Дельфины Перна - Маккефри Энн - Страница 40

Его живот гулко заурчал, потому что вчера из уважения к ситуации он практически ничего не ел. Райдис пошел в кладовую, чтобы посмотреть, что можно найти съестного. Очевидно услышав тихий шум, Аранья вошла в кухню. Алми следом за ней.

— Есть хочу, — надувшись, ясно сказала Алми. Хотя Аранья была в чистой одежде, Алми все еще была в приведенных в беспорядок вещах, которые она носила вчера. — У меня в середине все пусто.

— Я вас покормлю, но ведите себя тихо, — шепотом сказал Райдис. Он не хотел, что бы родители проснулись. Его маленький брат всегда спал, пока кто-то или какой-нибудь громкий шум не будил его. Райдис не хотел, чтобы этим шумом была Алми.

Он расставил тарелки, насыпал в них фруктов, которые всегда хранились в холодильнике уже нарезанными, и поджарил хлеба своим сестрам, чтобы они сидели тихо. Потом дал Алми хлеб с сахаром, который она так любила, зная, что не сделай он этого, она громко его потребует. Иметь дело с Араньей было намного проще.

Затем он дал зерна домашней птице и Делки, которая терпеливо ожидала у черного хода свою утреннюю горстку зерна. Собаки только начинали беспокоиться, когда он поставил им миски с едой. Они могли выть достаточно громко, что разбудить даже мертвых, как часто говорила его мама. Вернувшись на кухню, он нагрел воды и заварил большое количество коры кла, потому что заварник был пуст. Он точно знал, что потребуется много кла.

Он заставил Аранью взять Алми в их комнату и привести ее в порядок. Аранью любила играть «в маму» со своей сестрой.

Он только уселся, чтобы заняться своим завтраком, когда Ками прокралась через черный ход. Ее голубые глаза были широко распахнуты, и ее прямо распирало от новостей.

— Это ужасно, правда? — прошептала она ему.

— Они все еще спят, — тихо, но не шепотом, сказал Райдис. Он махнул хлебом, наколотым на вилку, но она покачала головой. Однако она задумчиво посмотрела на кувшин с соком, стоящий на столе, и он наполнил стакан и передал ей.

— Этим утром отец получил сообщение. Мы все должны приплыть в Монако, чтобы проводить Арфиста в море.

Райдис почувствовал комок в горле. Боскони пел очень трогательную песню о почестях морских похорон для другого старого арфиста, учителя тети Менолли. Это, должно быть, похоже.

— Все мы? — спросил Райдис, справившись с комком. — Все мы из Рая? — он подразумевал как детей, так и взрослых.

Ками кивнула. — Отец говорит, что мы используем все три корабля, так что каждый сможет быть там, чтобы почтить нашего Главного арфиста. Отец сказал, что мы никогда не должны забыть то, чем мы обязаны мастеру Робинтону.

— А когда мы сможем ходить в школу? — спросил Райдис.

— Как ты можешь думать о школе, когда весь мир ходит в трауре? — Ками повысила голос от отвращения из-за его такого невинного вопроса.

— Хороший вопрос, — сказал Джейд, появившись в дверях. — Ага, кла! — Он повернул голову к Райдису. — Молодец. Твои сестры накормлены и заняты? Спасибо. — Он наполнил три чашки, добавил сахар в две из них и поставил их на поднос. — Я сейчас вернусь, так что поджарь мне немного хлеба, Райдис. Не думаю, что кто-нибудь из нас прошлой ночью что-нибудь съел.

— Подожди, пожалуйста, владетель Джейд, — формальным тоном начала Ками и глубоко вдохнула. — Мой отец говорит, что пришло сообщение, требующее прибытия холда в залив Монако завтра утром. Мой отец говорит, что корабли должны отчалить ночью, чтобы достигнуть Монако к назначенному времени.

— Все три корабля? Хмм, а там хватит места на всех?

Ками торжественно кивнула. — Да, господин. Каждый, кто может, должен прийти, сказал он. Сообщение тоже это говорило.

— Очень хорошо. Ты сможешь сообщить это всему холду? Хорошо, спасибо тебе, Ками.

Ками выскочила через черный ход и Райдис через окно смог видеть, как она по дорожке понеслась в сторону хижин.

— Райдис, будь добр, хлеб и чтобы хватило твоей матери и Боскони.

