Ветер полыни - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 77

Ходящий кивнул. Пока он занимался спасением узников, я побежал к выходу. Толкнул дверь, впрочем, особо не надеясь на какой-нибудь результат. Заперто. Наверное, на засов. Сталь, конечно, плохонькая и не особо толстая. Да и ржавчины порядком. Но выбить не получится. А в небольшое окошко над дверью могла пролезть кошка, но не человек.

— Шен! Как у тебя дела?

— Хреново. «Искра» в ступоре. Срезал лишь одну петлю, да и то не до конца. Все же огонь — не моя стихия.

Я вспомнил расплавленную решетку его камеры и промолчал.

— Прости, блазг, — я подошел к камере. — Кажется, мы вам ничем не сможем помочь. Да и сами дальше коридора не выберемся.

Вместо ответа Гбабак всей тушей навалился на преграду. И недорезанная магией петля неожиданно лопнула.

— Лучше бы вам отойти в сторону, — растянул лягушачью пасть в улыбке квагер. Затем он разбежался и изо всех сил долбанул в преграду. Прогнувшаяся решетчатая дверь, точно выпущенный из пращи камень, с грохотом вылетела в коридор.

— Вот это да! — изумленно присвистнул Шен.

— Мало прочная. Нужна была слабина. Это Юми, — представил Гбабак друга.

Вейя, нисколько не опасаясь ядовитых шипов, восседал на загривке «лягушки». Он был невелик — чуть больше откормленного кота. Во всей его физиономии, начиная от острых зубов и заканчивая хитрющими черными глазками, было что-то от лисы, а еще у него оказались большие, очень похожие на лисьи, уши.

Никакой одежды на Юми не было. Маленькое тело покрывала короткая темно-зеленая шерсть. Тоненькие, совсем человеческие пальчики с острыми черными коготками на руках и ногах. Покрытый редкими волосами, гибкий хвост и голый розовый живот.

— Вот так, собака, — тихонько пробормотал Юми и отвел взгляд.

— Он стесняться, — пояснил блазг.

— Ты сможешь выбить дверь? — не теряя времени на долгие расшаркивания, поинтересовался я. С того момента как наверху все затихло, прошло больше десяти минок. Я все сильнее волновался за судьбу Лаэн и не оставлял попыток до нее «докричаться». Безуспешно.

— Идти смотреть, — Гбабак двинулся к выходу, унося на себе вейю.

— Нэсс, как думаешь, что произошло?

— Все, что угодно. Возможно у Проказы такое оригинальное чувство юмора. А, может, испытание. Ведьма хочет посмотреть, что ты будешь делать.

— А…

— Не надо задавать мне вопросов — это просто предположение. Мы ничего не узнаем, пока не выберемся отсюда. Гбабак, как дела?

— Надо время. И много сил. Юми говорить, что откроет засов с той стороны.

Вейя ловко, по-кошачьи, спрыгнул с квагера на пол. Цепляясь коготками за едва видимые глазу неровности стены, проворно добрался до окошка и, с трудом протиснувшись в него, оказался по ту сторону.

Послышалась возня, сопение и лязг засова.

— Юми говорить, что открыть.

Я поднялся по лестнице, толкнул дверь и тут же почувствовал запах дыма. Был ранний вечер, и опускающееся солнце плавилось в огне горящих конюшен, из которых слышалось многоголосое, испуганное ржание животных, попавших в ловушку. Небо на западе наливалось лиловым — надвигалась гроза.

У стены стояла коса, и за неимением лучшего оружия я взял ее. Шен, недолго думая, вооружился ржавым серпом.

— Думаю, здесь наши пути расходятся, блазг. Спасибо вам за помощь.

— Мы поква не собираться далеко уходить, — усмехнулся тот.

Я пожал плечами. Их право.

— Смотри в оба, — предупредил я Шена. Лучше бы у него было в запасе что-нибудь посерьезнее тупого серпа. Много мы не навоюем с такими «клинками».

— Мы спасти кваконей! — блазг бросился к пожару, унося на себе Юми.

Недалеко от сарая лежали два тела — набаторские надсмотрщики. Какая-то добрая душа оторвала им головы.

Дальнее от нас крыло особняка оказалось частично разрушенным. Крыша обвалилась, окна выбило, по стенам разбежались широкие трещины.

— Шен, нам придется разделиться. Я проверю первый этаж, а ты осмотрись вокруг. Встретимся у входа для слуг. Надо найти Лаэн. Будь осторожен.

