Если вы не в этом мире, или Из грязи в князи - Славачевская Юлия - Страница 24

Горничная во время нашего диалога заглядывала в комнату раз двадцать и так же быстро испарялась. На двадцатом скоростном посещении она взяла себе в подмогу еще десяток таких же, как она. Это нас с Альфом сильно нервировало.

— Зачем? — Ну чего он такой приставучий? Кто ж с похмелья такие сложные вопросы задает?

— Место присматривала. — На! Отвяжись!

— Хм… себе? — Ядом Алфонсуса можно было снабдить всю фармацевтическую промышленность его страны.

— Зачем же? — Кряхтя, я слезла с кровати и отправилась на поиски любой жидкости. — Мне еще рано, но у меня есть родственники!

— Стерва! — хлопнул дверью граф-холерик от слова «холера» и вышел под звон разлетающихся стекол и шум обваливающейся штукатурки.

— Есть в кого! — не осталась в долгу я и щедро отхлебнула прохладной водички из кувшина для умывания. Человек в крайности и не на такое способен!

В дверь виновато просочилась Лара и деловито захлопотала, сервируя завтрак. Не знаю, как там насчет «Не хлебом единым», а у меня в таких случаях лозунг «Не дай себе засохнуть!» стоит на первом месте! После пары чашек лечебного травяного отвара я расцвела, воспряла духом и наконец заметила мающуюся зачатками совести горничную.

— Хочешь что-то спросить?

— Ваше высочество, — деликатно замялась Лара, — а зачем маркиза притащила в замок статую ангела?

Опс! То-очно! Омаль настойчиво искала — с кем бы наставить мужу рога. И нашла. Здоровенного мужика. С крыльями. Кажется, мы его дружной компанией выкорчевывали и таранили на своих плечах в замок, потому что он, дескать, бедный, на улице замерз. И маркиза возжелала его отогреть. Помню, надпись там была крайне занятная и весьма поучительная: «Незабвенному шерифу от благодарных разбойников!»

— На реставрацию! — А что я могла еще ответить?

— А? — Лара была девушкой воспитанной и не выспрашивала дотошно значение мудреных слов. — А почему ночью?

— Днем, наверное, занята была. — На этом разговор увял.

Утро покатилось по накатанной плоскости. Снова тавтология! Но кто может спрашивать большего с несчастной девушки, мучающейся с похмелья?

Меня крутили, словно куклу, в разные стороны: причесывали, подкрашивали, наряжали. Финалом стало облачение в свадебное платье из белого бархата, расшитого серебряной нитью и со вставками из белоснежной парчи. Красиво, воздушно, блестяще…

А настроения абсолютно никакого. Совершенно не хотелось вертеться перед зеркалом, радостно щебетать о свалившемся счастье и делиться с подружками планами на будущее. Не всплакнет на моей свадьбе мама, не вытрет украдкой набежавшую слезу отец… Мда… невесело…

Я так расстроилась, что даже не возмутилась, когда меня закутали в достаточно плотную вуаль. Восприняла все одновалентно…

На той же ноте меня проводили к карете, и мы отбыли из гостеприимного замка.

Мысли текли плавно и безрадостно… Отвлек меня от одного из главных грехов местной религии — уныния — бодрый профессор:

— Перед вами один из красивейших городов нашего мира, знаменитый Арден, — сказал господин Учила и тепло улыбнулся своим мыслям. Завел привычную лекцию: — Бытует мнение, что государство Сегал трижды родилось за всю его долгую и кровопролитную историю. Первый раз — когда Ор Лелунд Первый создал великое орденское государство Сегал…

Горничная всхрапнула, и я ненадолго отвлеклась. Но неутомимого педагога ничто мирское не могло отвлечь от нравоучительной лекции.

— …Вторично — когда на этом самом месте, — господин Занук кивнул на предместья Ардена, — два столетия спустя Алгрий-Храбрец, пятый наследник от Ора Святого, перед лицом вражеских полчищ Золотой орды поклялся беречь свою страну и любым способом защитить ее жителей, после чего впервые венчался со страной по полному обряду, словно с женщиной…

Я слушала его вполуха, больше с любопытством пялясь за окно. А там было на что посмотреть! Мы взъезжали в Арден сверху, со стороны вершины холма, и весь городок был как на ладони.

