Дочь дыма и костей - Тейлор Лэйни - Страница 39

Она так и сказала.

— Знаешь, что тут нелепо? — не сдавалась Зузана, продолжая изучать Акиву, который выглядел смущенным под ее оценивающим взглядом. — Вдовий мысок — вот что. Боже! Как же нам не хватает их в повседневной жизни. Мы вполне могли бы использовать его семя для увеличения числа вдовьих мысков среди населения.

— С ума сойти! Что за бред ты несешь? Спаривание, семя…

— Да, я обожаю Мика, — рассуждала Зузана, — но это не значит, что я откажусь внести свой вклад в распространение вдовьих мысков. Поддержать генофонд. Ты тоже, правда? Или… — она искоса посмотрела на Кэроу, — ты уже?

— Что? — Кэроу пришла в ужас. — Нет! Кем ты меня считаешь?

Она была уверена, Акива не понимает их разговора, однако на его губах мелькнула улыбка. Он спросил, что сказала Зузана, и Кэроу почувствовала, как заливается румянцем.

— Ни о чем, — ответила она на химерском. И добавила по-чешски: — Она. Ничего. Не говорила.

— А вот и говорила, — пропела Зузана, и как ребенок, которому только что влетело за шалости, принялась весело повторять: — Спаривание! Семя!

— Зузи, хватит, — беспомощно умоляла Кэроу, радуясь, что эти двое не говорят на одном языке.

— Ладно, — сказала подруга. — Я умею вести себя. Смотри.

И напрямую обратилась к Акиве:

— Добро пожаловать в наш мир! Надеюсь, вам здесь нравится.

Подумав, Кэроу с улыбкой перевела.

Акива кивнул:

— Спасибо. Пожалуйста, скажи, что представление было замечательным.

Кэроу передала.

— Я знаю, — согласилась Зузана. Так она всегда реагировала на комплименты, однако Кэроу видела, что ей приятно. — Идея принадлежит Кэроу.

Об этом Кэроу умолчала.

— Зузана великолепная художница, — добавила она.

— Ты тоже, — ответил Акива, и на этот раз довольной осталась Кэроу.

Она рассказала про учебу в художественном лицее, а он сообщил, что в его мире нет ничего подобного, всему учатся только на практике — идут в подмастерья. Она заметила, что Зузана, наверное, тоже подмастерье, ведь она из семьи мастеровых, и спросила, из какой семьи происходит он — может, воинов?

— В некотором смысле, — ответил он.

Его братья и сестры были воинами, как и отец — в свое время. Слово «отец» он произнес с надрывом, Кэроу почувствовала неприязнь, не стала продолжать расспросы и вновь принялась говорить об искусстве. Разговор, фильтруемый Кэроу, — а Зузана даже в самом хорошем настроении требовала высокой степени фильтрации — шел на удивление легко. «Слишком легко», — подумала Кэроу.

Почему ей так легко смеяться вместе с этим серафимом, почему не вспоминается охваченный огнем портал? И как бешено колотилось, а затем стихло сердечко в обугленном тельце Кишмиша? Ей приходилось постоянно напоминать себе об этом, сдерживать себя, но вся ее предусмотрительность и самоконтроль так и норовили улетучиться, когда она смотрела на Акиву.

Спустя некоторое время он заявил, кивнув в сторону Зузаны:

— Не такая она и буйная.

— Ты ее обезоружил. Так ты действуешь на людей.

— Я? Вчера по тебе этого нельзя было сказать.

— У меня были причины бороться, — ответила она. — Я не перестаю себе напоминать, что мы враги.

На его лицо словно набежала тень. Оно вновь стало холодным, и Акива убрал руки под стол, чтобы татуировки не попадались ей на глаза.

— Что ты ему сказала? — спросила Зузана.

— Напомнила, что мы враги.

— Хм. Кэроу, вы кто угодно, только не враги.

— Нет, враги.

И действительно, они были врагами, как бы сильно все ее существо не пыталось убедить ее в обратном.

— Чем ты тогда занимаешься? Чаевничаешь с ним и встречаешь рассветы?

— Вот именно. Чем я занимаюсь? Не знаю…

Отправиться в Марокко и найти Разгута, пролететь сквозь брешь в небе в… Эрец — вот что ей следовало делать. По телу змейкой пробежал озноб. Она была так увлечена идеей добыть гавриэли, что не думала о самом путешествии. А теперь, после рассказов Акивы о его мире — истерзанном войной, суровом, — ее охватил страх. Внезапно она поняла, что не хочет лететь.

