Если вы не в этом мире, или Из грязи в князи - Славачевская Юлия - Страница 22

— Учитель! — позвала я, спешно проглотив недожеванное, и помахала рукой, приглашая к нам.

Господин Занук выглядел потрепанным и несколько… усталым. Но, заслышав мой призыв, степенно подошел и склонился в поклоне сначала передо мной, потом перед графом.

— Присаживайтесь! — радушно заангажировала я любимого учителя и краем глаза увидела, как перекосило моего драгоценного «дядюшку». Клево! Кого бы еще позвать?

— Ваше высочество… — начал пожилой учитель, поглядывая на графа.

— Я так хочу! — надула губы. — Принцесса я или нет? — Это уже к «родственнику» с явным намеком на толстые обстоятельства.

Аристократ намек понял и кивнул сначала мне, потом профессору. Последний аккуратно присел напротив меня и спросил:

— Что бы вы хотели узнать, ваше высочество?

Подвинув к нему блюдо с едой, ответила со всем гостеприимством, теплом и дружелюбием:

— Что бы вы хотели поесть?

И пока учитель думал, смастрячила бутерброд с курицей и всучила Ларе. Тут уж обалдели все! Просто немая сценка. Принцесса собственноручно готовит для горничной?! Шок, позор и нарушение устоев. Их история такого еще не знала.

Хех! Естественно! Она же меня на своем жизненном пути не встречала!

— Что смотришь, ешь давай! — Это испуганной горничной.

Для всех остальных:

— Вот так и готовят иноземное блюдо «бутерброды»! Еще можно добавить листок салата, свежих овощей и капнуть майонеза или кетчупа. — Лично к горничной, наставительно: — Запомнила? Сможешь повторить? Может, еще раз показать, как готовить это сложное и изысканное великосветское лакомство?!

Все были в ауте. У графа даже слов не нашлось.

— Учитель, вы собрались до завтра думать? Зря! Все к тому времени смолотит один прожорливый аристократ! — И кусок хлеба с куриной грудкой в руки профессора.

— Не спеши! — ласково похлопала по спине подавившегося от моей неслыханной дерзости Алфонсуса.

— Не спи — работай челюстями! — досталось окаменевшей Ларе.

Вроде бы ЦУ[12] всем раздала… можно и отдохнуть от трудов праведных на свежем воздухе…

— Господин граф, — подбежал один из лакеев и бодренько закланялся, — небольшая задержка! Колесо сменили, но кони упрямятся…

— Не идут? — влезла я в разговор.

— Нет, ваше высочество, — мотнул головой слуга, кланяясь уже мне.

— Карбюратор смотрели? — на полном серьезе полюбопытствовала я. В конце концов, хлеба уже налопалась. Теперь хотелось зрелищ…

— Ась? — открыл рот лакей.

— Заткнись! — прошипел «дядюшка» и вскочил с места, будто его слепень ужалил за крайне неудобное место.

— Слушаюсь и повинуюсь! — издевательски пропела я и обернулась к профессору: — Многоуважаемый учитель, вы не могли бы поехать со мной в одной карете? Пожалуйста! Мне еще столько хочется всего узнать! — И побольше умильности во взоре.

— Но… как же приличия… этикет, — растерялся господин Занук.

— Хм, — почесала я нос (никак не могу избавиться от этой привычки!). — А мы скажем, что собрались компрометировать не меня, а мадам Люлю…

— Ваше высочество, я чем-то вас обидел? — гневно воззрился на меня через монокль побагровевший Занук Учила.

— Шучу, — тут же поправилась я. — Мадам Люля поедет с нами и проследит, чтобы я к вам сильно не приставала.

— Хорошо, — согласился ученый и, пользуясь отсутствием графа, сграбастал яблоко и грушу. Похоже, он голоден гораздо сильнее, чем осмеливается показывать.

— Прошу всех садиться! — заорал граф, стоя около гарцующей упряжки.

Учитель встал и галантно помог подняться мне и Ларе. Мы медленно направились к починенной карете, пока горничная собирала остатки продуктов в корзину.

Алфонсус плюхнул на голову шляпу, которую до этого держал в руках, и попал пышным пером по морде одного из монстриков. Конь немедленно заинтересовался: кто ж там такой смелый? Подняв голову, животное увидело качающиеся перед носом зеленые перья и, скорей всего, решило, что пришла пора обедать. Жеребец звучно фыркнул и зажевал графский головной убор.

