Дельфины Перна - Маккефри Энн - Страница 22

— Споешь песню, Нолли? Споешь две песни, Нолли?

— Хорошо. Но успокойтесь. Вы не сможете слышать меня, если будете так плескаться.

Красотка заняла свое обычно место на плече Менолли, обернув свой хвост вокруг ее шеи.

Менолли подняла руку, начиная одну из традиционных баллад. Она привыкла к внимательным слушателям, но внимание этих морских существ, было самое интенсивное, с которым она когда-либо сталкивалась. Они слушали глазами и вообще всем телом. Они, казалось, даже не дышали. Мягко, возле уха, Менолли услышала обычный дискант Красотки. Дельфины слушали и ее тоже, слегка скосив на нее глаза, и ей показалось, что их улыбки стали еще шире. Менолли приходилось выступать перед разнообразными зрителями, но эти, конечно же, были самыми уникальными. Нужно будет все рассказать Сибелу.

Она никогда не забудет этот вечер! По выражению на его лице, она была уверена, что и Алеми тоже.

Темнота наступила с обыкновенной тропической непосредственностью и, внезапно они оказались в полной темноте со сверкающими внимательными глазами дельфинов в серебристом свете Тимора, только начавшего восходить над морем.

— Спасибо вам всем, — сказала Менолли с благодарностью. — Я никогда не забуду эту встречу.

— Спасибо, Нолли. Нравятся мужские песни.

— В этом случае — это женская песня, — поправил Алеми.

— Песня Нолли. Песня Нолли! — последовало возражение.

— По-другому, лучше, лучшая, — добавила Афо, повернув голову и щелкнула носом, прощаясь.

Менолли и Алеми наблюдали за шестеркой дельфинов, удалявшейся в сторону моря, прыгая и изящно ныряя, пока их еще можно быть разглядеть.

— Отлично, это даже лучше чем я себе представляла, — заявила Менолли, когда они медленно шли к холду. Алеми держал корзинку с углями, которую он обычно брал с собой если собирался возвращаться по темноте. — Это почти позор!

— Что?

— Вся эта суета вокруг Нитей, когда Айвас может предложить нам намного больше.

— Что может быть более важным, чем навсегда избавиться от Нитей? — Алеми удивился таким замечанием сестры. — Видимо интерес к дельфинам ограничен только моим цехом и сухопутные жители их вообще игнорирует. Нет, я очень рад иметь такой выгодный союз, подобно драконам или файрам. Они гораздо более сообразительные, чем скакуны или даже собаки, и приносят гораздо больше пользы, чем огненные ящерицы. Тем более что они могут говорить вслух, а не мысленно, как файры и драконы.

— Нет, только не нужно занижать способности файров, особенно в разговоре с той, у кого их десять. А мастер Идаролан знает о твоих, — она хмыкнула, — морских драконах?

— Конечно. Он был первым, за исключением Айваса, кому я это рассказал. Я посылаю ему регулярные сообщения о моих успехах с этой стаей.

— Стая?

— Да, так называется отдельная группа. Стаи. У каждой есть свои воды, где она предпочитает ловить рыбу и играть. Они, дельфины, очень любят играть, — Алеми снисходительно улыбнулся. — И я всего лишь новая игра, в которую они играют.

— Но ты говорил, что они сообщают тебе новую информацию о рыбе и шквалах?

— О да, они сообщают, но отчеты для них скорее как игра.

— Понимаю.

— Только не надо занижать ценность такой игры, — убедительно добавил он.

— Нет, не буду, но мне кажется, нужно ограничивать то, что их привлекает. Их не так уж просто заманить домой, в отличие от файров.

— Точно, — Алеми хихикнул. — Но за ними так интересно наблюдать. Они намного любопытнее огненных ящериц или даже драконов. Если им не интересно, то они уходят, — Алеми пожал плечами.

— Как дети.

— Да, иногда они очень похожи на детей.

— Огненные ящерицы доказали свою полезность, — Менолли проговорила это с легким оттенком раздражения в голосе. — Некоторые люди совсем не ценят полезность файров.

— Спокойно, Нолли, — сказал Алеми таким тоном, что она посмотрела на него. Он улыбнулся, показав белые зубы. — И именно твой метод обучения файров помог мне осуществить стоящий контакт с дельфинами.

