Ведьмины байки - Громыко Ольга Николаевна - Страница 39

Тролль скептически фыркнул, и я поспешно поправилась:

– Ну, почти не тронула, так как под определение развратных девиц мы явно не подходили. Но на воле у нее остался друг. Это он выл в лесу, тоскуя и подбадривая ее. Убить ненавистную бабу он не мог, подруга умерла бы вместе с ней. А тут еще в доме появляется нанятая Ховелом ведьма, которая безбоязненно разгуливает по ночам и беседует с пастухами на предмет окрестной нежити. Ясно, что она наверняка заинтересуется валяющимися посреди лестницы трупами. Чего доброго, еще слуг начнет проверять, а днем нацыги куда менее проворны и устойчивы к магии. Тогда он попытался защитить подругу хотя бы от меня, причем так, чтобы подозрение не пало на нежить. Ну, каталась я ночью на гробу, провалилась в волчью яму, с кем не бывает… Похоже, в конспектах нацыг напротив раздела о ведьмах тоже стоит пометка «лучше не связываться». Особенно с целым Ковеном, который немедленно отрядит в село десяток вооруженных до зубов магов-практиков со специально обученными собаками, и тогда пленной нацыге точно придет конец.

– Но Ховел и слуги в один голос уверяли, что вся челядь работает здесь не меньше года! – спохватился Вал.

– Заклинание забвения. Оно было во второй книге. Госпожа Залесская не такая уж бездарь, как я думала, хотя до настоящей ведьмы ей далеко.

– А сама-то? – досадливо поморщился тролль. – Только и сумела, что вслед нацыге платочком помахать!

– Ерундовый из тебя наемник, Вал, – беззлобно сказала я, отставляя кружку и растягиваясь на травке, руки за голову.

– Это еще почему?

– Настоящий профессионал способен трезво оценивать свои силы. Две нацыги были мне не по зубам. Ну убила бы я одну, а толку? Вторая бы из мести все село за ночь вырезала. Сначала надо было поймать ее, а это работа по плечу только полудюжине опытных некромантов. Конечно, я сообщу о нацыгах в ближайшее отделение Ковена Магов, но сомневаюсь, что из этого выйдет какой-нибудь толк, даже если в Замостье направят кого-нибудь для проверки. Думаю, нацыги уже далеко отсюда. И знаешь, Вал, я в чем-то им даже благодарна. Они мне доказали одну вещь…

– А именно? – заинтересовался тролль, ибо я не торопилась отвечать, разомлев на солнышке.

– Что верность без кольчужных трусов все-таки существует. Хотя бы у нацыг.

Вал со вздохом (напоминающим о лишних проблемах, клане и дубине) подлил себе пива.

– А как же госпожа Залесская?

– Она уже получила свое. Черпать силы из тьмы – сложное и опасное занятие, куда охотнее она вытянет твои. Хорошо, если ревнивой женушке удалось отделаться десятью годами жизни, о чем она очень скоро узнает. Надеюсь, это отобьет у нее интерес к практической магии. А пока, уверена, она и так поостережется колдовать, обнаружив исчезновение книги вместе с тварью. И будет сидеть тише воды, ниже травы, каждую ночь ожидая хриплого воя под окошком.

– Думаешь, долго высидит? – скептически хмыкнул наемник. – Недельку-другую подрожит и снова за свое возьмется.

– Не возьмется, – усмехнулась я фирменной ведьминской улыбкой, ласковой до жути. – В стрехе над ее комнатой уйма щелей, куда можно засунуть горлышко от винной бутылки. Главнее, нужную тональность подобрать. А осень ветреную обещают…

Тролль одобрительно хохотнул, запрокинул кружку и тут же, закашлявшись, отставил:

– Глянь, цыпа, легка на помине!

Со стороны леса показался маленький сизый голубок, целеустремленно работающий крыльями. Не сбиваясь с прямой линии, перед домом Залесских он резко снизился и юркнул в окошко голубятни. Не прошло и минуты, как за забором началось столпотворение. Кто-то поспешно мел двор, в клубах пыли, как в пожарном дыму, с воплями метались слуги. Хрипло лаяли цепные псы, негодующе блеяла коза, за рога изгоняемая с любимой хозяйской клумбы, звенела частью отмываемая, частью разбиваемая посуда. Зеленый вымпел торопливо полз вниз, полуодетые девицы с визгом и хохотом выбегали из ворот, как вспугнутые мыши из дырявого мешка с зерном.

