Наследие 2 - Тармашев Сергей Сергеевич - Страница 29

Учёный сделал глоток из кружки и пожал плечами:

— Я, право, решительно не понимаю, как рост посевных площадей ГМ-культур может свидетельствовать об их эффективности? Это свидетельствует об успешном проникновении ГМО в мировое сельское хозяйство, но выводы об эффективности всё-таки, может быть, лучше делать по сравнению урожайности традиционных и трансгенных культур? Но по этому пути наши оппоненты не торопятся идти. И это объяснимо. Ведь ещё в 2001 году в Австралии на данный вопрос дали исчерпывающий ответ. На опытных полях были получены урожаи канолы (генно-модифицированный рапс) и рапса традиционного.

В результате канолы собрали при однократной обработке «Раундапом» 97,7 тонн с гектара, при двукратной обработке 105,5 тонн с гектара. При традиционной обработке, исключающей применение «Раундапа», канола дала 114,4 тонны с гектара. Трансгенный рапс принес с гектара 109 тонн, традиционный — 120 тонн. Не надо быть профессором математики, чтобы увидеть разницу. Не говоря уже о том, что расходы на «Раундап» не только сжирают всю экономию, которая должна была бы возникнуть вследствие отсутствия необходимости рутинной борьбы с сорняками. Более того, эти расходы превышают традиционные затраты, причем с каждым годом все выше, так как устойчивость сорняков к «Раундапу» растет. А вместе с ней растет и количество гербицида, необходимого для эффективного удобрения полей. За десять лет аграрии были вынуждены увеличить дозы химикатов в восемьдесят, а в отдельных случаях и в сто раз! Пахотные площади постоянно растут, но почему-то мир до сих пор не накормлен, да и с урожаями что-то не очень! Где же тут экономия и в чем эффективность?

Но господин Онищенко, похоже, обошел данные факты своим вниманием и настойчиво предлагает формировать позитивный имидж ГМО в обществе, создавать российские ГМО и широко внедрять трансгены в агропромышленный сектор России. Ему вторит множество соратников по ГМ-лобби, например господин Тутельян, руководящий Институтом Питания РАМН, который, наоборот, должен защищать граждан своей страны от потенциально опасных продуктов, безвредность которых не доказана мировой наукой, и это общеизвестный факт. В той же когорте академик Скрябин, директор Центра «Биоинженерия» РАН, где разрабатываются отечественные ГМО, профессор Гапоненко, заведующий лабораторией Трансгенных культур Института Биологии и Развития РАН, и другие. Их очень немало, и все в один голос утверждают, что ГМО чуть ли не панацея от всего на свете: и от голода спасет, и здоровье укрепит, хотя четких и исчерпывающих научных доказательств подобного в мире не существует. Эта довольно своеобразная позиция заставляет задуматься об их мотивах.

Кстати, очень показательный факт: от имени Зернового Союза, одного из наиболее активных ГМО-лоббистов, на одном из заседаний Общественного Совета по Техническим Регламентам в Области Безопасности технический регламент по трансгенным растениям представлял господин Львов. Ранее он возглавлял научный отдел представительства «Монсанто» в России. Но это конечно же совершенно случайное совпадение. Как и то, что сам Зерновой Союз создавался на деньги США, у них там, в руководстве, даже имеется специальный директор из Штатов, призванный надзирать за деятельностью Союза.

— Профессор Гапоненко — это доктор биологических наук, создатель ГМ-линий, работает с вами в одном институте, так? — уточнила Алена. — Тот учёный, что в июне 2012 года на передаче «Мозговой штурм» на ТВЦ Третий канал заявил, что нас в тюрьму надо посадить? За то, что наша книга «ГМО: Скрытая угроза России» попала на стол к Президенту? Что мы тем самым остановили прогресс науки в России?

