Барабаны Перна - Маккефри Энн - Страница 27

С каждым разом Пьемуру становилось все труднее подниматься с места и переходить к очередному столу. И вовсе не потому, что он пил вино – у него хватило ума воздержаться от такой глупости. Просто на него навалилась непонятная усталость, хотелось хоть на миг уронить голову на стол и забыться.

Холода Промежутка он почти не почувствовал, только помнил, что ему очень не нравилось, когда его насильно заставляли куда-то идти. Еще он помнил, что рядом с ним кто-то громко возмущался. Пожалуй, он даже мог побиться об заклад, что это была Сильвина, которая кого-то строго распекала. Мальчуган был очень благодарен, когда его, наконец, оставили в покое и позволили лечь. Чьи-то заботливые руки укрыли его меховым одеялом, и он с облегчением провалился в сон.

Когда утром его разбудил колокол, он долго не мог сообразить, где находится. Пока было ясно одно – это не спальня учеников барабанщика. Он лежал на тюфяке, расстеленном прямо на полу, – на полу в комнате Сибела, – наконец понял он, потому что одежда, которую он видел на подмастерье в течение двух последних дней, висела рядом на стуле, а его летные сапоги выглядывали из-под кровати. Одежда Пьемура, аккуратно сложенная поверх его собственных сапог, виднелась в ногах тюфяка.

Колокол все не умолкал, и Пьемур, внезапно ощутив пустоту в желудке, торопливо оделся, а потом довольно долго плескался в тазу, чтобы не дать повода кому-нибудь вроде Дирцана упрекнуть его в неряшливости. Покончив с умыванием, он поспешил в столовую. Только он спустился с лестницы, как в вестибюль вошли Клел с дружками. Переглянувшись с ними, Клел подошел к Пьемуру и грубо схватил его за руку.

– Где ты шлялся два дня?

– А что? Неужели вам пришлось попотеть над барабанами?

– Ничего, Дирцан тебе еще покажет! – Клел злорадно ухмыльнулся.

– Ну-ка, скажи, Клел, что покажет ему Дирцан? – спросила Менолли, неслышно подошедшая к ним сзади. – Он отсутствовал по делам Цеха.

– Что-то он слишком часто сматывается по делам Цеха, – с неожиданной злобой огрызнулся Клел, – и каждый раз вместе с тобой!

Услышав столь наглый ответ, Пьемур уже поднял было кулак, собираясь заехать прямо в ухмыляющуюся физиономию Клела, но Менолли его опередила: схватив школяра за плечо, она сильно толкнула его к выходу. – За непочтительное отношение к подмастерью посиди-ка на одной водичке, – прикрикнула она и, даже не удосужившись взглянуть в его сторону, обернулась к троим его приятелям, которые молча таращились на нее. – И вам обещаю то же самое, если вздумается винить в этом Пьемура. Вам ясно, или мне придется доложить о случившемся мастеру Олодки?

Разом присмиревшие ученики пробубнили, что им и так все понятно, и поспешили затеряться в толпе.

– Похоже, Пьемур, тебе приходится несладко на барабанной вышке?

– Ничего, пока справляюсь, – ответил мальчик, мечтая поскорее сквитаться с Клелом за нанесенную Менолли обиду.

– Учти, ты тоже будешь посажен на водную диету, если я замечу на лице Клела хоть единую царапину!

– Но он…

Тут в вестибюль влетели Бонц, Тимини и Бролли и, увидев приятеля, так шумно заликовали, что Менолли, наградив его на прощание предупреждающим взглядом, направилась к своему столу. Мальчишки засыпали Пьемура вопросами, требуя немедленно рассказать им все, что он видел.

Если бы он мог… Что касается айгенской ярмарки, Пьемур рассказал им только то, что, по его разумению, им полагалось знать, то есть самые невинные вещи. Зато он подробнейшим образом изложил им всю историю о том, как Миррим Запечатлела зеленого дракона. В самых общих чертах это событие уже стало известно в Цехе, и Пьемур так много раз выслушал общепринятую версию, что был уверен: он не нарушит никакой тайны. Но даже лучшим друзьям он предпочел обставить дело так, будто попал на Рождение исключительно по счастливому стечению обстоятельств. – Ну какой всадник стал бы терять время, чтобы отвозить какого-то школяра в Форт холд, когда все спешили на Рождение? Вот и пришлось мне лететь с остальными…

– Да будет врать, Пьемур, – сердито оборвал его Бролли. – Все равно я никогда не поверю, что ты от радости не прыгал выше головы!

– Не буду спорить. Конечно, я обрадовался. Просто мне здорово повезло, что я в нужный момент оказался в Айгене на ярмарке. Иначе целый день чистил бы сигнальные барабаны!

– Скажи, Пьемур, ты ладишь с Клелом и его дружками? – спросил Ранли.

– Конечно! А что? – как можно равнодушнее спросил Пьемур.

– Да нет, ничего – просто обычно они не больно разговорчивые, а вчера вдруг вздумали о тебе расспрашивать, да еще так странно… – В голосе Ранли слышалась явная тревога, да и остальные, судя по выражениям лиц, тоже были озабочены.

– Знаешь, Пьемур, с тех пор, как твой голос стал меняться, тебя и самого будто подменили, – смущенно покраснев, заметил Тимини.

Пьемур небрежно фыркнул, но сразу улыбнулся – уж больно сконфуженный вид был у приятеля.

– Что тут удивительного, Тим? Ведь я сам тоже меняюсь вместе с голосом.

– Я вовсе не это имел в виду… – Тимини замялся и посмотрел на друзей, ища у них поддержки. Ему было трудно выразить то, что не давало покоя им всем.

В этот момент поднялся дежурный подмастерье и стал зачитывать список назначений, так что школярам пришлось прервать разговор. Пьемур затаил дыхание, надеясь, что Менолли не доведет до общего сведения проступок Клела, и почувствовал явное облегчение, когда убедился, что не ошибся. От него и так одни неприятности. Меньше всего Пьемура волновало то, что Клел остался голодным. К тому же он видел, как остальные трое припрятали хлеб, фрукты и толстый кусок мяса, чтобы потом передать приятелю.

Когда группы разошлись по своим делам, Пьемур отправился на барабанную вышку, гадая, что его там ожидает. Он ничуть не удивился, когда увидел, что барабаны так и остались нечищенными. Не застало его врасплох и ворчание Дирцана: какой из него выйдет барабанщик, если он то и дело куда-то исчезает. Был он готов и к тому, что не услышал от Дирцана ни единой похвалы, после того как без сучка без задоринки отбарабанил все сигналы, которые тот ему задавал. Но к чему Пьемур был совершенно не готов, так это к тому, в каком состоянии он обнаружил свои вещи. Мальчик насторожился, как только вошел в спальню учеников. Несмотря на открытые окна, в маленькой комнате воняло, как в отхожем месте. А когда он открыл свой сундучок, чтобы достать чистую одежду, ему стало ясно, откуда идет отвратительный запах. Он обернулся в бессильной ярости, надеясь, что это все, но, проведя рукой по меховому одеялу, обнаружил, что оно подозрительно сырое.