— Извини, братец, — застенчиво сказала Менолли.

— Мы за многое должны сказать «спасибо» предкам, — выразительно произнес Алеми.

— Но я удивлюсь, — глубокомысленно ответила Менолли, — если мы скажем тоже самое через несколько Оборотов, когда Айвас раскроет нам все свои чудеса.

— Я думал, что арфисты приветствуют весь, — как там Айвас его называет — ввод?

— Иногда знание обоюдоостро, Алеми. Ты обучаешься всем чудесам, которыми пользовался и они вскоре устанавливают стандарт на то, как все должно быть, а может и не быть.

— Ты беспокоишься?

— О, — она встряхнулась. — Вспомнила свои мечты. Есть столько всего, что мы не знаем, не помним, что мы утеряли. Как то, что морские спутники… извини, дельфины могут связно говорить. Каждый раз когда я бываю в Прибрежном, у Д'рама, Лайтола или мастера Робинтона всегда есть что-нибудь новенькое и интересное, что можно рассказать. Ум может поглотить так много.

— А не следят ли Цех арфистов и Предводители Бендена за тем, чтобы учили только лучшее из того, что есть? — наполовину шутя, наполовину серьезно спросил Алеми.

— Действительно это так, — очень торжественно заявила Менолли. — Огромная ответственность, я тебе ручаюсь.

— Тебе, должно быть, скучная жизнь здесь кажется болотом.

— Вовсе нет, Алеми, — она поймала его руку и слегка сжала. — Честно. Живя здесь и обучая ваших прекрасных детишек я получила такую необходимую отсрочку и шанс получить некоторую перспективу на то, что еще может со мной произойти в жизни.

— Но что бы ни случилось, она улучшится.

— А на самом ли деле улучшится?

— Странное у тебя настроение, Менолли.

— Кроме песни, которую я напишу следующей, я думаю еще кое о чем.

— А я никогда и не говорил, что ты этого не делаешь.

— Нет, ты не говорил. Извини, Леми. О ночных признаниях и сомнениях обычно сожалеют при дневном свете.

Алеми положил свою руку ей на плечи, и заверил:

— Никогда не сомневайся в себе, Менолли. Ты прошла такой длинный путь.

Она хихикнула.

— Неужели? — она сжала его руку на плече.

— Но ты, как арфистка и холдер, воспитанный на море, можешь видеть, насколько полезным может быть взаимодействие с дельфинами.

— Да, я в самом деле могу это увидеть, даже не учитывая мою благодарность за спасения тебя и Райдиса.

— Не могла бы ты, — и его пальцы предупредительно сжали ее плечо, — не упоминать об этом вечере Райдису или Арамине?

— Нет. Конечно, нет. Но я хотела бы рассказать об этом Сибелу и мастеру Робинтону.

— Им, конечно же, можно.

Она отказалась, когда он пригласил ее к себе и Китрин на чашку кла или вина. Алеми благополучно провел ее до дому, несмотря все на протесты и заверения, что она и так ясно видит всю дорогу до самой двери. Менолли хотела сесть и написать письмо с описанием вечерних событий для Сибела, но вид гамака, качающегося в ночном бризе, был таким манящим, что она прилегла на мгновение, как она думала, и немедленно заснула.

Афо восторженно сообщила, что Нолли пела для них. У дельфинов было множество собственных песен, которым их обучал Тиллек. Обучал так хорошо, что они запечатлелись в их памяти: как они пели, запоминая воды, откуда прибыли. Иногда песни были грустны — со времен, когда много дельфинов погибло в сетях, которые опутывали их. Иногда печаль приходила из-за отсутствия человека, большой работы, которая была проделана и счастливой дружбы. Счастливые песни были у дельфинов о тех вещах, которые они научились делать вместе с человеком, о Дюнкерке, о пересечении Великих Течений и Водоворота, о нахождении человеческих вещей, которые попали в воду и не должны в ней оставаться, о спасения людей в штормах. Есть много песен, которые поют дельфины. Иногда к песне присоединялась каждая стая во всех морях Перна.

Той ночью над Великими Течениями звучало много песен.

То, что нарушило сон двух женщин и одного маленького мальчика в холде Райская река, было чем-то, что закончилось с наступлением утра. Но песня осталась, как слабая, но приятная память; не печальная, как это бывало раньше.