Если вы не в этом мире, или Из грязи в князи - Славачевская Юлия - Страница 28

Лара откинула одеяло, приглашая меня в кровать, и… замерла. Я подошла — и тоже превратилась в соляной столб. В брачной постели рядком в мешках лежали живые, но туго спеленутые веревками животные: петух, свинья и баран. Морды квартирантов плотно завернули тканью во избежание шума. Поэтому мы их раньше и не слышали.

— Эт-т-то к-к-кто? — От зоологического сюрприза у меня началось заикание.

— Животные, — подсказала горничная.

— Вижу, — заверила ее взбудораженная новобрачная. — А почему они в кровати?

— Греются… наверное, — испуганно прошептала Лара, поднимая на меня полностью обалдевшие глаза.

— А может, на что-то намекают? — не менее обалдело сморозила я.

— На что?.. — Горничная забыла о своем статусе и общалась со мной на равных.

— Вообще-то, — строго посмотрела я на нее, — свинья в кровати, даже чисто вымытая, все же остается подложенной свиньей. А подложить свинью в брачную ночь… даже для меня как-то многовато, ты не находишь?

Горничная кивнула, соглашаясь.

— Дамы, — я решительно прибегла к посторонней помощи, — это что за подселенцы?

— Символы супружеской жизни! — подлетели к ложу многочисленные помощницы, у меня прямо зарябило в глазах от разноцветных платьев и обилия драгоценностей.

— Вы хотите сказать, что кто-то из этих несчастных животных символизирует меня и принца? — попыталась прояснить ситуацию. Задала логичный вопрос: — Кто тогда свинья?.. — Пару секунд помолчала и сама себе ответила: — Хотя кто — я уже знаю…

— Ну что вы, ваше высочество, — запротестовала старшая дама, сухопарая седовласая женщина лет сорока.

Остальные затараторили наперебой, объясняя:

— Петух — символ плодовитости!

— Свинья — богатства…

— Баран — ума, — тоскливо закончила я логическую цепочку.

— Не совсем, — смутились женщины. — Баран — символ домашнего очага!

— Похоже, — заверила их. — Просто одно лицо с домашним очагом. Смотрю — и прямо нахожу знакомые черты. И что мне с этим плодовитым домашним богатством делать, пока оно у меня в кровати не нагадило?..

— Вам нужно выбрать любое животное и своими руками дать ему свободу, — рассказали дамы. — Расставить приоритеты!

— Всего одно? — удивилась я. — Так мало?

Все присутствующие в комнате замолчали и как-то странно на меня посмотрели. Блин, как дети малые!

Я сноровисто засучила рукава кружевной сорочки, сунула петуха под мышку, развязала свинью и барана и пинками выгнала оккупантов из постели. Также, не обращая внимания на визги и охи дам, я подхватила палку для зашторивания окон и умело направила очумевших животных к двери из спальни. Пришлось немного помучиться, потому что свинка и баран норовили разбежаться в разные стороны, но кто они против меня с моим опытом?

В результате я вытурила символы за дверь и тут углядела идущего по коридору мужа в компании молодых людей. Все такие сытые, довольные и слегка пьяные! Мой голодный желудок отозвался на жгучую зависть хозяйки утробным урчанием… Все!

Печатая твердый шаг, я подошла к удивленной нашей встречей в неурочном месте компании и со словами:

— Для плодородия! — вручила принцу петуха.

Потом развернулась и пошлепала обратно, деликатно поддерживая подол рубашки двумя оттопыренными пальчиками. В дверях обернулась и злорадно добавила:

— Тут еще свинка с бараном бегают… так это вам не нужно… Ага, это все уже у вас есть!

И хлопнула дверью об косяк! Гордо и со смыслом! Вот такие мы: бедные, но страшно гордые, как одна очень маленькая птЫчка!

Мои спальные дамы слегка восстановили поврежденные нервным шоком файлы системы, перезагрузились и активировались в попытках запихать меня в кровать, где до того почивал скотный двор. Щас! Я, может быть, и бедная, но брезгливая! Поэтому, нимало не смущаясь, своей властью принцессы приказала сменить постельное белье в целях гигиены.

Придворные кукушки сморщили аристократические носики и попытались мне возразить. Мне! Голодной, похмельной, усталой и злой.

А бедной невесте еще, между прочим, супружескую повинность отрабатывать предстоит! На рудниках! В четыре руки!

