Время черной луны - Корсакова Татьяна Викторовна - Страница 37

Точно ударил, из-за него она и отключилась, из-за этого удара. Она защищалась, кажется, выстрелила, а Иудушка замахнулся, и все – темнота. А теперь в голове шум, и тело болит так, словно его всю ночь батогами били. Или не били…

Ой, мамочки…

Ее не били, во всяком случае, видимых повреждений нет, зато есть другое… Чужой запах на коже, смутные воспоминания о чужих руках, чужих прикосновениях, о тяжести чужого тела. А вот и само тело, развалилось голое на измятых простынях. Иудушка! Лежит на боку, зарылся мордой в подушку, правая рука свисает с дивана, на полу пустая бутылка из-под коньяка.

Да, ее не били. Ее всего лишь изнасиловали… Беспомощную, неспособную оказать сопротивление. Как это гнусно, как похоже на Иудушку. Обещал наказать и наказал, сдержал слово. Лучше бы он ее в прокуратуру отвез. Скотина! Грязный извращенец!

Ну как же так можно?! За что? Из-за какого-то несчастного паспорта. Разве можно из-за этого так над человеком измываться?

Выходит, можно. В том мире, в котором живет этот подонок, еще и не такое можно. Можно в морге ночью развлекаться, можно девушек похищать и насиловать…

Вот они, последствия повышенной виктимности. Попала она из огня да в полымя, от одного маньяка к другому. Сейчас главное не раскисать. Над загубленной девичьей честью поплакать придется позже, а сейчас надо выбираться отсюда.

Словно услышав ее крамольные мысли, Иудушка беспокойно заворочался. Скоро этот гад проснется – и ей конец. Надо действовать быстро, пока не поздно.

Бутылка из-под коньяка была тяжелой, из толстого темного стекла. За неимением лучшего бутылка сойдет…

Лия стояла уже у дивана, когда Иудушка открыл глаза.

– Привет, Огневушка! – на небритой щеке след от подушки, в глазах остатки сна и еще что-то непонятное…

– Привет, Иудушка!

Его башка оказалась крепче бутылки. Бутылка разбилась вдребезги, а башке хоть бы что. Это Лие в первый момент так показалось, что хоть бы что, а потом Иудушка удивленно моргнул и снова рухнул на диван.

Все, время пошло!

Первым делом нужно найти свою одежду. Отыскалась она быстро, в другом конце комнаты, у догорающего камина. Вот почему так жарко – из-за камина. Лия подобрала с пола блузку и тихо застонала – ни единой пуговицы, ворот порван. Юбка разодрана по боковому шву практически до талии. Как же в таком виде на улицу выйти? Ничего, сейчас главное – из дома выбраться.

Лия натянула юбку, завязала блузку узлом под грудью, вернулась к дивану. Иудушка лежал смирно, будто неживой. Надолго ли? Не может она рисковать, нельзя его просто так оставить, надо связать. Веревку долго искать не пришлось, сгодились шнуры для штор. Два витка на запястьях, четыре для надежности на щиколотках, затянуть узлом, которому когда-то научили в туристическом кружке. Теперь ему не рыпнуться.

Осталось найти сумочку, телефон и ключи от машины. Убираться из этого чертова места лучше на машине – безопаснее и быстрее.

Телефон обнаружился в кармане Иудушкиной куртки, сумка на заднем сиденье джипа, а вот ключей от замка зажигания нигде не было – ни в доме, ни в Иудушкиных шмотках. Скорее всего, они в той комнате, попасть в которую не получилось из-за закрытой на ключ двери. И пистолет тоже, наверное, там. Подстраховался, гад. Повезло ему, что подстраховался, потому что, попади сейчас к ней в руки ствол, она бы не церемонилась – башку бы его лысую прострелила. Или даже не башку… Ну, ничего, она и без пистолета кое-что может предпринять.

Лия была уже в прихожей, когда из гостиной послышался слабый стон. Быстро же он оклемался. Все, надо уносить ноги.

Джип, конечно, жалко, вещь за хозяина не в ответе, но другого выхода нет. Лия достала из сумочки прихваченный с кухни разделочный нож, пырнула им колесо, сначала одно, а потом и все остальные. Так надежнее, теперь есть надежда, что Иудушка, даже если скоро развяжется, то до нее не доберется.