Ходящий неохотно кивнул, очевидно, не слишком обрадовавшись перспективе остаться в одиночестве.

Клумбы с завядшими астрами больше не было. На том месте, где она находилась, зияло углубление с расплавленной землей. Возле входа в дом на спине лежал мертвец в белой мантии. Я узнал водившего меня к Проклятой колдуна. Вместо нижней челюсти у него была кровавая дыра, глаза выжжены.

А вот это уже не шутки. С тем, кто столь легко расправился с некромантом, лучше не встречаться. Я с радостью свалил бы отсюда подобру-поздорову, но вначале надо найти мое солнце.

Отбросив косу, я склонился над телом и отстегнул тяжелый кривой сдисский меч. Вопреки моим ожиданиям, живых в особняке не было. А вот мертвых — сколько угодно. У ведущей на второй этаж лестницы в луже крови лежала молоденькая служанка. В комнатах несколько мужчин-слуг тоже были убиты обычным оружием.

Я заглянул за одну из дверей и увидел библиотеку, часть которой пожирало пламя. Шкафы возле окна весело пылали, и огонь в любую минку мог перепрыгнуть на тяжелые занавески. Не задерживаясь, пошел дальше и едва не споткнулся о трупы. Двое были хоть и мертвыми, но целыми. А вот еще двоим покойникам не повезло.

Ближайший ко мне парень лишился обеих ног. К нему тянулась широкая кровавая полоса. Как видно, бедняга пытался отползти от места схватки. Но на многое его не хватило. Второй труп больше всего напоминал решето. Словно его протаранил рой плотоядных ос.

Все четверо носили мантии и при жизни владели жутковатыми посохами с набалдашниками в виде человеческих черепов.

Троих некромантов я видел впервые, а вот последний оказался ни кем иным, как моим старым другом Хамзи. У него, как и у сдисца, который «одолжил» мне меч — был кушак зеленого цвета. Остальные трупы совсем недавно являлись счастливыми обладателями алых поясов.

Я не стал задерживаться, но едва оказался в крыле слуг, увидел еще одного мертвеца в белой мантии и с алым кушаком. Целый Круг сюда, что ли, приперся?

И тут у меня за спиной скрипнула половица. Я резко обернулся, вскидывая меч.

На ладони Киры плясал огонек.

— Не двигайся! — приказала Ходящая-отступница. — Ты один?

— Где Лаэн?

— Отвечай!

И тут я заметил то, чего не видела она. К нам медленно приближалась Рона. Похоже, Проклятая перековала ее из рук вон плохо — недобрый взгляд, впившийся в спину Киры, говорил сам за себя.

«На пол!» — беззвучно прошептали ее губы.

Не раздумывая, я сделал то, что мне было велено. Изумление на лице Киры сменилось ужасом. Вскидывая руку, она начала разворачиваться, но не успела.

Взвизгнуло!

Надо мной пронеслось холодное дыхание, и я в мгновение ока промерз до костей. Волосы, ресницы, брови, усы, борода — покрылись инеем. Стена в дальнем конце коридора обросла сосульками, а Кира превратилась в ледяную статую. Застыла со вскинутой рукой, удивленно вытаращенными глазами и распахнутым ртом.

Рона села, подтянула колени к подбородку и, обхватив их руками, стала раскачиваться из стороны в сторону. Ее взгляд потерял осмысленное выражение, по щекам текли слезы, а губы раз за разом повторяли:

— Пожалуйста, госпожа! Пожалуйста! Не наказывайте меня! Не надо больше боли! Пожалуйста, госпожа! Не отдавайте меня Кире! Пожалуйста!

Мои попытки успокоить ее ни к чему не привели. Надо было идти дальше, но я не мог оставить девчонку одну. Не в таком состоянии и не после того, как она спасла мне жизнь.

Не знаю, что бы я делал, если бы не Гбабак с Юми. Они появились, забравшись через окно первого этажа. Блазг и вейя были покрыты толстым слоем копоти и сажи. Судя по их довольным физиономиям, лошадей удалось спасти.

— Плохое место, человече. Одни мертвые. Много мертвых.

— Вот так, собака, — Юми дотронулся пальчиком до ледяной статуи. Не удовлетворившись осмотром, он попробовал Киру на зуб и скривился от отвращения. Не знаю, чего он ожидал, но вкус ему явно пришелся не по душе.