Огненный путь Саламандры - Никитина Елена Викторовна - Страница 27

— Как не выполнила?! — Наемница чуть не подпрыгнула от столь неожиданного заявления, но вцепившиеся ей в подбородок пальцы не позволили этого сделать. — Я привезла кольцо, как ты и просил, я убила эту так нам мешающую Саламандру…

Жрец недовольно покачал головой, будто не веря ни единому слову девушки, и вдруг неожиданно оттолкнул ее, чуть не вывихнув преданной наемнице челюсть.

— Саламандра жива! — истерически взвизгнул он. — По твоей вине жива! После неудачного сватовства к этой заносчивой козявке я возложил на тебя такую великую миссию, а ты ее провалила! Я тебе дал такой шанс, такую возможность доказать, что ты достойна стать моей главной спутницей и верной соратницей в достижении великой цели… Осталась всего-то самая малость — обрести власть над стихией огня, и весь мир у наших ног. А что сделала ты? Не смогла убить какую-то сопливую девчонку! Предательница! Для чего я пустил тебя в секретную библиотеку Темных, чудом сохранившуюся после Межрасовой войны? Чтобы ты нашла рецепт «темного сна»! А ты? Полгода любовные зелья изучала там, что ли? — В гневе жрец уже брызгал слюной и топал ногами. Бледное лицо пошло некрасивыми багровыми пятнами.

— Я использовала самые сильные яды, — осторожно потирая подбородок, принялась оправдываться Эммирэн, даже не пытаясь подняться, чтобы не напороться на еще большую грубость. — Она не могла остаться живой.

— Не могла?! — снова взвизгнул доведенный до белого каления мужчина. Пнуть распростертую на полу женщину ему захотелось со страшной силой, но он пока еще держал себя в руках. — А это тогда, по-твоему, что?! — и резко выкинул вперед руку, в которой что-то блеснуло.

Эмма инстинктивно отшатнулась от летящего ей в лицо кулака, но быстро поняла, что бить ее никто и не собирался, всего лишь что-то показать.

— Кольцо Саламандры, — уверенно кивнула она, рассмотрев зажатое в корявых пальцах украшение, и вопросительно подняла глаза на разъяренного Мурвинальха. — То самое, что я привезла тебе.

— Конечно, это то самое. — Эльф продолжал беситься и трясти перед носом девушки колечком. — Только оно ничего не стоит, пустышка!

— Подделка? — осмелилась спросить Эмма и на всякий случай отползла немного в сторону. Угадать, что у жреца на уме, было сложно.

— Не-э-эт, это не подделка, — вкрадчиво пояснил уродливый эльф и тут же выкрикнул прямо в лицо рыжей: — Это твоя роковая ошибка! После смерти Саламандры это кольцо должно было вобрать в себя силу огня, которой обладает царевна (правда, похоже, она даже не догадывается об этом, что, может, и к лучшему), и стать ключом к первородному источнику! А раз кольцо полностью пустое, то какой вывод можно сделать, а?

Наемница моргнула, не в силах выдержать пристального взгляда разгневанного жреца, и растерянно промолчала. Яд, который она подсыпала девчонке в трактире, был именно «темным сном», о котором столько твердил Мурвинальх. Эмма нашла упоминания о нем в той самой тайной библиотеке Темных, правда разрозненные и довольно расплывчатые, но и по ним смогла воссоздать то самое коварное зелье, которого так боялись в стародавние времена Межрасовой войны. Правда, пришлось использовать «ускоренную версию» ужасного зелья, вырывающую жизнь из жертвы грубым одномоментным рывком, но времени на рассусоливания и собирание по крупицам огненной сущности не было — на хвосте у них сидел Полоз, муж беглянки, а вступать с ним в конфронтацию наемнице было не с руки — довольно опасный и умный противник. Лучше потерять мало, чем в погоне за многим лишиться всего. К тому же яды не терпят открытой схватки, это оружие тайной закулисной борьбы. В любом случае Саламандра должна была умереть, яд не мог не подействовать, она сама видела признаки предсмертной агонии царевны, прежде чем бросила ее в топь. Да и кольцо слишком ярко вспыхнуло, когда с неугодной девицей было покончено. Правда, оно потом быстро потухло и потускнело, став почти бесцветным, но Эмма списала это на полностью впитавшуюся неактивную энергию, ждущую своего часа пробуждения.

