Самый страшный кошмар лета (сборник) - Щеглова Ирина Владимировна - Страница 16

Пашка, размахивая руками и перебивая всех, рассказывал о дереве. Компания побрела за ним, Илья нехотя поплелся следом. Всю дорогу он обзывал себя трусом и лузером, почему он до сих пор не поговорил с Машей. Надо было спросить у нее прямо – кто ей нравится, он или Пашка. Надо было признаться, что он любил ее еще там, дома, а не здесь, где лучший друг нагло уводит у него девчонку. Мысли одолевали, крутились, как осы, слетевшиеся на сладкое. «Все равно я с ней сегодня же поговорю! – решил для себя Илья. – И Пашке тоже скажу, так друзья не поступают!»

– Вау!

– Ух ты!

– Вот это да!

Услышал Илья и поднял голову, возвращаясь к реальности. Компания стояла под развесистым кряжистым деревом неизвестного вида, необхватный ствол, иссеченный глубокими морщинами древней коры, толстые нижние ветви росли почти горизонтально, сами больше похожие на стволы, причем почти лишенные веток. А дальше вверх поднимались другие, причудливо изогнутые, среди густой листвы торчали черные когти сухих веток, дерево действительно оказалось очень старым. Илья видел оливы, которым, по рассказам, было несколько сотен лет, у них были такие же дуплистые перевитые стволы и узловатые ветви, но ни одна даже самая древняя олива не смогла бы сравниться с этим деревом.

– По-моему, отличное место для костра, – заявил Егор, сбрасывая рюкзак на небольшой ровный пятачок-полянку недалеко от причудливого дерева.

Наташа уселась на нижнюю ветвь-скамью и как-то почти благоговейно погладила шершавую кору. Пашка снова полез на дерево и позвал с собой Илью. Илья хоть и злился на друга, но отправился следом.

Там, в самой гуще переплетенных ветвей, листвы и сучьев, Пашка указал место, где он нашел гребень.

– Девчонка какая-то потеряла. Видно, зацепился за ветки, – предположил он, – а Машка, прикинь, сразу заохала: старинный, древний, специалистам показать! Достояние государства, блин! Вынос мозга гребешком, – и он расхохотался.

– Гребень и правда старинный, – миролюбиво произнес Илья, – кто знает, сколько он тут провисел.

– Да не грузи, – отмахнулся Пашка, – обыкновенная пластмассовая побрякушка, не удивлюсь, если вообще китайская.

– Там вроде перламутр, – неуверенно предположил Илья, вспоминая, как выглядит гребень.

Снизу их окликнули. Илья, а за ним и Пашка быстро спустились на землю. Виктор возился с костром, Егор отправился на поиск дров. Девушки сидели на дереве, склонив головы, и о чем-то негромко, но увлеченно разговаривали.

Илья успокоился и тоже отправился за дровами.

– Ань, а расскажи еще об этой девушке, ну, у которой русалки парня увели, – попросила Маша.

– Я же уже рассказывала, – Анна недовольно повела плечами, она неотрывно следила за тем, как Маша крутит в пальцах перламутровый гребень. Наташа тоже никак не могла оторваться от разглядывания Пашкиной находки.

– Удивительная вещица, – бормотала она, – вроде бы ничего особенного, а тянет к ней.

– Я бы не стала его подбирать, – Анна резко отстранилась от гребня. – Мало ли кому он принадлежит! – добавила она со значением.

– О, ты имеешь в виду русалок, да? – у Маши загорелись глаза. – Знаешь, я тоже думала об этом, что, если его русалка потеряла? Она же непременно искать будет, да? Если будет, то я, конечно, отдам, – заверила она, – было бы ужасно интересно увидеть настоящую русалку!

Анна тяжело вздохнула.

– Машунь, – улыбнулась Наташа, – все это очень романтично, но маловероятно.

Анна хмыкнула.

– Тем более, – уперлась Маша, – если этот гребешок просто гребешок, то и говорить не о чем, а если он действительно принадлежит русалке? Вот и будет способ проверить. – Она вскочила с ветки, подбежала к самой воде и, вытянув вперед руку с гребешком, громко крикнула:

– Эй, водяная дева, я нашла твою пропажу, если тебе нужен гребень, приходи, возьми!

Анна мгновенно очутилась рядом и резко оттащила Машу назад.

