Большая книга ужасов – 51 (сборник) - Артамонова Елена Вадимовна - Страница 51

– И что же случилось с этой Наташей?

– Четырнадцать дней она болтала с матерью и многочисленными виртуальными приятелями, и никто не заподозрил неладного. А потом родители сварили всю клубнику и вернулись в город. Они задержались, долго стояли в пробке и подъехали к дому около полуночи. В том, что дочь находится в квартире, они не сомневались. Отец нажал на кнопку звонка – один раз, второй, третий… Гробовая тишина. – Маринка замолчала, выдерживая эффектную паузу, и моим вниманием вновь завладело тихое жужжание компьютера. – В общем, так и не дождавшись ответа, мать открыла дверь своим ключом и первой вошла в квартиру. Там было темно и очень тихо. Жуткий запах тления, наполнявший комнаты, поверг женщину в ужас. Ощущение было таким, словно она зашла в склеп, где лежали непогребенные мертвецы. «Наташа!» – в один голос воскликнули перепуганные родители. Ответом была тишина, и только из спальни доносилось тихое жужжание компьютера. Такое, как сейчас… Дрожащей рукой мать распахнула дверь и увидела на фоне светящегося монитора силуэт неподвижно сидевшей дочери. Наташа не двигалась и никак не отреагировала на появление родителей. Отец, набравшись мужества, решительно включил свет. Дочь была мертва – ее окоченевшие пальцы застыли над клавиатурой, а взгляд мертвых глаз устремлен на монитор.

Я хотела оборвать Маринку, но тихое жужжание компьютера, словно магический заговор, переносило в темную, пропахшую смертью комнату, где у монитора застыл холодный как лед, посиневший труп.

– В полиции сказали, что Наташа умерла дней десять назад, но так и не смогли установить причину смерти, – завершила жуткий рассказ Игнатьева. – Представляешь, все это время она продолжала общаться в Сети с родителями и друзьями. Мертвая! И если бы она одна! Говорят, сейчас в Интернете очень много мертвых пользователей появилось, которые после смерти как ни в чем не бывало болтают с живыми.

Отчаянным усилием воли мне удалось вырваться из омута пугающих видений. Наверное, мама была права, когда говорила, что я обладаю слишком ярким воображением. Взяв себя в руки, я натянуто улыбнулась и произнесла:

– Знаешь, Маринка, история, конечно, впечатляет, но это самая обычная страшилка с какого-нибудь мистического форума. Не было никакой Наташи. И никто бы свою родную дочь на две недели в обществе компа не оставил. За уши бы на дачу вытащил. Но даже если предположить, что история реальна, это не мистика, а криминал. Девочку кто-то убил, а потом убийца от ее имени переписывался с родителями и друзьями.

– Нет, Татьяна, ее душу забрала игра. Смертельная игра, которая губит всех, кто начинает в нее играть, – с серьезным видом произнесла моя гостья. – Это совершенно точно.

Спорить с Маринкой было бессмысленно. Я попыталась перевести разговор на алгебру, но Игнатьева честно призналась, что ей не хочется долго ждать ответов и лучше она спишет уравнения у кого-нибудь другого, кто уже успел сделать домашнюю работу. Вскоре Маринка заторопилась домой. Мы распрощались, и, стоя на пороге, я зачем-то спросила ее:

– А как называлась та смертельная игра?

– Ты правда хочешь знать?

– Конечно. А то страшилка неубедительно звучит.

– Она есть во всех социальных сетях. Называется «Ухмылка мертвеца».

– Не слышала о такой.

– Она недавно появилась. Никогда не принимай приглашения в эту игру. Их рассылают мертвецы.

– Спасибо, учту.

– Учти. Это не шутка.

Маринка стояла на лестничной площадке, рассеянно теребя в руках тетрадь по алгебре. В ее голосе звучал неподдельный страх. Похоже, она верила в то, что говорила.

– А может, и шутка, – поборов тревогу, девочка неестественно рассмеялась. – Ты прям серая стала. Не бери в голову.