Э-э-э… с этим, пожалуй, переборщила. Тут бабушка надвое сказала… Мне сейчас не до любви. Я бы с большим удовольствием порубила кого-то на колбасу! Кровяную! Со шпиком! С чесноком! Копченую! Ням-ням! Тьфу! Прости мне, Господи, крамольные мысли! Честное слово, не со зла, а только для порядка и уважения!

— А ну быстро сменить постель! — низко рыкнула я, подбоченившись и следя, чтобы дам звуковой волной смело именно к кровати, а не в другую сторону. Ибо нечего филонить в мою первую брачную ночь!

Дамки, простите — дамы, зело впечатлились. О, как! Вспомнилась любимая детская игра в шашки: «Чапаев». Я потерла руки. Сейчас поиграем. Дамок у меня навалом…

— Куда ты лезешь в грязной обуви! — сделала я строгое предупреждение одной беспардонной мамзели, которая старательно елозила по постели своим бюстом. Должно быть, примерялась к моей роли.

— Не отлынивай! Под кровать ты не влезешь! — это второй неудачнице. Мадам тянула угол простыни вниз. Ха! Эту корову бы к нам в харчевню в горячую смену! Хотела бы я на эту дистрофичку посмотреть!

— Лара, научи! — Мне надоело мерзнуть.

Горничная взяла дело в свои умелые руки, и вскоре я уже возвышалась на пуховой перине. Мне под спину подпихнули пару подушек и сейчас пытались на скорую руку слепить из меня femme fatale,[15] для чего третий раз кряду перераспределяли чисто символические кружева на том, что поручик Ржевский искал везде. Я, кстати, тоже всегда искала и нашла вот только после того, как меня стали затягивать в корсет. И то… я не уверена, что это она. В смысле — грудь, если кто не понял.

Вообще, утопая в пене белоснежных кружев, я себе казалась вишней во взбитых сливках. Только прошу учесть — консервированной вишней! — свежесть от меня требовать было уже бесполезно и крайне опасно. Тем более что замковые куранты пробили уже два часа ночи.

Тут в дверь деликатно постучали. Не иначе как сапогом. Да… мужикам понадобилось немало времени, чтобы очухаться от дивного видения в моем лице. Или они символы ловили? А зачем?

Сухопарая дама поплыла к двери и, распахнув оную, растопырилась в проеме своими юбками, загораживая весь обзор.

— Добро пожаловать, ваше высочество! — Дама пошла поливать мимоезжих елеем и медом. В смысле, подкармливать эго.

— Смотри, не приклейся где-то по дороге, — доброжелательно пробурчала себе под нос злющая невеста.

За юбками что-то звякнуло, и дама попятилась назад, пропуская в комнату пятерых мужиков, включая моего ненаглядного мужа. Чтоб он куриной ножкой подавился, окаянный! Нет, если он мне пожрать принес, то я ему многое прощу… Но не все.

«Два метра сухостоя» повернулась ко мне передом, и я с возмущением узрела: моя статс-дама держала в руках громадный кошелек с монограммой принца. Это что еще за новость! Если тут платят за отношения, то почему не мне? Непорядок.

— Быстро вернула на родину! — прошипела я даме, пока мужики раздевали супруга в дальнем углу. Видно все равно было весьма плохо. Оставалось посражаться за семейное достояние.

У придворной задрожали губы, но кошелек она отдала. Я спрятала мешочек под перину и пообещала:

— Потом рассчитаюсь, когда выясню, сколько должна за услуги. И чаевые тоже включу!

И мне не стыдно! Я больше года недоедала, питалась объедками, за гроши пахала как проклятая… А тут за то, что мне уголок сорочки подержали — кучу золота дают?! Где справедливость, я вас спрашиваю? Что она, последнее доедает? Да у нее на физиономии крупными буквами написано, что мадама на завтрак, обед и ужин жрет отнюдь не овсянку!

В этот момент к нам подвели мужа, облаченного в та-акую милую белую рубашечку… Особенно умилили рюши. Я себе все губы искусала, пока его рядом укладывали. Начала уже давиться слезами дикого смеха, чтобы невзначай не прокомментировать, как он сексуально смотрелся в сем одеянии и какие чувства во мне будоражили его голые ноги… Но, должна заметить, сравнения у меня были все больше гастрономические…