Свет жизни - белый (СИ) - "Eva Rouse" - Страница 23

Секундное замешательство, и краски отхлынули с лица, Синицына пронзил ужас. Пальцами он коснулся щеки Альба.

— Мид, солнышко, ты меня слышишь? Какой же я остолоп, придурок, у-у-у, — завыл Григорий на одной ноте, стоя на коленях рядом с парнем. – Черт меня раздери!

Синицын погладил светлые волосы, осторожно скользнул ладонью под голову парня, на пальцах оказалась кровь.

— Господи... – выдохнул Синицын и полез в карман брюк за мобильным телефоном. Нужно вызвать скорую.

Альба заворочался и скривился от боли. В голове звенело, и ее совсем не хотелось поднимать, наоборот, приклеится к полу и не вставать. Никогда. Мид открыл глаза, перед взором маячило невообразимо бледное лицо Григория, он что-то собирался прокричать в телефонную трубку, но заметив взгляд парня, нажал отбой.

— Мид, котенок, как ты? Ты меня слышишь?

— Никаких дурацких прозвищ. Раздражает. Я мужик, — вяло отозвался Альба и скривился снова, стоило только пошевелить шеей.

— Мужик-мужик, — поспешил его уверить Синицын. – Ты ноги чувствуешь? Тошнит? Сколько пальцев я показываю? – Грег задержал кисть перед носом парня.

— А это точно пальцы? – пробубнил тот и огляделся. – А ты вообще кто такой и что делаешь у меня дома?

Грега затрясло. Альба бессмысленным взором поводил по кухне, а потом непонимающе уставился на Синицына. У мужчины перехватило дыхание, в глазах защипало, он нервно сжал руку Миддлемиста.

— Шутка, — смилостивился парень. – Это тебе сразу за все. За то, что накинулся и на пол уронил. И помоги мне встать.

Но вместо этого Григорий весь как-то сжался и уткнулся в грудь Миду, вцепился в его одежду и задрожал. Он сильно испугался. Случись что, Синицын себе этого никогда бы не простил. Зачем вообще сюда пришел? Рассказать о Марине? Домогаться? Уже ничего не хотелось. Не нужно ему никаких доказательств, Григорий за эти несколько минут понял и передумал больше, чем за все время их встреч. Любит он этого мальчишку, впервые кто-то стал настолько дорог.

— Не пугай меня так больше. Никогда, — прохрипел Синицын, помогая Миду подняться.

— Извини... Я плохо подумал.

— Это ты меня прости. За все.

Григорий, не встречаясь с Альба взглядом, ощупал его затылок. Парень содрал немного кожи, отсюда и кровь, которая уже успела остановиться. Погладив его по волосам и прижавшись губами к виску, Синицын замер на несколько мгновений. Мид было обнял мужчину, но тот отстранился.

— Пойдем, я отвезу тебя в больницу. Пусть врачи посмотрят, как положено.

С Альбой оказалось все в полном порядке, даже швов накладывать не пришлось. Парень вел себя тихо, чувствуя вину за неудачную шутку, всю дорогу смотрел в окно. Синицын материл себя и ругал, но теперь понял, как ему следует действовать. Довезя Мида до квартиры, он проводил его, обнял на прощание и ушел, решив ничего не говорить. Пожалуй, так лучше всего. Обманывать парня он не смог бы, как и рисковать счастьем сестры, Синицын решил со всем разбираться последовательно, а пока никуда не денешься, придется играть роль поклонника Марины.

Григорий пил мало и редко, спиртного не любил даже в десертах, но сегодня ему хотелось напиться. Нет, нажраться. Поэтому к себе он ехал через супермаркет.

Откупорив бутылку водки, сел на пол, спиной облокотившись о диван, и опрокинул в себя первую стопку. Как же не во время появилась эта Марина. С Мидом как раз начало получаться, парень не стеснялся объятий и поцелуев, так светло улыбался и тепло отвечал на ласки. Да и Синицын поверил, что ему наконец-то повезло, он нашел родную душу, с которой сможет создать свою семью.