Иудушкин дом действительно стоял на отшибе, вчера вечером ей не показалось. Позади река, слева и справа лес, и только далеко впереди виднеются крыши домов. Это, похоже, та самая вымершая деревенька, через которую они проезжали. Значит, ей вперед. В таком наряде, конечно, такси не поймаешь, – да и откуда здесь такси? – но можно хотя бы узнать название деревеньки, а потом позвонить Анатолию Марковичу. Он ее в беде не бросит, приедет – заберет.

Или сначала позвонить, рассказать в двух словах, что с ней случилось, попросить помощи, а уж потом выяснять свои координаты? Да, так будет правильнее.

Анатолий Маркович взял трубку сразу, точно ждал звонка.

– Лия, слава богу, ты позвонила! Я тут с ума схожу от волнения. В милицию вчера ходил с заявлением, но эти бюрократы сказали, что искать начнут только через три дня. Девочка, что с тобой, где ты?

Она хотела быть сильной, не собиралась плакать, но, когда услышала взволнованный и такой родной голос Анатолия Марковича, разревелась, как девчонка: всхлипывала, шмыгала носом и не могла толком ничего объяснить.

– Лия, успокойся. Помнишь, как я тебя учил? Глубокий вдох, медленный выдох. Я не смогу тебе помочь, если не узнаю, что случилось. – Анатолий Маркович был первоклассным психиатром.

Лия набрала полные легкие воздуха, задержала дыхание, с шумом выдохнула. Стало немного легче, она смогла говорить. Хотелось рассказать все, начиная со своей собственной смерти и провалов в памяти, но времени мало, пришлось ограничиться историей о похищении.

Анатолий Маркович слушал молча, не перебивал и только в самом конце, когда Лия уже опять готова была разреветься, строго сказал:

– Все, не плачь. Ты хоть примерно представляешь, куда он тебя отвез?

Лия не представляла, единственное, что она могла указать точно, это направление.

– Так, зацепка уже имеется, – по голосу отчима чувствовалось, что он очень взволнован. – А какой-нибудь населенный пункт там поблизости есть?

– Деревня.

– Помнишь название?

– Мы ее в темноте проезжали, я не рассмотрела.

– А сейчас узнать можешь?

– Анатолий Маркович, я постараюсь. Я вам перезвоню, как что-нибудь выясню, хорошо?

– Подожди, Лия, не отключайся. Лучше, чтобы все это время ты была на связи.

Лия посмотрела на экран телефона и вздохнула.

– Не получится.

– Если из-за денег, то не беспокойся. Я сейчас сам тебе перезвоню.

– Нет. Батарея в телефоне почти села. Я свяжусь с вами сразу, как только что-нибудь узнаю.

Лия выключила телефон, вытерла мокрое от слез лицо рукавом блузки. Сейчас надо поспешить, добираться до этой глуши долго, а Анатолий Маркович лихачить на дороге не любит, будет ехать со скоростью километров восемьдесят в час максимум. Значит, при самом хорошем раскладе ждать его придется часа три с половиной, причем где-нибудь в засаде, в лесу, чтобы не попасться на глаза местным жителям.

До деревушки Лия ковыляла полчаса, не меньше. Уже в который раз ее подвели туфли на высоком каблуке, идти в такой обуви по лесному бездорожью оказалось очень тяжело. Радовало только одно – из-за разорванной юбки шагать можно было широко. Радость, конечно, сомнительная, но уж какая есть. Как любил повторять Анатолий Маркович, даже в плохом нужно искать хорошее.

Кособокую табличку с названием деревушки Лия заприметила издалека. Рядом с табличкой росли густые кусты сирени, так что легко было подобраться незаметно, не привлекая постороннего внимания.

Деревушка называлась странно и непонятно – «Глыбня». Хорошо еще, что у такого захолустья вообще есть какое-то название. Только бы оно оказалось отражено на дорожных картах, потому что в противном случае Анатолию Марковичу до нее не добраться, придется искать другие ориентиры или обращаться за помощью к аборигенам. А вдруг они тут все заодно…

Лие повезло, населенный пункт «Глыбня» был обозначен на дорожных картах. Анатолий Маркович позвонил сразу, как только разузнал подробности.

– Лия, – его голос вибрировал от возбуждения, – я уже выехал, буду через два часа, а ты пока спрячься где-нибудь.