Огненный путь Саламандры - Никитина Елена Викторовна - Страница 17

Вместо того чтобы хвататься за спасительный ствол и хоть как-то удержаться на дереве, я попыталась вцепиться в Мираба, но руки схватили всего лишь пустоту. Наверное, я надеялась, что в экстремальной ситуации его летательные способности проявятся раньше положенного срока. Кажется, напрасно. «И почему этого паршивца угораздило попасть в такую передрягу, когда он ничего не умеет?» — пришла в голову несвоевременная мысль, прежде чем я с диким визгом полетела вниз.

Приземлилась я на удивление мягко, будто кто специально перинку подстелил, и тут же с визгом вскочила, но обо что-то споткнулась и шмякнулась опять. На этот раз не очень удачно. Перинкой оказалась одна из мерзких тварей, правда, уже мертвая, но ведь она тут не одна была. Я — не Полоз, в огромного неуязвимого змея превращаться не умею, а в кого умею, от того толку всего-то тварюгам на смех. Они меня затопчут и даже не заметят.

— Вс-с-се ж-ж-живы? — Ко мне скользнул Полоз, матово блеснув во мраке золотой чешуей.

— Это смотря кого ты имеешь в виду, — честно ответила я, со страхом ощупывая свое изрядно потрепанное за сегодняшний вечер тело, но серьезных повреждений к уже имеющимся вроде не прибавилось. — Не уверена.

— Если разговаривает, значит, нормально, — авторитетно заявил сверху детский голосок. — Подумаешь, пару синяков приобрела, не велика травма. Шею не свернула, и на том спасибо.

Мираб свесился с нижней ветки дерева, которое совсем недавно было нашим единственным оплотом, но слезть пока еще не решался, напротив — готовился в любой момент рвануть к самой верхушке. Подозреваю, из-за Полоза, расположившегося в слишком опасной близости от места гнездования не отличающегося особой храбростью мальчишки. Эльфыреныша можно было понять. Вряд ли стоит ожидать полного расположения и безграничного доверия к тому, кто несколько минут назад пытался тебя убить, притом невесть за что. Хоть я и уверяла дрожащего как осенний лист на ветру мальчишку, что заключила с «третьим лишним» некое подобие холодного мира, но наивность никогда не была отличительной чертой Мираба, в неприятности он попадал совсем из-за других своих качеств.

— А где… эти?.. — Я поспешно сползла с облюбованной туши, морщась от боли в плече и опасливо озираясь по сторонам.

Вокруг стояла такая звенящая тишина, создавая ощущение нереальности происходящего, что мне стало жутко. И не просто жутко, а очень жутко. Умом я прекрасно понимала, что мои спутники живы-здоровы и находятся совсем рядом, а в случае чего не дадут в обиду, но ничего не могла поделать с охватившим меня ужасом. Ночная темнота и полная тишина вокруг будто заключили меня в непроницаемый кокон, мгновенно сделав близкое далеким, привычное недосягаемым, а знакомое неузнаваемым. Вмиг проснулись все детские страхи и комплексы, с возрастом засунутые в самые потаенные уголки души. Физическая боль в неоднократно ушибленных местах как-то разом отступила, выпуская на передний план страх одиночества, чувство покинутости, обреченность неизбежного.

— Ус-с-спокойс-с-ся, боятьс-с-ся пока больш-ш-ше нечего, — раздался в этой оглушительно-пугающей тишине холодный голос Полоза. Никогда не предполагала, что когда-нибудь голос моего благоверного вызовет во мне столько неожиданно положительных эмоций, буквально вырывая из лап странного оцепенения. Мне казалось, что еще одно мгновение этого кажущегося вечным молчания — и я сойду с ума, даже не понимая причин и следствий происходящего. — Но будет лучш-ш-ше, ес-с-сли мы побыс-с-стрее уберемс-с-ся отс-с-сюда, с-с-сдес-с-сь рядом их логово, а там щ-щ-щенки. — Смысл сказанного медленно доходил до меня, но когда все-таки дошел…

Вот это было уже совсем плохой новостью. Значит, эти зверушки напали на нас не только потому, что очень хотели кушать, но еще и возомнили, будто мы хотим покуситься на их драгоценное потомство. Скорее всего, доказать им нашу полную безобидность и вселенское дружелюбие вряд ли теперь удастся, особенно если учесть довольно внушительное количество отказавшихся с нами дружить.

