Танец с драконами. Книга 2. Искры над пеплом (Другой перевод) - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 30

Он заперт здесь вместе с призраками. Старыми из крипты и новыми, которых создал он сам. Миккен, Фарлен, Гинир Красноносый, Аггар, Гелмарр Угрюмый, мельничиха с Желудевой и два ее сына – все они здесь и гневаются. Теон вспомнил о пропавших из крипты мечах.

Когда он снимал мокрое у себя в комнате, к нему пришел Уолтон Железные Икры.

– Пошли, Переметчивый. Его милость тебя требует.

Не имея на смену ничего сухого и чистого, Теон опять напялил мокрые тряпки. Уолтон привел его в горницу над Великим Чертогом, принадлежавшую ранее Эддарду Старку. Лорд Болтон был не один. Леди Дастин сидела бледная и суровая, Роджер Рисвелл запахнулся в плащ, сколотый конской головой, у огня грелся красный от холода Эйенис Фрей.

– Мне сказали, что ты бродишь по всему замку, – начал лорд Болтон. – Тебя видели на конюшне, в кухне, в казарме, на стенах. И у руин тоже, и у септы леди Кейтилин, и в богороще. Будешь отрицать это?

– Нет, млорд. – Теон произнес это слово так, чтобы угодить Русе Болтону. – Бессонница у меня, вот и гуляю. – Он не поднимал головы, глядя на усыпанный старым тростником пол – смотреть в лицо его милости было бы неразумно. – Я жил здесь мальчиком до войны, в воспитанниках у Эддарда Старка.

– В заложниках, – поправил лорд Болтон.

– Так точно, млорд, в заложниках. – И все же это был его дом… единственный родной дом.

– Кто-то убивает моих людей.

– Да, млорд.

– Не ты, надеюсь? – мягко осведомился Болтон. – Не мог же ты отплатить столь черной неблагодарностью за всю мою доброту?

– Нет, млорд, не я. Я… прогуливаюсь, ничего более.

– Сними-ка перчатки, – приказала вдруг леди Дастин.

– Не надо, прошу вас!

– Делай, как она говорит, – вмешался Эйенис Фрей. – Покажи свои руки.

Теон снял перчатки, поднял руки для всеобщего обозрения. Хорошо еще, что догола не велели раздеться. На левой недостает указательного и безымянного, на правой только мизинца.

– Это бастард сделал, – объяснила всем леди Дастин.

– Я… я сам его попросил. – Рамси делает это лишь после долгих молений.

– Зачем же было просить?

– Столько пальцев мне ни к чему.

– Довольно и четырех. – Фрей огладил жидкую бороденку, растущую из его слабого подбородка, словно крысиный хвост. – Меч, тем более кинжал, он удержит.

– Вы все, Фреи, такие дурни? – фыркнула леди Барбри. – Кинжал! Да он и ложку-то с трудом держит. Вы всерьез думаете, что он способен побороть того гнусного бастардова прихвостня и засунуть ему в глотку его мужское достоинство?

– Все убитые были сильные мужчины, – поддержал ее Рисвелл, – и ножевых ран ни на ком нет. Наш убийца – не Переметчивый.

Белесые глаза Русе Болтона вонзились в Теона, как нож Свежевальщика.

– Склонен согласиться. Дело не только в силе: у него не хватило бы духу предать моего сына.

– Если не он, то кто? – проворчал Рисвелл. – Ясно, что у Станниса в замке есть свой человек.

Вонючка не человек. Это не Вонючка. Не он. Рассказала ли им леди Дастин о крипте, о недостающих мечах?

– Надо присмотреться к Мандерли, – сказал Фрей. – Лорд Виман нас недолюбливает.

– Зато любит жаркое и пироги с мясом, – не согласился с ним Рисвелл. – Из-за стола он отлучается разве что в нужник, где просиживает часами.

– Я не утверждаю, что он сам это делает, но с ним приехали триста человек, сто из которых рыцари…

– Рыцарь не станет душегубствовать по ночам, – заявила леди Дастин, – а родных на Красной Свадьбе потерял не один лорд Виман. Думаете, Смерть Шлюхам очень вас любит? Не будь Большой Джон вашим заложником, он выпустил бы вам внутренности и заставил их съесть… вспомним, кстати, леди Хорнвуд, съевшую свои пальцы. Флинты, Сервины, Толхарты, Слейты – у всех у них кто-нибудь да был с Молодым Волком.

– Не забудьте и дом Рисвеллов, – сказал Роджер.

– Дастинов тоже следует помянуть, – с хищной улыбкой произнесла леди Барбри. – У Севера долгая память, Фрей.

У сира Эйениса от бешенства затряслись губы.

– Старк обесчестил нас – вот о чем нужно помнить вам, северянам.

