Опасная бритва Оккама - Переслегин Сергей Борисович - Страница 70

К несчастью для Иоанна Павла XXIII, процесс утраты христианской идентичности европейцами зашел достаточно далеко, вследствие чего современный ЕС не приобрел конфессиональной окраски (и вообще какого-либо трансцендентного начала) даже в условиях активного проникновения в Европу исламской культуры.

Третий проект, вошедший составным звеном в европейскую интеграцию, является постиндустриальным (когнитивным). Источником этой проектной составляющей служат кельтские народы, и прежде всего ирландцы. Ирландия очень недолгий срок существует как независимое государство. Население страны во все времена оставалось немногочисленным, причинами тому были периодически повторяющиеся «голодные годы» и массированный миграционный отток. Тем не менее Ирландия создала великолепную культуру – песенную, поэтическую и уже в XX столетии явила миру прозу Д. Джойса. В эпоху независимости креативный потенциал Ирландской Республики, однако, резко упал, что вызвало тревогу национальной элиты и привело к созданию «ирландской инновационной модели», в рамках которой Ирландия превратилась в оффшор для всякого рода творческой деятельности. По сей день в Ирландии не взимаются налоги с продуктов творческого труда.

Ирландская инновационная модель способствовала быстрому росту современных форм производства, прежде всего АТ-технологий. Инсталляция этой системы привела к быстрому росту ирландской экономики и повышению уровня жизни в стране.

Ирландское (постиндустриальное) экономическое чудо послужило прообразом реконструкции экономики Восточной Германии. Хотя распространить этот опыт целиком на всю территорию бывшей ГДР не удалось, элементы «творческого оффшора» отчетливо просматриваются в Берлине, на глазах становящемся «мировым городом».

Три компонента европейской интеграции направлены в разные стороны и строят разное Будущее. Чтобы уравновесить их в единой политической конструкции, нужна «точка сборки», и адепты ЕС нашли ее в идее «правового государства». Выше уже говорилось, что Евросоюз представляет собой своеобразное «злоупотребление правом» в экономическом, политическом и культурном конструировании.

Современное гражданское право, однако, вовсе не похоже на так называемые «фрактальные протоколы» гедонистического и творческого будущего: оно предельно некогнитивно. Оно даже неиндустриально. Единственная область, в которой оно безупречно работает, есть та, ради которой его в свое время и создавали: область феодальных прав и привилегий, и прежде всего обращение собственности на землю. Юридические формулы своей чеканной архаикой напоминают судейские парики, и не случайно интеллектуальную собственность они рассматривают как несколько своеобразное, но вполне узнаваемое «ленное право».

Поскольку право представляет собой фундамент всех европейских политических институтов, деятели Евросоюза вынуждены любой ценой превращать свое детище в «правовое государство», где любая деятельность совершается, прежде всего, в юридическом пространстве и допускает однозначную юридическую оценку.

Ирония судьбы! Элитам США пришлось изобрести политкорректность, чтобы «взрослая жизнь» отвечала тем представлениям о ней, которые создаются в школе. В известном смысле, американцы трудолюбиво выстроили на своем континенте «школьную утопию». А европейцам придется завести у себя ту же политкорректность и тот же харассмент, чтобы постиндустриальная реальность пришла в соответствие со средневековой юридической практикой.

Право, как точка сборки политического проекта, имеет еще и тот недостаток, что сводит все личные и общественные связи к измеримым, а все социальные процессы – к аналитическим. В любой фазе развития такая редукция может рассматриваться лишь как грубое приближение. По мере приближения к постиндустриальному барьеру неизмеримые компоненты приобретают все большее значение, доля неаналитических процессов (в том числе в экономике) нарастает. В этой связи сшивающие правовые институты ЕС вынуждены вводить все более и более глубокое регулирование как экономических, так и общественных отношений. При этом, во-первых, падает эффективность экономики, во-вторых, стремительно нарастает стандартизация всех сторон жизни, а в-третьих, каналы управления переполняются информацией Можно с уверенностью сказать, что информационный автокатализ, предсказываемый для всех управленческих систем, находящихся в окрестностях постиндустриального барьера, будет носить для ЕС характер прогрессирующего производства правовых норм, институтов стандартов.

По мере нарастания глубины правового регулирования всех сторон жизни уровень «доступной личной свободы» будет соответственно уменьшаться. На какое-то время социальная реклама сможет воспрепятствовать осознанию этого обстоятельства массами, но рано или поздно произойдет информационный прорыв, после чего западное общество начнет быстро политизироваться Предвестниками такого развития событий являются недавние беспорядки во Франции.

Второй «опорной колонной» конкурирующих европейских проектов является экологическое мышление: воспроизводство существующих социальных институтов через воспроизводство природной среды. Сегодня экологические императивы тесно сцеплены в ЕС с правовыми, образуя культурную оболочку, от которой европейские элиты не могут отказаться, не вызвав серьезных потрясений.

Экологические требования добавляют нагрузку на европейскую экономику.

Эта нагрузка итак является значительной вследствие:

• Прогрессирующего старения населения

• Высокой нормы социального и пенсионного обеспечения в ЕС

• Бюрократической зарегулированности экономики Сообщества

Непроизводительных расходов на выравнивание жизненного уровня в различных историко-географических регионах ЕС

• Энергозависимости ЕС в отношении углеводородов, ядерного топлива, генерирующих мощностей

За устойчивость экономики ЕС по отношению к этим неблагоприятным факторам отвечают четыре основных механизма:

1 Ядром Союза являются страны с постиндустриальной экономикой. Для таких стран характерно сочетание развитого индустриального производства и высокоэффективного инновационного сектора экономики.

2. В пределах ЕС низки транспортные издержки.

3. Экономика ЕС построена на привлечении дешевой рабочей силы с восточной и южной периферии Содружества, что позволяет обеспечить воспроизводство человеческого капитала.

4. Постоянное и быстрое расширение ЕС за счет включения новых и новых стран позволяет компенсировать растущие издержки производства ростом капитализации основных фондов.

Первые три механизма позволяют охарактеризовать экономику Союза как некий аналог гигантского «водяного колеса», которое приводится в действие миграционным потоком «юго-восток–северо-запад». Тем самым ЕС не может серьезно ограничить этот поток, не ставя под сомнение эффективность своей экономической модели.

Четвертый механизм заставляет отнести Европейский союз к «молодым» бизнес-системам, в которых первоочередную роль в образовании прибыли играет расширение «пространства доступа», а не снижение издержек. Понятно, что свободное «пространство доступа» рано или поздно будет исчерпано, что вызовет в Сообществе тяжелый экономический кризис.

Закат Европы

Подведем некоторые итоги.

Европейский постиндустриальный проект состоит из трех самостоятельных линий различного происхождения и различного фазового содержания. Ведущим является германский индустриальный проект «единого европейского геоэкономического пространства».

Ввиду фазовой неоднородности европейский постиндустриальный проект неустойчив по отношению к экономическому и социальному развитию: по мере вхождения в зону постиндустриального барьера его индустриальная (германская) составляющая отстает, в то время как инновационная (ирландская) ускоряется. Этот процесс не имел бы деструктивных последствий, если бы трансцендентная (католическая) составляющая могла бы удерживать баланс проектности. Однако, судя по современному состоянию этноконфессиональной идентичности европейцев, это абсолютно исключено.