— Тогда что же мы медлим! Бежим скорее! — Я проворно вскочила, готовая удирать с этого кошмарного места в первых рядах, но резкая боль в правой лодыжке заставила меня охнуть и снова обреченно осесть на землю.

— Сати, ты чего? Тебе все-таки что-то откусили? — Мираб проворно спрыгнул с насиженного места и побежал ко мне, ловко перепрыгивая через валяющиеся по всей поляне трупики.

— Кажется, ногу подвернула, когда с дерева падала, — сквозь зубы процедила я. — Вы идите, я вас догоню.

Нога болела достаточно сильно, я попыталась ее растереть, надеясь, что это всего лишь от недостаточного притока крови к конечности (такое бывает, когда долго сидишь в неудобной позе), но добилась кардинально противоположного эффекта, она разболелась еще сильнее. Вот угораздило-то! Может, она просто в бездействии так болит, а идти будет вполне терпимо?

— Я без тебя никуда не пойду! — пискнул эльфыреныш, глядя на мои бесплодные попытки подняться. — Я тебя тут не брошу! Я… я… я тебя на руках понесу! Вот!

Он глубоко вздохнул, собираясь с духом, поднатужился и вполне серьезно попытался меня поднять. Естественно, безуспешно. Я, конечно, ему безмерно благодарна за такую самоотверженную помощь, но если так и дальше дело пойдет, то на наше натужное кряхтение и жалобные стоны сбежится вся местная нечисть, ведь она тоже не лишена здорового любопытства, а если еще по ходу дела получится и желудок набить, то вообще замечательно.

— Надорвешься же, ненормальный, — попыталась я пресечь благородные порывы Мираба. — Сама справлюсь. Сейчас… Вот только… Ой… Больно-то как…

— Пока ты будешь сама справляться, эти милые создания вполне могут вернуться с подкреплением. — Полоз, уже в нормальном двуногом обличье (и когда только успел?), бесцеремонно оттолкнул суетящегося мальчишку и, наклонившись ко мне, легко подхватил на руки. Я только и успела еще раз охнуть, теперь уже от удивления. — Идем! У костра разберемся. Там, по крайней мере, светло и относительно безопасно. Крынисы боятся открытого огня больше всего на свете. А ты, эльфырь, учти: если еще раз надумаешь сбежать — больше искать тебя по этому Вершителем забытому лесу не буду! Отстанешь — твои проблемы, сам будешь объяснять всем встречным и поперечным, насколько сильно ты отвратителен на вкус. И кстати, это, — Полоз кивнул на оставленные за спиной многочисленные мертвые туши, — случаем, не твои дальние родственники?

— Не мои, — обиженно засопел Мираб, чуть ли не вприпрыжку следуя за нами.

Интересно, если бы Полоз знал, кого сейчас тащит, сразу приложил бы меня головой о ближайшее дерево или сам бы шею свернул, я все равно убежать сейчас не смогу.

— Дивы! Можно подумать, мне своих проблем мало… — недовольно пробурчал Полоз себе под нос, когда споткнулся о корень и чуть не уронил меня в заросли каких-то растений с повышенной колючестью.

— А тебя никто и не просил, — обиженно возразила я, инстинктивно обхватывая своеобразное транспортное средство за шею. — Шел бы себе и шел по своим делам, сам навязался.

Нет, и он еще жалуется! Мы что, его за собой на аркане тащим?

— Я обязан тебе жизнью, и не в моих правилах долго оставаться в должниках. — Мой благоверный поудобнее перехватил меня, почти закинув на плечо, и довольно быстро зашагал дальше. И как он в такой темноте ориентируется, ловко огибая попадающиеся на пути препятствия? Я бы точно дорогу к костру одна не нашла.

Мираб тенью следовал за нами.

— Теперь мы квиты, поэтому можешь с чистой совестью бросить меня тут и дальше идти налегке! Без тебя мы бы так не вляпались! — принялась ворчливо нудить я, потому что молчание порождало в голове забавные мысли, от которых становилось смешно, а дыбиться сейчас без видимой причины было как-то… странно. Не объяснять же ему, что забота, с которой он меня сейчас несет по кишащему всякой гадостью лесу, направлена на ту, которой он с большим удовольствием оторвал бы что-нибудь ненужное. Например, голову.

— Без меня вы бы уже давно переваривались в желудках этих тварей, а то и еще кого похуже, — невозмутимо возразил он. От скромности он точно не помрет!