Что она станет делать, когда доберется туда? Подлетит к решеткам неприступной крепости и вежливо спросит, дома ли Бримстоун?

— Кстати, о врагах, — сказала Зузана, — сегодня с утра по телевизору показывали Болвана.

— Рада за него, — отозвалась Кэроу, все еще занятая своими мыслями.

— Нет. Не радуйся. Ничего хорошего.

— Что такое? Что он сделал?

— Короче, пока ты любовалась рассветом со своим врагом, в новостях только о тебе и говорили. И больше всех старался некий актер: выделывался перед камерой и докладывал миру в подробностях, что он знает о тебе. Например, э-э-э, про шрамы от пуль. Выставил тебя подружкой гангстера…

— Подружкой? Я тебя умоляю… Если уж на то пошло, гангстер — я сама…

— Неважно, — перебила Зузана. — Мне жаль, но если раньше ты, синеволосая девушка, и могла каким-то образом оставаться в тени, выходка с полетом положила этому конец. Полиция, скорее всего, уже нагрянула к тебе домой…

— Как?!

— Ага. Вашу драку называют «нарушением общественного порядка», и говорят, что хотят провести беседу с… э-э-э… участниками.

Акива, заметив ее тревогу, спросил, о чем речь. Она быстро перевела. Взгляд его помрачнел. Он поднялся, подошел к двери и выглянул на улицу.

— Сюда они могут за тобой прийти?

По его фигуре, подобравшейся и напряженной, Кэроу поняла, что в его мире такая угроза была бы куда более серьезной.

— Ничего страшного, — уверила она. — Они просто зададут вопросы. Законов мы не нарушали.

Он не сдвинулся с места, и она заговорила с Зузаной по-чешски:

— Вроде нет законов, запрещающих летать.

— Есть. Закон притяжения. Суть в том, что вас ищут. — Она посмотрела на маячившую неподалеку официантку, которая явно подслушивала. — Верно я говорю?

Официантка залилась краской.

— Я никому не звонила, — затараторила она. — Здесь вы в безопасности. Принести еще чаю?

Зузана отмахнулась от нее и сказала Кэроу:

— Не сидеть же вам тут вечно, так?

— Так.

— Тогда каков план?

План. План. У нее был план, и он вот-вот должен осуществиться. Просто нужно встать и уйти. Оставить здешнюю жизнь, бросить лицей, квартиру, Зузану, Акиву… Нет. Акива не был частью ее жизни. Кэроу посмотрела на него, стоящего на страже у двери, готового ее защитить, и попыталась представить, как уйдет от него, и не будет больше ощущения этой его… уместности… правильности, ощущения солнечного света, притяжения. Все, что нужно сделать, — встать и уйти.

Мгновение прошло в тишине, но Кэроу не двинулась с места.

— План, — повторила она, прилагая невероятные усилия, чтобы примириться с этой мыслью. — План — исчезнуть.

Акива все еще стоял у двери, и, только когда он обернулся к ней, она поняла, что говорит на химерском.

— Исчезнуть? Куда?

— В Эрец, — сказала она, поднимаясь. — Я уже говорила. Я собираюсь найти свою семью.

На его лице отразилась тревога.

— Ты действительно знаешь способ добраться туда?

— Да.

— Как?

— Существуют еще порталы, помимо твоего.

— Существовали. После гибели магов о них никому ничего неизвестно. У меня ушли годы на то, чтобы найти портал…

— Не только ты можешь показать мне путь. Хотя лучше было бы, если бы это сделал ты.

— Лучше я, чем кто? — Он задумался, пытаясь понять, и по мелькнувшему на его лице отвращению она догадалась — это ему удалось. — Падший? Эта тварь! Ты отправишься к этому существу?..

— Не отправлюсь, если ты полетишь со мной.

— Я правда не могу, Кэроу. Портал под охраной…

— Что ж. Возможно, встретимся когда-нибудь на другой стороне. Кто знает…

Невидимые крылья зашуршали и рассыпали по полу искры.

— Тебе туда нельзя. Там нет жизни, поверь мне.

Кэроу отвернулась, надела пальто и тряхнула влажными, как у русалки, волосами, которые кольцами легли ей на плечи. Сказала Зузане, что уезжает из города, и принялась отвечать на неизбежные вопросы подруги. В это время Акива взял ее под локоть. Мягко.