Танец с драконами. Книга 2. Искры над пеплом (Другой перевод) - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 19

Свеча мигнула в последний раз и погасла. Темнота поглотила любовников на пуховой постели, заполнила все углы спальни. Дени прижалась к своему капитану, упиваясь его теплом, его запахом, его шелковистой кожей. Запомнить все это, хорошенько запомнить.

Когда она поцеловала его в плечо, он повернулся на другой бок, к ней лицом.

– Дейенерис, – сказал он с ленивой улыбкой. Вот еще один из его талантов: он просыпается мгновенно, как кот. – Светает уже?

– Нет. Можем побыть вместе еще немного.

– Лгунья. Я вижу твои глаза – значит, рассвет уже занимается. – Даарио сел, скинув с себя простыню.

– Не хочу, чтобы кончилась еще одна ночь.

– Что так, моя королева?

– Сам знаешь.

– Свадьба? – засмеялся он. – Выходила бы тогда за меня.

– Ты же понимаешь, что я не могу.

– Ты королева и можешь делать все, что захочешь. – Он погладил ее ногу. – Сколько ночей нам осталось?

Две. Всего две.

– Ты не хуже меня знаешь сколько. Следующая, потом еще одна, и конец.

– Давай поженимся – тогда каждая ночь будет наша.

Если бы она только могла. Кхал Дрого был ее солнцем и звездами, но он давно умер. Вспомнить, что значит любить и быть любимой, Дени помог Даарио, бравый ее капитан. Она была мертва, а он вернул ее к жизни, спала, а он ее разбудил. Но очень уж он осмелел в последнее время: после недавней вылазки бросил к ее ногам голову юнкайского вельможи и поцеловал у всех на виду – пришлось сиру Барристану его оттаскивать. Старый рыцарь был так разгневан, что Дени опасалась кровопролития.

– Нам нельзя пожениться, любимый. Ты знаешь.

– Что ж, выходи за Гиздара. Я подарю ему на свадьбу пару красивых рогов. Гискарцы любят рога, из собственных волос их начесывают. – Даарио натянул штаны – нижним бельем он пренебрегал.

– Когда я буду замужем, связь со мной приравняют к государственной измене. – Дени прикрыла грудь простыней.

– Пусть объявляют изменником, я готов. – Надев через голову голубой шелковый камзол, Даарио расправил бороду, перекрашенную ради Дени из пурпурной обратно в синюю – такой она была при первой их встрече. – Я пахну тобой, – усмехнулся он, нюхая пальцы.

Дени любила его сверкающий в улыбке золотой зуб, любила волосы у него на груди, его сильные руки, его смех. Любила, когда он, овладевая ею, смотрел ей прямо в глаза и произносил ее имя.

– Какой же ты красивый, – вырвалось у нее, пока он зашнуровывал свои высокие сапоги. Иногда это делала она, но с этим, как видно, тоже покончено.

– Недостаточно красивый, чтобы выйти за меня замуж. – Даарио снял висевший на стене пояс с мечом.

– Куда ты теперь пойдешь?

– В твой город. Выпью пару кружек, завяжу драку – давно не убивал никого. Надо бы, конечно, женишка твоего отыскать…

– Оставь Гиздара в покое! – Дени запустила в него подушкой.

– Как прикажет моя королева. У тебя нынче приемный день?

– Нет. Послезавтра королем станет Гиздар, вот пусть и принимает сам своих земляков.

– Ко двору приходят не одни его земляки. Как быть с теми, кого ты освободила?

– Да ты никак упрекаешь меня!

– Ты называешь их своими детьми – им нужна мать.

– Упрекаешь…

– Так, немножко, сердце мое. Ты ведь по-прежнему будешь допускать к себе горожан?

– Когда будет заключен мир – возможно.

– Это «когда» никогда не наступит. Возобнови приемы, прошу тебя. Мои новые бойцы, бывшие Сыны Ветра, не верят, что ты существуешь на самом деле. Они почти все выросли в Вестеросе, наслушались сказок о Таргариенах и хотят увидеть тебя своими глазами. Лягуха тебе даже подарок припас.

– Что еще за Лягуха? – хихикнула Дени.

– Один юный дорниец, оруженосец здоровенного рыцаря по кличке Зеленорыл. Я предлагал передать его подарок тебе, но он не желает.

– Ишь ты, передать. – В Даарио полетела другая подушка. – Только бы я этот подарок и видела.