Граф заподозрил что-то неладное слишком поздно, когда уже большая половина перьев была благополучно пережевана. Мне, честно говоря, было прикольно наблюдать за разыгрывающимся спектаклем, а учителю… тому вообще кроме науки все побоку… Господин Занук с легким интересом отстраненно пронаблюдал, как граф играет с конем в распространенную игру «перетяни шляпу», и заявил:

— Гурзацы всегда отличались всеядностью и неразборчивостью в пище, это ставит их выше других пород…

— Профессор, — задумчиво перебила я, с удовольствием наблюдая, как славный конь мирно дожевал шляпу и присматривается к камзолу, тоже зеленому, — а мясо они едят?

— Нет, — поправил монокль господин Занук, — гурзацы животные травоядные.

— Жаль, очень жаль… — расстроилась я и полезла в карету. Вслед за мной молодцевато запрыгнул профессор. За ним заползла грымза и уселась в уголочке, надув губы и жутко переживая о чем-то своем, девичьем и невостребованном. Вскоре к нам присоединилась запыхавшаяся горничная с корзинкой. Еще через пару минут в окно заглянул слегка обслюнявленный граф без шляпы и по головам пересчитал присутствующих.

Вскоре кортеж тронулся с места и продолжил путь.

По дороге мы с профессором обсуждали лингвистические тонкости языка. У меня уже случались прецеденты, и я с удовольствием делилась своими знаниями. Помню, как на одной вечеринке общалась со «знатоком» английского языка, который на полном серьезе убеждал меня, что:

«Let's have a party» — давайте организуем партию.

«Can You hear me» — ты можешь меня здесь.

«Undressed custom mode» — голая таможенная модель.

«Manicure» — деньги лечат.

Остальное я в трезвом виде не воспроизведу, а в пьяном… мне столько не выпить… А досконально не запомнила я чужие перлы потому, что тогда полегла от хохота замертво и оказалась временно нетрудоспособна по причине похрюкивания и икания.

Время за интересной беседой пролетело незаметно. Солнце уже плавно двигалось к закату, когда в отдалении раздалось дикое гиканье и топот копыт.

— Что это? — попыталась высунуть свой любопытный носик из кареты. Но мне его тут же прищемили этикетом. Грымза впервые за несколько часов разжала временно заржавевшие челюсти и просветила:

— Граница. Друзья жениха встречают невесту.

— Ух ты! — Меня так и тянуло посмотреть на свежие лица.

— А вам, ваше высочество, нужно сидеть за занавесками кареты скромно и тихо! — злобно продолжала мадам Люля. — Вас ни в коем случае до свадьбы не должны увидеть посторонние!

— Это что за конспирация? — изумилась я.

— Это обычай, освященный веками! — отрезала родственница горгульи.

— Какие же королям Сегала доставались невесты, что их даже до свадьбы показывать боялись! — искренне посочувствовала я бедным мужикам.

В карете воцарилась тишина. Каждый думал о своем…

Кстати, как только появились новые персонажи, карету окружили наши рыцари и соорудили из своих тел бронированный заслон. Чувство возникло такое, будто я в танке или в бронетранспортере… Может, попробовать вылезти и речь толкнуть? Типа, Ленин на броненосце?

Вот таким макаром мы доехали до места, где нам полагалось ночевать. Ничего в окошко я не видела, потому что меня оттуда постоянно оттаскивали в четыре руки. Да и кроме конских боков, сапог и железяк нереально было чего-нибудь разглядеть.

Колеса прогрохотали по брусчатке, потом по камню и… остановились.

Мадам Люлю откуда-то вытащила кусок плотной ткани, и они вдвоем с Ларой эту… извиняюсь, байду намотали мне на голову, полностью лишив возможности что-либо видеть!

— И как я пойду на улицу? — глухо высказала им свои сомнения брачная жертва.

— Не беспокойтесь, ваше высочество, — заверила меня грымза. — Все предусмотрено!

И точно… как только я при поддержке Лары сделала шаг из кареты на что-то твердое, как это твердое поднялось и поплыло…

Я громко завизжала от неожиданности и страха! Платформа подо мной дрогнула. В целях спасения собственной жизни я все-таки приглушила громкость и в мыслях решила вволю поорать позже, когда окажусь на земле, или полу, или траве. В общем, на том, что не едет и не качается…