– Пора идти. – Наемник, опираясь на ствол дерева, медленно поднялся. Я не стала предлагать ему руку – этот жест обернулся бы жесточайшим оскорблением. Помощь от женщины, фе! Так низко тролли никогда не падали. – До села не подкинешь?

– Без проблем. И пожалуй, даже раскошелюсь на пару серебрушек, если составишь мне компанию до Жабок.

– С чего бы это?

– За охрану гроба. Я уже отчаялась воссоединить его с этой окаянной бабкой, может, вдвоем нам повезет больше?

– Заметано, – ухмыльнулся Вал.

Поднимаясь, я машинально кинула взгляд на свою правую руку. Тонкое серебряное колечко на безымянном пальце, две переплетающиеся веточки плюща и стилизованная волчья морда с сапфировыми глазами.

Он будет ждать меня.

И я обязательно вернусь.

Но, пожалуй, немножко попозже. Ведь лето только начинается, а полнолуние уже закончилось!

НЕЗВАНАЯ ГОСТЬЯ

Дорога, дорога, дорога… Тучи пыли, гривки пожухлой травы вдоль обочин, острые грани камней, безжалостно сбивающих лошадиные копыта. Узкая утоптанная полоска, вызубренная до последней кочки, заезженная до тягостной скуки. Минуем березовую рощицу, невысокий холм, заброшенный жальник, перескочим через намытую талой водой канавку – и на горизонте покажутся развалины старого замка, поравнявшись с которыми можно увидеть расшатанный частокол вокруг маленькой, затерянной среди полей и низеньких перелесков, деревеньки.

Ничего не изменилось за последние полгода. Даже колдобины те же, только глубже стали. И так же упрямо тычет острым носом в землю, под ноги верстовому столбу, перекосившаяся и почерневшая от дождей дощечка с надписью «Тихие Россохи». Я не касалась поводьев, но кобыла привычно остановилась у столба, с легким удивлением изучая указатель подземной деревеньки. Заостренные, чутко настороженные ушки лошадки напоминали рожки бесенка.

– Ну что, Смолка, узнаешь родные места? – иронично спросила я, с нескрываемым удовлетворением разглядывая указатель сквозь щелку между лошадиными ушами, как в прицел арбалета.

Моя трепетная любовь к деревне Тихие Россохи не поддавалась логическому объяснению. Родилась и выросла я за десятки миль отсюда, обучалась еще дальше, и мои визиты в эту часть Белории носили эпизодический, но бурный характер.

– Заехать надо бы, – то ли думая вслух, то ли обращаясь к лошади, вполголоса заметила я. – Ну, ну, не бей копытом, без тебя знаю.

Я приподнялась на стременах и вгляделась в расцвеченный закатом, припорошенный алыми облачками горизонт. К вечеру жара спала, даже поднялся легкий ветерок, но надежды на дождь не было ни малейшей.

– Сомневаюсь я, Смолка, что меня там помнят, любят и ждут, – продолжала я диалог с конскими ушами. – Помнить-то, конечно, помнят… но не любят и тем более не ждут. Ибо в последний раз мы покидали эту славную деревушку при большом скоплении народа, искренне надеющегося, что оный никогда нас больше не увидит. Впрочем, эти милые люди так же страстно желали предать меня забвению и при позапрошлом… и позапозапрошлом… и даже поза-позапоза… в общем, восемь визитов подряд. Как ты думаешь, они исправились и, раскаявшись в своем нехорошем поведении, встретят нас хлебом-солью и цветами под твои копыта?

Смолка отрицательно фыркнула и, прервав изучение указателя, оглянулась на всадницу.

– Ладно, хочется верить, что эти суеверные невежды перевоспитались и прониклись уважением к специалистам магических искусств… в любом случае у меня в карманах пустовато, а «Тихие Россохи» всегда оправдывали наши финансовые ожидания, верно? Э, Смолка?

Лошадь, как мне показалось, укоризненно вздохнула, и опять-таки без понуканий тронулась с места.

Мне сразу показалось, что на улицах как-то пустовато, особенно за моей спиной. Хлопки ставней и сухой клекот дверных щеколд напоминали шелест осыпающегося рядочка из костяшек, опережая меня на три-четыре двора.

Когда я подъехала к корчме, деревня казалась вымершей от чумы, набега скальных троллей или в преддверии визита сборщика налогов. Истошный рев ребенка на задворках соседнего дома сливался с воем собак вдоль улицы.