— Он самый, — кивнул Баранов. — Кстати, к вопросу об остановке научного прогресса. В рекомендациях академика Лисицына, вице-президента Российской Академии Сельскохозяйственных Наук, подготовленных всё к тем же парламентским слушаниям 2012 года, прямо предлагается запретить по аналогии со странами Европы использование ГМО в детском и школьном питании для защиты здоровья детей, как наиболее уязвимой категории населения, а также в лечебно-профилактических учреждениях. Интересно, их тоже надо всех посадить за такое?

— Теперь об этом поздно переживать, — Шаройкина печально покачала головой. — Россия вступила в ВТО, и теперь наша страна открыта для трансгенов. Главный бой мы проиграли в 2013 году, когда по условиям членства в ВТО разрешили высевание ГМО в России. Разрешили, прямо проигнорировав все накопившиеся к тому времени доказательства опасности трансгенов для здоровья людей и экологии!

— Это так, — с грустью признал биолог. — Но в действительности ГМ-лобби начало готовить своё наступление гораздо раньше. Судите сами: подготовка к вступлению в ВТО формально началась с 2006 года, когда 19 ноября министр торговли и экономики Греф подписал двустороннее соглашение между Россией и США о вступлении в ВТО с торговым представителем США Сьюзан Шваб. Одновременно было подписано и «обменное письмо» по вопросам регулирования современных сельскохозяйственных биотехнологий. Как известно, закона, запрещающего создание и выращивание ГМ-культур в России, у нас нет. Но есть процедура получения разрешения на эти действия, без которого данная деятельность невозможна. Эта процедура включает в себя ряд условий, в том числе предварительные испытания научным сообществом спорных культур, проверку на биологическую и экологическую безопасность и так далее. Завершающим этапом этих мероприятий является заключение Государственной Экологической Экспертизы, которая, собственно, и принимает решение о допуске либо запрете рассматриваемого образца.

Первое, что потребовали от нас после вступления в ВТО, это отмены в отношении ГМО Государственной Экологической Экспертизы. В «обменном письме» сразу оговаривалась необходимость уже к 15 ноября этого же года зарегистрировать все линии ГМ-культур, заявки на регистрацию которых были поданы и в отношении которых имеется положительное заключение по оценке риска. Ежегодно российская сторона должна будет проводить консультации с американской стороной по вопросам продления срока регистрации трансгенных продуктов. Система регулирования в сфере биобезопасности и маркировки, то есть новые законы, технические регламенты и прочее, будет создаваться при согласовании с американской стороной, которая сможет вносить свои замечания даже на стадии реализации норм, эти замечания российская сторона обязана будет учитывать. Также стороны обязались в течение ста двадцати дней со дня подписания соглашения создать консультационный механизм для обсуждения вопросов развития системы регулирования сельскохозяйственной биотехнологии.

По сути, уже тогда это означало, что, вступив в ВТО, Россия попадет под беспрецедентное давление со стороны США. Список ГМ-продуктов, зарегистрированных для употребления в пищу, значительно расширится. Будут предприниматься активные действия по ликвидации механизмов, препятствующих высадке ГМ-растений на территории России. А также по отмене либо серьезному ограничению действия статьи закона «О защите прав потребителей», которая предусматривает обязательную маркировку продуктов питания, содержащих ГМО. Подписав это «обменное письмо», российская сторона фактически приняла механизм прямого лоббирования интересов США в области регулирования ГМО. Едва ли не все пункты подписанного «обменного письма» предоставляют американской стороне широкие возможности влиять на существующую систему регулирования ГМО в нашей стране.

— Мы сразу забили тревогу, — произнесла Шаройкина, — и не только мы. Многие понимают, что вступление в ВТО ничем хорошим для нас не закончится. Но голоса активистов тяжело пробиваются через крепостную стену из банкнот, окруженную рвом из человеческой апатии и безразличия.

— О, стена из банкнот тут больше напоминает Эдельвейс, — усмехнулся Баранов. — Как я уже сказал, «обменное письмо» было подписано в 2006 году, но действовать транснациональные магнаты начали загодя, параллельно продвигая в нашей стране свои интересы.