Огненный путь Саламандры - Никитина Елена Викторовна - Страница 10

— Уже наслышан, — сухо бросил Полоз, не особо впечатлившись воодушевленным рассказом. — Вся деревня только об этом и говорит.

Я наконец соизволила поднять глаза от скатерти, которую разглядывала с повышенным интересом, будто она в любой момент могла меня выручить.

— Не понравилось, что тебя отшили при первой встрече и бросили одного в лесу? — не могла не съязвить я.

— Отчего же? Это вполне нормально. Сначала спасти, потом оставить с носом.

— Угу. Только меня чуть не оставили БЕЗ носа, если ты помнишь, — едко намекнула я на столкновение с дверью.

— А это уже, как говорится, не повезло. Нечего под чужими дверьми стоять.

— А я и не стояла, я шла.

Мираб смешно фыркнул и зыркнул на нас поверх куска копченой свинины.

— Девушка сегодня не в духе, — прожевав, предупредил моего благоверного мелкий негодник. — Не советую лезть на рожон, все равно проиграешь. К тому же она уже занята.

Мои глаза непроизвольно расширились от удивления. Что это его понесло так?

— Вот как? — удивился Полоз, хитро сверкнув на меня золотыми глазами, и снова насмешливо посмотрел на Мираба. — Уж не тобой ли? А не маловат ли ты еще для ухаживаний за взрослыми женщинами?

— Ничего, сойдет. Надо же когда-то начинать учиться. — Гадкий мальчишка использовал ситуацию на полную катушку и наслаждался произведенным эффектом. Эх, выдать бы его с потрохами за такие выкрутасы, да язык не повернется. Жалко.

— Разве у эльфов такие знания не в крови? — Мой муженек активно включился в игру, проявив крайнюю заинтересованность.

— Кровь — это святое, основа всех основ, — вперил невинный взгляд в Полоза эльфыреныш, но я уже по дрожащим ресницам поняла, что он издевается, — однако женщины требуют к себе индивидуального подхода, здесь важно не переступить тонкую грань.

— А как же непреложная истина, придуманная твоим же народом: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей»?

— А откуда вообще стало известно, что это эльфийское выражение? — выдал Мираб, удивленно поднимая бровки домиком. — А даже если так, то я бы не стал брать его за аксиому и использовать на практике…

— Стоп! Стоп! Стоп! — возопила я, не в силах больше слышать весь этот кошмар. — Мираб, где ты нахватался такой пошлости? А ты?! — Я перевела возмущенный взгляд на Полоза. — Взрослый мужчина, должен же понимать, что перед тобой всего лишь ребенок и…

— Эльфы становятся взрослыми, как только начинают самостоятельно ходить на горшок, — философски изрек Полоз. — Или ты думаешь, что он до сих пор маленький, глупый и несмышленый?

Именно так я вообще-то и думала, но выражать свое согласие не торопилась, ожидая дальнейших разъяснений.

— Тоже мне главный специалист по эльфам выискался, — буркнул себе под нос Мираб и, схватив грушу, принялся рассматривать с усиленным интересом, с какой бы стороны лучше откусить. — Как пить дать с Верховным Жрецом Темных пообщался.

— С чего ты взял? — Мой голос предательски дрогнул. Упоминание о Верховном Жреце почему-то вызывало у меня нервную дрожь. Он заранее мне очень не нравился. Вот так и рушатся сладкие девичьи грезы.

— А он тоже придерживается таких принципов почти во всем. — Мальчишка уже определился с местом укуса и вонзил в сочную мякоть острые клыки. Я бросила осторожный взгляд на Полоза, но он смотрел в другую сторону, туда, где уже показался официант с его заказом, и ничего не успел заметить. Я показала Мирабу кулак. Еще пару раз такой откровенной демонстрации содержимого рта, и нас прикончат обоих, даже имени не спросив. Прожорливая недоросль резко сменила кусательную тактику на почти сосательную, но груше это помогло ненадолго, огрызок живописно увенчал внушительную горку того, что уже съесть было нельзя.

На какое-то время за нашим столом воцарилась тишина. Мужская его часть была вплотную занята едой. Я снова придвинула к себе свою тарелку с уже безнадежно остывшей картошкой и тоже принялась ее вымучен но поглощать. Хоть и бесплатно, а все равно жалко.