Меня умиляли ряды хорошеньких черепичных крыш, узкие улочки, обвитые плющом симпатичные здания с цветными оконными наличниками. Целые улицы домов шли в одном цвете: я заметила улицу васильково-синюю, розовую и светло-соломенную. Еще была лазурная, цвета вишни и темно-фиолетовая.

Все такое… такое миниатюрное, уютное и очень живописное. И при этом никакого архитектурного безобразия или смешения разных стилей! Все скромно и так провинциально! В хорошем смысле слова. Конечно, я допускаю, что для современников-иномирцев — это шик, модерн и блеск прогресса. Но я — не они. И я тихо наслаждалась чистотой и безлюдьем местных улиц.

— Третий — когда Хольдин-пустынник в четырнадцатом веке от восшествия Марая поднял народ против второй волны ордынского нашествия и впоследствии возвел на престол Сегала молодого Лелунда Второго по прозвищу Справедливый, который и стал родоначальником нынешней династии королей.

Когда колеса загрохотали по мощеной мостовой, горничная и компаньонка проснулись и с интересом устремились к окнам.

— С тех незапамятных времен все сегальские монархи традиционно венчаются только в арденском соборе, — буднично завершил первую часть лекции Учила. — Только брак, заключенный в его стенах, позволяет претендовать избраннику на престол. Хоронят великих королей тоже здесь. В боковом притворе…

Горничная восхищенно охнула.

— Есть мрачная легенда, — торопился вычерпать побольше из кладезя своей мудрости профессор, — о том, что архитектор, который создал это чудо, заключил сделку с врагом Марая, Падшим. За воссоздание своей мечты архитектор пообещал тому свою душу. Но когда пришло время платить по счетам, Великий Отец наш Вышний за столь преданное и истовое поклонение своему образу забрал душу архитектора на небо. В ярости Падший на сороковой день после смерти архитектора устроил землетрясение. Главная башня собора рухнула, и семьдесят лет понадобилось жителям благословенного Ардена, чтобы восстановить утраченное…

А мы уже вплотную приблизились к месту грядущей казни… прошу прощения — венчания. Подозрительная тишина царапала нервы, а полное безлюдье путало пуще банды разбойников.

Впрочем, что до безлюдья — я погорячилась… Когда под радостный рев толпы мы въехали на кафедральную площадь, нас встречали цветами тысячи людей! Казалось, весь город собрался, чтобы приветствовать жениха и невесту!

Горничная встрепенулась, достала из шкатулки терновый венец и, не слушая никаких возражений, нахлобучила мне на уши. Оказывается, то был венок из флердоранжа…

К моей карете подошел граф и, подождав, когда слуга откроет дверцу, церемонно предложил мне руку. Я вышла из кареты. Величественно, как и подобает принцессе. Мне даже удалось не наступить на длинный трен платья. «Родственник», одетый по этому знаменательному случаю в алый, расшитый красным галуном и золотой тесьмой камзол, повел меня к месту венчания.

Еще издали я прикипела взглядом к знаменитому собору. Что я могу сказать… зрелище необыкновенное. Тонкой иглой, устремленной в небо, сиял золотой главный шпиль удлиненного купола. В лучах солнца горели яркими цветами окна витражей. Просвечивали наружу и бесчисленные огоньки-светильники, уютно зажженные внутри церкви. Величественный собор казался центром, сердцем города, его жизненным средоточием.

Серый и высокий, словно скала, храм мерещился сотканным из арок воздушного жемчужно-серого фантастического кружева. Границ между ярусами почти не существовало. Один этаж незаметно перетекал во второй. Второй — в третий, который колол небо иглами шпилей.

Если снаружи собор показался мне большим, то внутри — просто гигантским! Я в этот храм влюбилась до конца времен! В него поместился весь город, все сколько-то сотен обывателей, которые пришли на свадьбу нынешнего наследника престола.

Стрельчатые арки легко поддерживали высокие своды. Бесчисленные светильники с желто-оранжевыми огнями свечей приближали безумно высокие потолки, делая храм не только небесно-величественным, но и сердечно-уютным.