Барабаны Перна - Маккефри Энн - Страница 19

– Я уверен, ты наслышан о Промежутке, но все же хочу тебя предупредить: он пугает даже тех, кто знает, чего ожидать.

– Это действительно так, Пьемур, – подтвердила Менолли, обняв его за талию. – Я буду крепко держаться за тебя, а ты обхвати за пояс Сибела. – В Промежутке ты ничего не будешь чувствовать, – продолжал Сибел. – Там ничего нет, кроме леденящего холода. Ты не будешь ощущать ни Лиота под собой, ни наших тел, прижатых к тебе, ни своих рук на моем поясе. Но это продлится лишь несколько ударов сердца. И они покажутся тебе очень громкими. Считай их. Мы все так делаем, можешь не сомневаться! – Улыбка Сибела рассеяла все сомнения и страхи Пьемура.

Он кивнул, боясь, что голос может его подвести. Не так уж важно, что там случится в Промежутке! Главное, он испытывает это сам – мало кто из учеников арфиста может таким похвастаться!

Внезапно последовал сильный толчок, и он уткнулся подбородком Сибелу в спину. Невольно взглянув вниз, он увидел, как земля быстро удаляется, – это Лиот взвился ввысь. Пьемур почувствовал, как напряглись мощные мышцы, отходящие от шеи дракона, и хрупкие на вид крылья сделали первый, самый важный взмах. Мгновение – ярмарочный луг как будто провалился вниз, и вот уже они парят вровень с огневыми высотами Форт холда.

Сибел предостерегающе сжал ладони Пьемура, лежащие у него на поясе. Еще один удар сердца – и вокруг ничего, кроме пронизывающего до боли холода. Только даже эту боль Пьемур не мог ощутить. Единственное, что он чувствовал, – это полное отсутствие всяких ощущений, кроме ударов бешено бьющегося в груди сердца. Он с трудом подавил инстинктивное желание закричать от ужаса. В следующее мгновение они снова парили над землей. Лиот плавно скользнул в вираж, и под его крыльями распахнулись просторы золотистой равнины. Пьемур вздрогнул и уперся взглядом Сибелу в спину. А дракон продолжал скользить к земле, время от времени резко рыская в стороны, что доставляло Пьемуру несказанное беспокойство. Вдруг он услышал чириканье файров и, несмотря на твердое решение не глядеть по сторонам, поймал себя на том, что наблюдает, как они зигзагами мечутся вокруг дракона.

– И так-то страшновато, – крикнула ему в ухо Менолли, – а тут еще… ой!

Сердце у Пьемура упало: кажется, сейчас он оторвется от шеи дракона! Судорожно вздохнув, он еще крепче вцепился в пояс Сибела и почувствовал, как подмастерье затрясся от сдерживаемого смеха.

– Именно это я и имела в виду, – продолжала Менолли. – Н'тон говорит, что это всего лишь воздушные потоки: они вздымают дракона вверх или заставляют его падать вниз.

– Только и всего? – несмотря на все старания Пьемура, вопрос прозвучал как испуганный писк.

Но Менолли не засмеялась, за что он был ей искренне благодарен.

– Я тоже никак не могу к ним привыкнуть, – услышал он ее ободряющий голос у самого уха.

Пьемур только начал осваиваться с этим новым неудобством полета на драконе, как Лиот круто пошел вниз, будто собрался нырнуть в реку Айген. Мальчика прижало к Менолли, и он не знал, как лучше поступить: крепче уцепиться за Сибела или поддаться этому давлению.

– Только дышать не забывай! – крикнула Менолли, но он едва расслышал ее слова в свисте летящего навстречу ветра.

Тем временем Лиот выровнял полет и стал плавно кружить над открывшимся внизу прямоугольником ярмарочной площади. Слева виднелась река – широкий мутный поток, струящийся меж красных песчаниковых откосов. Небольшая лодка скользила по течению, которое, должно быть, было куда стремительнее, чем могло показаться, глядя на гладкую, маслянисто блестящую поверхность реки. Направо тянулся скалистый уступ, широкий и голый, который полого поднимался к холду Айген на безопасной высоте от воды, если судить по отметкам, оставленным приливом на песчаниковых обрывах. За холдом вздымались отвесные скалы, которым ветер придал самую причудливую форму. Некоторые из них служили приютом обитателям Айгена, где не было рядов предместьев, примыкающих к главному холду. Не было в айгенском холде и огневых высот, да и какой от них прок: ведь вокруг только камни да песок, а им Нити не могут причинить никакого вреда. Плодородные земли, снабжающие холд продовольствием, лежали за ближайшей излучиной реки. Там вода отводилась вглубь каналами, питающими поля водяницы.

Пьемур очень сомневался, что ему пришлась бы по вкусу жизнь в таком мрачном на вид холде, пусть даже он неуязвим для Нитей. А потом, здесь такая жарища!

Лиот приземлился, подняв тучу красноватой пыли, и на Пьемура обрушилась волна удушливого зноя. Еще не расстегнув предохранительных ремней, он уже начал сдирать с себя кожаное обмундирование и увидел, что Менолли тоже поспешила избавиться от шлема, перчаток и куртки.

– Всегда забываю, как жарко здесь, в Айгене, – сдувая со лба волосы, проговорила она.

– Зато драконам жара очень даже по вкусу, – сказал Н'тон, махнув рукой в сторону холда, где громоздились пологие холмы. Только теперь Пьемур разглядел, что это были растянувшиеся на солнце драконы. Съезжая с Лиотова плеча, Пьемур обратил внимание на то, как необычно устроена здешняя ярмарка. Открытых дорожек не было видно, да и вообще, единственным открытым пространством была площадка для танцев, по обыкновению расположенная в центре. Хотя он не мог себе представить, у кого хватит сил танцевать в такую-то жарищу.

Пьемур пригнулся – Лиот, осыпав их песком, взметнулся ввысь и полетел разделить компанию нежащихся на солнце драконов. Тем временем Н'тонов Трис, Сибелова Кими и все девять ящериц Менолли тоже взлетели в воздух, где их встретили налетевшие откуда-то здешние файры, и вся стая, радостно галдя, устремилась вдаль.

– Вот и чудно – нашли себе занятие, – проговорила, глядя им вслед, Менолли, потом повернулась к Пьемуру. – Дай мне свои вещи, я оставлю их в холде, пока они тебе снова не понадобятся.

– Мы должны нанести визит вежливости лорду Лауди и его домочадцам, – сказал Сибел, доставая из кармана пригоршню монет. Выбрав три, он вручил их Пьемуру: одну осьмушку и две тридцать вторых. – Не подумай, что я жмот, – просто кое-кто может заинтересоваться, если увидит у тебя слишком много денег. К тому же я не думаю, чтобы в здешнем холде знали толк в твоих любимых пончиках.