и встречались где-то на пол пути. Исключительно большие трудности возникали с воздушной разведкой: расстояния были большие, погода зачастую ужасная, а подходящих самолетов мало. Норвежская агентура лишь позднее скажет свое слово, а в начале 1942 г. она была еще слабо организована и не имела опытных кадров и надлежащих технических средств. У побережья Норвегии находились английские подводные лодки с задачей докладывать об обстановке, а при случае и атаковать противника. Но это было трудное и рискованное дело, особенно когда ночи становились все короче. Правда, имелся еще один источник информации. Английский военно-морской атташе в Стокгольме кептен ВМС Генри Денхем установил контакты со шведской секретной службой, которая первой дала нам знать о выходе «Бисмарка» в 1941 г. Тогда информация исходила от шведского крейсера, заметившего немецкую эскадру. Но у шведов был и другой весьма надежный источник информации. Все телеграфные и телетайпные линии связи командований немецких армейских частей и формирований ВМС и ВВС в Норвегии проходили в то время через Швецию. Шведы преуспели как в подключении к ним, так и в раскрытии некоторых германских шифров. Благодаря установившимся у Денхема дружественным связям с майором Тернбергом он часто получал материалы, дешифрованные шведскими специалистами. Чтобы избежать подозрений службы безопасности Швеции, Денхем вынужден был встречаться со своими агентами в парках и других общественных местах. При этом ни он, ни они ничего не доверяли бумаге. Денхему приходилось запоминать информацию и держать ее в голове, пока он не возвращался в посольство и не посылал радиограмму в Лондон начальнику разведуправления. Она поступала в ОРЦ обычно по истечении суток — двое. Разведывательная сеть в Швеции, подключенная прямо, можно сказать, к рации противника, давала исключительно ценную информацию. Но и этот источник, как и упоминавшиеся выше другие, тоже не принимался на веру при разработке наших операций.

Предпосылкой для осуществления успешного противодействия противнику, как в случае с Ютландской операцией и с «Бисмарком», являлось раннее и точное предупреждение о вражеских намерениях противника. Часто оно было результатом удачного раскрытия шифра ГИДРА, которого не коснулись осложнения, введенные в радиосвязь с подводными лодками, действовавшими в Атлантике, при пользовании шифром ТРИТОН. Шифром ГИДРА пользовались не только немецкие патрульные суда и минные тральщики, но и подводные лодки, базировавшиеся в Норвегии, а также крупные надводные корабли, если они не были заняты выполнением специальных операций. В последнем случае они применяли шифр НЕПТУН, после того как он был задействован, но его мы теперь тоже частично раскрывали.

В Блечли-Парк хорошо овладели техникой раскрытия небольших изменений, которые немцами вводились в шифры ежедневно. Но все же случались перерывы в поступлении информации в пределах от четырех до сорока восьми часов. Труднее было раскрыть крупные изменения, которые вводились один раз в двое суток, а с небольшими, вводившимися каждые сутки, мы, как правило, разделывались без задержки. Поэтому бывали моменты, когда, «ослепнув» больше чем на двадцать четыре часа, мы затем снова быстро ловили нить и читали шифр непрерывно иногда в течение трех суток. В критический момент все зависело от того, как повезет с раскрытием шифра. Не надо забывать, что с прекращением поступления информации из Стокгольма мы переставали узнавать что-либо о депешах, отправленных по наземным линиям связи. Получать сведения о письменных приказах у нас вообще не было никакой возможности. Короче говоря, даже наши самые лучшие источники разведданных являлись ненадежными в отношении получения полного и постоянного представления о том, что происходило и могло произойти по другую сторону Северного моря.