Щелкнул замок, помахав на прощание рукой, Игнатьева скрылась за дверью своей квартиры, а я направилась в спальню, где слышалось тихое жужжание компьютера…

Раньше я не верила в чудеса. Мне всегда хотелось стать участницей какой-нибудь мистической истории, но здравый смысл подсказывал, что подобные вещи случаются только в кинофильмах и на страницах книг. Так я думала до злосчастной пятницы, тринадцатого, в которую мой одноклассник Толик Стоцкий собрал нашу маленькую компанию в заброшенном доме и начал пугать страшными байками. В тот весенний денек никто не задумывался о зловещих последствиях «кошмарных посиделок», как называл это мероприятие сам Толик. Вдоволь попугав друг друга, мы разошлись по домам, и тут-то началось самое страшное… Милу Китайгородцеву ожидало знакомство с ожившей куклой, отличавшейся скверным и мстительным характером, Регина Миронова повстречала самого настоящего вампира, жаждавшего ее крови, семья Толика едва не стала жертвой магии вуду, а Яша Абрамов оказался в плену у свирепых карликов, обитавших в городской канализации. Но наиболее жуткая история выпала на мою долю. Собственное отражение неожиданно заявило, что приходится мне сестрой-близнецом, которая погибла по моей вине в раннем детстве. Катерина, как представилось отражение, грозила затянуть «вероломную сестренку» в Зазеркалье, поменяться местами и прожить жизнь в моем теле. Ночка выдалась хуже не придумаешь. А на следующее утро мама клятвенно заверила меня, что я единственный ребенок в семье, стараясь рассеять страхи и сомнения. Казалось, с нелепой и жуткой историей было покончено, но Катерина еще не раз вторгалась в мою жизнь, превращая ее в кошмар.

Кем на самом деле являлось это жестокое и мстительное существо, обитавшее по ту сторону зеркального стекла, я так доподлинно и не узнала, зато очень четко усвоила – на свете есть много необъяснимых явлений, которые невозможно загнать в рамки «здравого смысла». Прекрасно понимая, что человек, лично не испытавший на собственной шкуре нечто подобное, никогда мне не поверит и подумает, будто повстречал отчаянную врунишку или чокнутую особу, я ни с кем не делилась своей тайной. О Катерине знали только мои близкие друзья, пережившие собственные кошмары, да еще мама, не верившая в призраков и считавшая, что ее дочурка имеет определенные психологические проблемы.

И вот теперь Маринка Игнатьева рассказала мне о смертельной игре, приносящей гибель всем, кто отважился вступить в нее. Если бы не история с Катериной, я бы не восприняла эту информацию всерьез, но опыт подсказывал – таинственные, необъяснимые явления происходят в жизни гораздо чаще, чем можно себе представить. Я вспоминала выражение глаз своей соседки, и страх потихоньку заползал в душу. Маринка бодрилась, старалась держаться так, будто ничего ужасного не происходило, но ее взгляд был красноречивее любых слов. Похоже, она знала больше, чем рассказала мне, и, возможно, сама начала играть в про?клятую игру.

Раздумывая о странных событиях этого дня, я побрела на кухню, перекусила всухомятку тем, что обнаружилось в холодильнике, и скрепя сердце приступила к урокам. В голове не оставалось места для алгебры и истории, но я понимала, что окончательно забрасывать учебу нельзя. Не потому, что была отличницей или думала о «построении фундамента благополучного будущего», как любила повторять наша классная руководительница Зинаида Матвеевна. Ларчик открывался намного проще – я боялась, что за плохие оценки папа лишит меня Интернета.

Родители действительно давно махнули на меня рукой, позволяя проводить за компьютером столько времени, сколько заблагорассудится. Единственным условием была приличная успеваемость в школе, и мне приходилось попотеть, чтобы совмещать сетевое общение и реальную жизнь. Пока это удавалось, правда, за счет сна и пребывания на свежем воздухе. За последний год я подсела на несколько простеньких онлайн-игр и почему-то никак не могла от них оторваться. К тому же у меня появилась виртуальная подруга Агнет, с которой мы ночи напролет болтали в чате «Одноклассников». Незаметно мои старые, реальные друзья отошли на второй план, я встречалась с ними только в школе, а потом торопилась вернуться домой, плюхнуться в кресло у монитора и начать задушевный разговор с невидимой собеседницей. Мы обсуждали все на свете: сиюминутные проблемы, планы на будущее, наши мечты, сомнения и страхи. Общаться с Агнет было намного комфортней, чем, к примеру, с Милой или Региной; наверное, потому, что легче открыть душу, находясь в пустой комнате и стуча пальцами по клавиатуре, нежели исповедоваться, глядя в глаза собеседнику.