– Разве я стал бы воровать у своей королевы? – Наемник огладил позолоченные усы. – Будь этот дар достоин тебя, я вручил бы его в собственные твои ручки.

– Как знак своей любви?

– Так или иначе, я пообещал мальчишке, что он сможет поднести его лично. Не хочешь же ты, чтобы Даарио Нахариса назвали лжецом?

Дени не сумела ему отказать.

– Хорошо. Приводи завтра своего лягушонка и других вестероссцев тоже. – Неплохо будет поговорить на общем языке с кем-нибудь, кроме сира Барристана.

– Слушаюсь, моя королева. – Даарио откланялся и вышел, плащ складками колыхался за его спиной.

Дени, сидя обняв колени на смятой постели, углубилась в свои думы и не слышала, как вошла Миссандея с молоком, хлебом и фигами.

– Вашему величеству нездоровится? Ваша слуга слышала ночью, как вы кричали.

Дени взяла пухлую черную фигу, еще влажную от росы. Будет ли она кричать в объятиях Гиздара?

– Это был ветер. – Спелая фига без Даарио казалась невкусной. Дени со вздохом встала, велела Ирри подать халат и вышла на террасу.

Враги окружают ее со всех сторон. Каждый день у берега стоит не меньше десяти кораблей – порой целых сто, – с которых сходят солдаты. Юнкайцы доставляют морем также и лес для постройки катапульт, скорпионов и требушетов. В тихие ночи слышно, как стучат молотки. Осадных башен и таранов они не строят – значит, город брать будут не приступом, а измором. Станут швырять свои камни, пока голод и повальная болезнь не вынудят Миэрин сдаться.

Гиздар просто обязан подарить городу мир.

Вечером ей подали козленка с морковью и финиками, но она съела только кусочек. Столкновение с собственным городом, предстоящее в скором будущем, удручало. Даарио приплелся такой пьяный, что едва стоял на ногах. Дени металась в постели: ей снился Гиздар с синими губами и членом, холодным как лед. Очнувшись от кошмара, она села. Капитан, спавший рядом, не убавлял ее одиночества. Растолкать бы его, чтобы он обнял ее, взял, заставил забыть… Но он только улыбнется, зевнет и скажет: «Это всего лишь сон, моя королева… спи!»

Она поднялась, накинула халат, подошла к парапету и стала смотреть на город, как сотни раз до того. Никогда Миэрин не будет ее городом, никогда не станет ей домом.

Розовая заря застала ее на террасе – Дени уснула на траве и вся покрылась росой.

– Я обещала Даарио устроить сегодня прием, – сказала она разбудившим ее служанкам. – Найдите мне корону и какое-нибудь платье полегче.

Полчаса спустя она сошла вниз.

– На колени перед Дейенерис Бурерожденной, Неопалимой, королевой Миэрина, королевой андалов, ройнаров и Первых Людей, кхалиси великого травяного моря, Разбивающей Оковы, Матерью Драконов, – воззвала Миссандея.

Сияющий Резнак мо Резнак поклонился ей.

– Ваше великолепие с каждым днем все прекраснее – должно быть, тому причиной близкая свадьба. О светлейшая моя королева!

– Пусть войдет первый проситель, – вздохнула Дени.

Она так давно не принимала, что горожан собралось невиданное количество – в толпе посетителей ссорились из-за очереди. Первой, само собой, вошла Галацца Галар с высоко поднятой головой, пряча лицо за переливчатой зеленой вуалью.

– Нам лучше поговорить наедине, ваша блистательность.

– На это, увы, нет времени, – ласково ответила Дени, – ведь завтра мне предстоит выйти замуж. – Прошлая встреча с Зеленой Благодатью ничего хорошего королеве не принесла. – О чем вы желали поговорить?

– О некоем наглом капитане наемников.

Как она смеет упоминать об этом при всех? В смелости жрице не откажешь, но она очень ошибается, полагая, что королева стерпит от нее еще один выговор.

– Предательство Бурого Бена Пламма нас всех потрясло, но говорить об этом несколько поздно. Думаю, вам лучше вернуться в храм и помолиться о мире.

– Я и о вас помолюсь, – с поклоном ответила Зеленая Благодать, и Дени вспыхнула от этой новой пощечины.

Дальше все пошло обычным порядком. Королева восседала на подушках и слушала, нетерпеливо качая ногой. В полдень, когда Чхику принесла ей ветчины с фигами, конца просителям не предвиделось. На каждых двух, довольных ее решением, приходился один заливающийся слезами или бурчащий под нос.