Я украдкой следила за своим муженьком. Как всегда самоуверен и холоден, ничего нового, но со мной, Сатией то есть, общается без лишнего высокомерия. И почему он никак успокоиться не может? Радовался бы, что я его от этого брака избавила, а он, вместо того чтобы наслаждаться свободой, носится за мной по всему миру. Не от большой любви, естественно.

— А я тебе говорю, что поджог это был! — вдруг донесся до моего слуха возглас с соседнего столика. Разговор там перешел в новую стадию и теперь велся на повышенных тонах, хорошо настоянных на хмелю местного разлива.

— Да ведь сухота какая последние дни стояла, — неуверенно возразил второй собеседник. — Так скоро и печи сами теплиться начнут, а на полях хлеба на корню уйдут.

— Поджог! — не унимался первый и для убедительности стукнул кулаком по столу. — И это девка рыжая во всем виновата, что вчера уехала. Мне свояк из Вертени сказывал, она сначала у них останавливалась. Глазами зелеными все зыркала, волосами рыжими трепыхала, ну есть ведьма. А как свалила подобру-поздорову, так дьяк и помер наутро.

— Помер же, а не сгорел.

— Ведьма она, тьма неверующая! Такие бабы нормальными не бывают!

Теперь к разговору прислушивалась не только я.

— А что за ведьма-то? — встрял Полоз, повернувшись вполоборота к спорщикам. Кувшин с вином незаметно перекочевал с нашего стола на соседний в качестве задатка за получение информации.

— Так это… Через наши Литоки кто только не проезжает, — охотно сграбастал подачку мужичок с кучерявой густой бородой, щедро усеянной шинкованной капустой и хлебными крошками. Второй, светловолосый до бесцветности, активно закивал, рассчитывая на свою долю. — Тебя, мил-человек… — но, посмотрев в лицо Полоза, осекся и не так уже уверенно исправился, — мил-господин, кто конкретно интересует?

— А та самая, на кого ты пожар свалить пытаешься.

— Дак я же и говорю, что ведьма она. Слыхал, что я про дьяка-то сказал? — Полоз кивнул. — Вот и после того как от нас уехала, на другой день несчастье случилось, только в виде пожара. Хорошо вот девонька бесстрашная выискалась, спасла душу безвинную детскую, я перед вами премного преклоняюсь, даже мы, мужики, сдрейфили…

Бородач поднялся и, хапнув мою руку в свою огромную лапищу, попытался изобразить поцелуй, но не успел. Полоз довольно неучтиво пихнул его обратно на лавку так, что я чуть рыбкой не полетела следом, и потребовал:

— Дальше рассказывай!

— Так я и рассказываю.

— Как она выглядела? — затаив дыхание, вклинилась я.

— А выглядела соответственно, как и положено любой ведьме: рыжая, волосы водопадом кудрявятся, глазищи зеленые огнем так и полыхают, стан тонкий, ноги из ушей растут. Эх, была бы нормальной, я бы… — Мужичок мечтательно причмокнул губами и отпил прямо из кувшина. — Красивая баба, вот только губы от заклинаний, видать, растянуло сильно, как у лягухи болотной, а так красивая. И колечко на пальчике. Необычное такое, в глаза сильно бросается, точно ведьминское, в виде огонечка трепещущего…

— Точно?! — Мы с Полозом одновременно подскочили и бросились к мужику, схватив его за грудки с двух сторон. — Ты уверен?!

— Я таких камней сроду не видал, — не на шутку перепугался мужик, ухитряясь одновременно смотреть и на меня и на моего змееглазого муженька. Приглядевшись внимательнее, я поняла почему — он был уже слишком хорошо навеселе.

— Куда она поехала?! — потянула я нашего осведомителя в свою сторону.

— Когда она уехала?! — рванул к себе жертву информации Полоз.

— Так это… — окончательно обалдел мужик от нашего дружного напора и нервно почесал подбородок. — Я ж ее не спрашивал… Уехала и уехала. Слава Вершителю.

— Да к нейтральным землям в аккурат и направилась. — «Бесцветный» был рад, что ему наконец удалось вставить слово, а трепка досталась другому, и он теперь вправе рассчитывать на половину заветного кувшина, с которого до сих пор не сводил глаз. — Она на юг двигается, вот только сдается мне, что не совсем объезжать места страшные будет, а кое-где и напрямки сиганет. Уж больно взгляд у нее недобрый, с нечистью такие легко общий язык находят.