Еще стопка.

А теперь это все летело в тартарары. Не может он переступить через себя, когда все отвернулись от Григория, сестра единственная помогла ему из семьи и друзей. Без нее он, наверное, никогда бы ни на кого не смог больше рассчитывать, замкнулся бы в себе. Татьяна спасла его уязвимую душу подростка, преданного и растоптанного.

Три стопки подряд. Еще немного самобичевания, и бутылка наполовину пуста. В голове легкая дымка с непривычки, губы горят, плохая была идея не закусывать.

Синицын положил руку на диван и прислонился к мягкой обивки затылком. Рядом с ухом послышалось недовольное бурчание. Тай включил задний ход и отполз к диванной спинки, и еще раз оттуда мявкнул на хозяина, скукожившись в комок.

— В чем дело, малыш? Не нравится запах спиртного? – Григорий дунул в усатую мордочку, Тай чихнул и облизал нос. Затем начал вылизываться, отвернувшись от Синицына. – Вот и мне не нравится.

Григорий скептически посмотрел на бутылку. Думать алкоголь не мешал, а наоборот, ругать себя получалось лучше, фразы приобрели некоторую пафосность и объем. Синицын вылил в себя очередную стопку и еще немного поупражнялся в красноречии, обрушивая на себя все более витиеватую порцию брани.

Вздохнув совсем уныло, Григорий вылил остатки водки в горшок с пальмой, запоздало сообразив, что, наверняка, обжог корни растения. Мид его, должно быть, стукнул бы за это. Расстроившись еще больше, Синицын бросил бутылку на пол и забрался на диван, подхватив Тая и запихав кота себе под бок. Котенок пытался вырваться, но держали крепко, да и к Григорию он уже привык. Хозяин его кормил, гладил и часто играл, пожалуй, можно простить ему некоторое самоуправство. Легко прикусив кожи руки для острастки, Тай устроился удобней и тихо замурлыкал, согревая своим теплом. Синицын медленно, но верно забывался сном.

Миддлемист совершенно не понимал, что произошло. Он долго сидел на кухне, пил чай и грыз печенье. Парня не покидало чувство тревоги, что-то явно случилось, и Альба где-то допустил ошибку. Оценивая свои действия со стороны, он все больше убеждался – Синицын приходил с ним поговорить, искал успокоения и поддержки. Навязывал близость? Пожалуй. Но ведь что-то подтолкнуло его к подобным действиям. А еще Григорий странно прощался, словно отпускал от себя Альба, а Мид четко осознал, быть отпущенным он совершенно не желает. Ему нужен Синицын, хочется касаться его, обнимать и прижимать к себе. Хочется вновь проснуться в его объятиях, и даже более того... Мид решил перестать сходить с ума от беспокойства и достал мобильный. В трубке слышались гудки, но Григорий не отвечал. Альба отправил ему сообщение, потом еще одно, вновь позвонил. Опять нет ответа. Часы показывали двадцать минут четвертого. Наверное, Синицын спит, все-таки поздно уже. Но тревога не проходила. Миддлемист решил съездить завтра к Григорию и все выяснить, благо у них опять совпали выходные.

Утром Альба долго раздумывал над поступком мужчины. Грег же человек, и он давно ждет, можно понять его желание. Да и та шутка... Альба не стал звонить повторно и, так и не найдя слов, отправился на квартиру к Синицыну, решив увидеться и извиниться. А там как получится. Но перед квартирой, спиной к Альба, стояла незнакомая девушка и жала на звонок. Пнув дверь, она поставила коробочку с пирожными на пол и принялась рыться в сумке. Мид посмотрел на цифру этажа, он не ошибся, Григорий живет здесь. Когда Альба собрался окликнуть незнакомку, та обернулась сама. Недоумение на ее лице сменилось восторгом.