Русе Болтон потер растрескавшиеся губы.

– Ссоры ни к чему нас не приведут. Можешь идти, – бросил он Теону, – да смотри в оба, не то и тебя найдут поутру с перерезанным горлом.

– Да, млорд. – Теон натянул перчатки на увечные руки и вышел, припадая на увечную ногу.

В час волка он все еще ковылял по внутренней стене, надеясь, что усталость поможет ему уснуть. Он весь покрылся снеговой коркой, ветер дул прямо в лицо, снег стекал с головы по щекам, будто слезы.

Потом он услышал рог.

Долгий стон точно повис над замком, пробирая до костей всех имеющих уши. Часовые на стенах оборачивались, крепко сжимая копья. В разрушенных зданиях Винтерфелла одни лорды шикали на других, лошади ржали, спящие пробуждались в своих темных углах. Как только умолк рог, забил барабан: БУМ-БУМ-БУМ. «Станнис, – перепархивало повсюду в белых облачках пара. – Станнис здесь. Станнис пришел. Станнис, Станнис, Станнис».

Теона передернуло. Что Болтон, что Баратеон, невелика разница. Станнис взял себе в союзники Джона Сноу, а тот мигом снес бы Теону голову. Вырваться из когтей одного бастарда, чтобы достаться другому, – славная шутка. Теон посмеялся бы, если б помнил, как это делается.

Барабан бил как будто в Волчьем лесу за Охотничьими воротами. Враг под самыми стенами! Теон и еще человек двадцать двинулись туда поверху, но даже у самых воротных башен ничего не было видно из-за метели.

– Они что, стены сдуть хотят? – сострил человек Флинтов, когда рог затрубил вновь. – Отыскали Рог Джорамуна?

– Хватит ли у Станниса ума штурмовать замок? – спрашивал часовой.

– Он не Роберт, – отвечал барроутонец. – Осаду начнет, помяни мое слово. Будет морить нас голодом.

– Раньше он яйца себе отморозит, – предсказывал другой часовой.

– Надо идти на вылазку. Дать ему бой, – говорил человек Фреев.

«Валяйте, – думал Теон. – Сделайте вылазку и сдохните там, в снегу. Оставьте Винтерфелл мне и призракам». Русе Болтон не будет против: ему нужен скорый конец. В замке слишком много ртов для долгой осады, слишком много лордов, чья верность вызывает сомнения. Толстяк Мандерли, Амбер Смерть Шлюхам, люди Хорнвудов и Толхартов, Локе, Флинты, Рисвеллы – все они северяне, много поколений подряд присягавшие дому Старков. Здесь их держит девочка, кровь лорда Эддарда – но ведь она лицедейка, ягненок в шкуре лютоволка. Почему бы не послать северян на бой со Станнисом, пока с нее не сорвали маску? Чем больше их погибнет, тем меньше будет врагов у Дредфорта.

Разрешат ли Теону принять участие? Умрет по крайней мере как мужчина, с мечом в руке. Рамси ему такого подарка не сделает, а вот лорд Русе может, если хорошо попросить. Теон выполнил все, что от него требовалось, сыграл свою роль, выдал девушку замуж.

Смерть – лучшее, на что он может надеяться.

Снег в богороще по-прежнему таял, едва коснувшись земли. От горячих прудов подымался пар, пахнущий мхом, илом и разложением. Теплый туман превращал деревья в высоких сумрачных стражей. Днем северяне часто приходили сюда помолиться, но сейчас Теон Грейджой был здесь один.

Сердце-дерево встретило его взглядом всезнающих красных глаз. Теон, стоя на краю пруда, склонил голову. Бой барабана слышался даже тут – он, точно дальний гром, шел со всех сторон сразу.

Здесь, внизу, ветра не было, и снег падал тихо, но красные листья все-таки шевелились.

– Теон, – шептали они. – Теон.

Старые боги признали его, вспомнили его имя. Теон из дома Грейджоев, воспитанник Эддарда Старка, названый брат его детям. Он упал на колени.

– Молю вас… Меч – вот все, о чем я прошу. Дайте мне умереть Теоном, а не Вонючкой. – Из глаз хлынули слезы, до невозможности теплые. – Я сын Пайка, во мне кровь Железных Людей…

Лист, задев его лоб, упал в пруд и поплыл – красный, пятипалый, как окровавленная рука.

– Бран, – прошептало дерево.

Они знают. Боги все знают. Они видели, что он сделал. Ему вдруг показалось, что это Бран смотрит на него со ствола глазами, полными мудрости и печали. Вздор! Зачем Бран стал бы являться ему? Теон любил мальчика и не делал ему никакого зла. Убитые дети были не Бран и Рикон, а простые сыновья мельника с Желудевой.