12 января 1942 г. «Тирпиц» вышел из Вильгельмсхафена и, проскользнув незамеченным через Каттегат, спустя три дня прибыл в Тронхейм. В конце февраля к нему присоединились «Шеер» и «Принц Ойген», получивший повреждение от торпедировавшей его английской подводной лодки. По оценке адмирала Товея, немцы намечали осуществить налет на арктический конвой в районе между о-вами Ян-Майен и Медвежий. Поэтому его не удивило сообщение подводной лодки «Сивулф» о выходе «Тирпица» 6 марта из Тронхейма, когда два встречных конвоя — «PQ-12» и «QP-8», — направлявшиеся в Мурманск и из Мурманска, находились уже в пути. Из шифра немецких ВВС мы узнали, что один из самолетов дальнего действия типа «Фокке-вульф Кондор» уже установил местонахождение конвоя «PQ-12». Отсюда следовал вполне логичный вывод: движение «Тирпица», вероятнее всего, связано с предстоящим нападением на этот караван, а не с прорывом в Атлантику. Поэтому Товей с флотом метрополии решил занять позицию прикрытия юго-западнее о-ва Ян-Майен и выслал на поиски линкора самолет с авианосца «Викториес».

Пытаться проследить дальнейшие многочисленные относительные перемещения сторон нет необходимости. Достаточно сказать, что в последующие шесть дней немцам не удалось перехватить «PQ-12», хотя они и были близки к цели. Не вышел бы на позицию атаки «Тирпица» и флот метрополии вместе с самолетами с «Викториеса», если бы не вмешалось Адмиралтейство. Опираясь на прогнозы Деннинга, который в свою очередь руководствовался данными специальной разведки, оно скорректировало ошибочную рабочую гипотезу Товея в отношении позиции и намерений противника. Но, к сожалению, атака, которой подвергся «Тирпиц», не удалась: линкор сумел ее избежать и вернулся в Тронхейм невредимым.

Обе стороны извлекли серьезные уроки из этого эпизода. Адмирал Товей усиленно протестовал против вмешательства Адмиралтейства. Однако кептен флота Роскилл пишет, что «выборки, сделанные Адмиралтейством из данных разведки [60] и направленные флагманскому кораблю флота, были, как нам теперь известно, более точными, чем данные, которыми пользовалось для оценки командование флота. Ни данные разведки, ни отданные на их основе приказы критике не подлежат, поскольку имевшаяся в Лондоне информация показывала ошибочность предположений, на которых базировалось передвижение наших сил (как это имело место вечером 8 марта)». Едва не увенчавшееся успехом вмешательство Адмиралтейства, видимо, произвело глубокое впечатление на сэра Дадли Паунда, чье естественное желание контролировать ход морских операций из стен Адмиралтейства было общеизвестно. В данном конкретном случае он оказался прав, а тот, кто находился на месте событий, допустил ошибку. Но Паунд был хорошо обеспечен данными от ОРЦ и БП. В требуемый момент им посчастливилось выдать ему совершенно надежную информацию и правильные прогнозы. В решающий отрезок времени никаких досадных перебоев в поступлении особой развединформации не происходило.

Очередные четыре конвоя фактически не вызвали активности со стороны немецких тяжелых кораблей. Однако во время их следования англичане недосчитались двух крейсеров. Уменьшение сил в результате потери двух ценных кораблей, должно быть, встревожило Паунда. Последовало решение, запрещавшее крейсерам сопровождать караваны судов до места их назначения.

После этого случая ни у кого не возникало сомнений в том, что прибытие указанных тяжелых кораблей в Северную Норвегию создавало не только потенциальную, но и реальную угрозу для английских караванов и сопровождавших их миноносцев и крейсеров. Следование конвоев не удавалось скрывать от немцев больше чем на один- два дня. И Паунд, и Товей стали опасаться крупной катастрофы. По их мнению, рано или поздно она должна была разразиться, особенно если караваны и впредь будут совершать переходы в летние месяцы, когда солнце светит круглые сутки. Ставя себя в положение Редера и, не понимая тех помех, в условиях которых Редеру приходилось работать с Гитлером, Паунд считал второй выход «Тирпица» в море неизбежным. В своих обращениях к «военному кабинету» он решительно настаивал на прекращении движения конвоев, по крайней мере, до зимы. Но на Черчилля большое давление оказывал президент Рузвельт, вынудивший его уступить, после чего подготовку конвоя «PQ-17» пришлось ускорить. Паунд получил в связи с этим небольшой выигрыш: флот метрополии, временно ослабленный в связи с операцией по высадке десанта на о-в Мадагаскар, был усилен соединением специального назначения «Таск-Форс-99» в составе линкора «Вашингтон» и крейсеров «Тускалуза» и «Уичита».