Это был странный день. Люди делали то, чем они обычно занимались, но на их лицах застыло какое-то торжественное выражение. У некоторых людей были красные глаза.

Особенно, когда Райдис работал в качестве посыльного и раздавал назначения на корабли, которые дал ему дядя Алеми. Он задумался, а сказал ли Алеми об этом дельфинам. Он, скорее всего, сделал это, потому что когда они вывели «Попутный Ветер» в середине ночи, он увидел их спинные плавники, разрезающие воду и гладкие тела, серебрящиеся в свете звезд, и услышал песню дельфинов.

Он не мог бодрствовать столько, сколько хотел: последняя ночь была очень утомительной, да и день был не лучше, очень странный день.

Дельфины тоже пели скорбную песнь. Он свернулся под своим одеялом на носу «Попутного Ветра» и заснул под шипение воды и мягкое движение корабля в спокойном море.

Когда они приплыли в залив Монако, там уже было множество больших и маленьких кораблей и сотни дельфинов в воде. В прозрачном воздухе носились взад и вперед, иногда закрывая солнце, тучи огненных ящериц и их было больше, чем вчера над холдом. Райдиса так захватило это зрелище, что он не заметил, как корабль стал на якорь возле пирса. «Попутный Ветер» стоял довольно далеко в заливе, так что отцу пришлось привлечь его внимание к процессии, маленькой колонне, направляющейся к доку. Райдису выпал шанс воспользоваться подзорной трубой Алеми.

— Я хочу, чтобы ты запомнил это, Райдис, — сказал отец, передавая ему трубу. — Умер великий человек!

Так они наблюдали как судно, развернув черные паруса, которые медленно наполнились легким ветерком, двинулось от пирса. Дядя Алеми тоже развернул паруса и последовал за кораблем. Райдис заволновался, как бы они не повредили дельфинов, прыгавших в эскорте за главным кораблем.

В тот день, кроме ужасной торжественности того судна и накрытого тела на его носу, были драконы, крыло к крылу в плотном построении висящие в небе на протяжении всей церемонии.

Он помнил ужасный стон драконов, когда тело Главного арфиста скользнуло в воду. Волосы у Райдиса на затылке стали дыбом, и этот звук пробрал его до самых пяток.

Это было гораздо хуже, чем кричали файры: стрекот и щелканье дельфинов прибавилось к этому сверхъестественному звуку.

Дельфины тоже знали Главного арфиста? Тогда все стаи проделали один заключительный прыжок, и, казалось, вовсе исчезли. Теперь Райдис умел очень долго задерживать дыхание и неосознанно задержал его сейчас, когда они погрузились под воду. Но они долго не возвращались и ему пришлось выдохнуть, когда перед глазами начали мелькать красные круги. Прикрыв рукой глаза, он посмотрел далеко в море, но не увидел не единого спинного плавника.

Вдруг он понял, что в небе остался только один дракон: Рут! Его белая шкура безошибочно выделялась на фоне синего неба!

Он оставался неподвижным так долго, что Райдис забеспокоился, не случилось ли с ним чего-нибудь. Он остался на своем неизменном посту, когда Алеми взялся за штурвал и повернул судно к проливу и они начали свое путешествие домой. Фигура Рута, наконец, растворилась в воздухе или, возможно, белый дракон оставил свой воздушный пост. Райдис решил, что это было самым грустным из всего, что он сегодня видел.

Дельфины не возвращались пока «Попутный Ветер» не вернулся в свои воды.

Через три дня после тех похорон, прилетел Т'лион, чтобы доставить учеников на Посадочную площадку. Их не приняли в здании Администрации, как предполагал Райдис. Он немного разочаровался, поняв, что у учеников есть свое собственное здание, через три от Администрации, где уже собралась большая толпа молодых людей. В назначенный час мастер вышел из главного входа и четким, громким голосом объявил для какого класса какие назначены комнаты. Когда старшие ученики вошли в здание, он двинулся к оставшимся снаружи.

— Так, а теперь вы, начинающие, — сказал он, скользнув по ним взглядом. — Я — мастер Сэмвел, глава этой школы и вы будете известны как класс 21, потому что это двадцать первый год Нынешнего Прохождения. Боюсь не очень оригинально, но это обозначение поможет нам отличать вас, и вы должны будете слушать любые сообщения, адресованные классу. За несколько дней я запомню вас поименно. Тем временем я приглашаю вас и, если вы все пройдете в комнату Д, мы сможем начать.