– Не глупи, – тихо, но грозно выдохнула в самое ухо. Маша счастливо улыбнулась:

– Так здорово, что ты в них веришь.

– Ни в кого я не верю, – отрезала Анна и отошла к костру, где ребята уже установили рогатины и повесили котелок с водой для чая.

Расстелили вокруг туристические коврики, расселись. Возбужденная Маша все никак не могла успокоиться и приставала с расспросами к Анне:

– Правда ли, что русалки боятся и убегают, если их гнать березовыми ветками? А если при себе будет пучок полыни, то русалка действительно не сможет напасть? А на женщин они ведь не нападают, да? Я читала, что только на мужчин, они себе мужей ищут, правда?

Анна сначала отвечала уклончиво:

– Мало ли что болтают, язык без костей.

Но Маша не отставала:

– Ты рассказывала о всяких языческих духах. Но сама-то ты как думаешь, кто такие русалки? Откуда они берутся? Они красивые или страшные? Это прелестные девушки с зелеными волосами или бездушные монстры с рыбьими хвостами?

Маша тараторила без умолку:

– Я читала один рассказ о русалках, там дело происходило много лет назад, может, в девятнадцатом веке, а может, и раньше. Одна крестьянская девушка полюбила богатого и знатного молодого человека, он пообещал жениться, а сам бросил ее. От горя она утопилась и стала русалкой. Мать попыталась спасти ее, сходила к колдунье, а та дала черную свечку и потребовала, чтоб мать в церковь – ни ногой. Во время русалочьей недели мать выследила утопленницу и при помощи свечки заставила ее пойти домой, но дома девушка омертвела и целый год просидела неподвижно у стола, где горела черная свечка. А через год свечка прогорела и погасла, русалка очнулась и убежала к своим. Потом этого парня, который ее соблазнил и бросил, нашли мертвого в лесу, говорили, что его защекотали русалки…

– Жесть! – высказался Пашка.

– На Гоголя похоже? – предположил Егор.

– Нет, у Гоголя совсем по-другому, – не согласилась Наташа. Заспорили. Вода в котелке вскипела. Анна неспешно заварила чай, в разговоре девушка почти не участвовала. Солнце село. Поляну окутал сумрак, вокруг костра плотной завесой висели комары, самые нетерпеливые набрасывались на ребят, но их было немного, дым и огонь разгоняли и вечерний сумрак, и сырость, поднимающуюся от озера, и оголодавших кровопийц.

– Так вот, мне интересно, русалки – это всегда утопленницы? Самоубийцы? – обращаясь сразу ко всем, спросила Маша.

– Не только, – неожиданно подала голос Анна, – если утонет ребенок, некрещеная девочка, то она тоже превратится в русалку. Именно поэтому детям запрещали купаться в русалочью неделю и ходить в лес или поле.

– Какой ужас! Русалки воровали детей? – воскликнула Маша. – Но зачем?

– Что значит – зачем? – Анна аккуратно разливала чай по кружкам. – Русалки как таковые, вообще-то, нечисть, нечистая сила, воздушные и водяные духи – изначально бесовское порождение, нежить, одним словом. Русалка-утопленница ничего общего не имеет с той, кем она была когда-то. И далеко не каждая утопленница превращается в русалку, а только самоубийца.

– Народ, давайте сменим тему, – взмолился Пашка, – ну ее, эту дохлую рыбу.

– Паш, помолчи, – прикрикнула на него Маша и снова повернулась к Анне: – Значит, ребенок не может превратиться в русалку, ведь ребенок не по своей воле тонет?

– Меня мати родила, некрещеную хоронила… – тихонько пропела Анна.

– Я крещеная, – с гордостью заявила Маша. Ребята переглянулись.

– Блин, а я крестик не ношу, – воскликнул Пашка, – теперь меня точно утащит к себе какая-нибудь русалочка.

– Тихо! – Наташа встрепенулась и прижала палец к губам, разговор оборвался, все замерли. – Слышите? Там как будто плеснуло…

Егор встал и направил фонарик на озеро. Синеватый луч пробежал по гладкой, как стекло, воде, маслянисто поблескивающей, тихой.

– Рыба, наверно, – преувеличенно бодрым голосом сообщил Егор. – Здесь наверняка много рыбы? А, Вить?

– Да, рыбы хватает, – ответил Виктор.

– Жаль, удочки не взяли.

– У нас там есть кое-какие снасти, – сказал Виктор, – но я в этом мало понимаю.