— Так какой вывод? — напомнил о себе жрец, бесцеремонно пихнув девушку в плечо. — Ты понимаешь?

Эмма отрицательно покачала головой. Она не понимала.

— Саламандра жива! — уже в который раз повторил эльф. — Вся огненная сила осталась при ней. Но знаешь… — Мужчина резко выпрямился и принялся ходить по зале, что-то про себя обдумывая. Неожиданно его лицо исказила хищная улыбка. — Знаешь, — наконец продолжил он, приняв какое-то решение, — может, все не так уж и плохо? — Мурвинальх снова остановился возле Эммы. — Ее просто надо привести сюда. Живой! Я сам сделаю все как надо. А то надеяться на самоуверенных дилетантов — себя не уважать. — Он бросил короткий взгляд на продолжавшую сидеть на полу наемницу, но та ничем не выдала своих эмоций. — С такими помощниками так и останешься прозябать в полной безвестности и нищете. А ведь перед нами лежит целый мир! — Жрец выпростал корявую длань, словно действительно хотел взять то, что, как он считал, ему принадлежит по праву, но тут же снова спрятал ее в рукав. — Короче! Ты провинилась, моя золотая! — Теперь над девушкой нависал не мечтающий о чем-то великом и прекрасном правитель, а жестокий настоящий палач. — Но я сегодня очень добрый и даю тебе последний шанс. Встань, солнышко!

Эмма неуверенно поднялась, не зная, чем закончится такая резкая перемена в настроении Великого Жреца. Он мог с милой улыбкой убить, когда, казалось бы, ничто не предвещало расправы, а мог убрать уже занесенный для последнего удара меч и просто уйти. Неугодные ему или предавшие долго не жили, и смерть их нельзя было назвать легкой и быстрой.

— Подойди сюда, крошка. — Эльф поманил наемницу крючковатым пальцем и, когда та подошла, нажал на скрытый в стене рычаг. Плиты пола в середине зала пришли в движение, медленно расходясь по спирали и открывая широкий колодец, уходящий в глубины подземелья главного храма. Странные звуки, очень похожие на грозное утробное рычание, раздавались из темного проема. — Знаешь, что там? — спросил Мурвинальх, кивнув на раззявленную пасть колодца.

— Нет, — дрогнувшим голосом ответила рыжеволосая наемница, уже примерно догадываясь, что скрывается в этой пугающей темноте.

— Сходи посмотри.

Зеленые глаза Эммы наполнились настоящим животным ужасом, она словно приросла к полу и сейчас при всем своем желании не могла сделать ни шагу.

— Не бойся. — Жрец ласково подтолкнул ее в напряженную, словно струна, спину. — Просто загляни вниз. Поверь, это не твоя смерть, — но когда девушка на негнущихся ногах подошла к краю колодца и осторожно заглянула внутрь, жестоко припечатал: — По крайней мере, пока.

Не сдержав испуганного крика, Эмма отскочила от ужасной пропасти и только чудом не оступилась. Из недр темного мрачного провала, лишь слегка освещенного лучами солнца, проникающими сквозь витражное окно, на нее с чисто гастрономическим вожделением смотрели восемь глаз огромного мохнатого паука. Острые жвалы медленно двигались, словно дожевывали остатки предыдущей трапезы, а вокруг валялись обглоданные кости тех, кто эти трапезы составлял. Формы черепов, усеявших почти весь пол подземелья, слишком откровенно говорили, что неразумные расы в рацион этого чудовища не входят.

— Ну как? Впечатляет? — Довольный произведенным эффектом жрец тоже приблизился к краю колодца, но с другой стороны, и, склонив голову, ласково засюсюкал: — Девочка моя сладенькая! Ллоточка! Паучучечка ненаглядненькая, умненькая, красивенькая… — Паучиха услышала знакомый голос и повернулась к его обладателю мордой (или что там у пауков должно быть на ее месте) и, тут Эмма могла поклясться, ответила не менее ласковым урчанием, засучила лохматыми лапами по стене, пытаясь выбраться.

«Он бы ее еще, словно котенка, на ручки взял и гладил по вечерам, сидя у камина», — с ужасом глядя на это самое настоящее извращение, подумала наемница.

— Не волнуйся, моя красотулечка, — между тем продолжил отвратительные нежности эльф, — скоро мы с тобой будем самыми могущественными, самыми богатыми, самыми-самыми… Лапусечка ты моя! Чмоки-чмоки-чмоки…