Танец с драконами. Книга 1. Грезы и пыль. (Другой перевод) - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 26

— Его д-драконово стекло убило, не я.

— Успокойся, — отрезал Джон. Страхи толстяка после разговора с Лилли вызывали у него злость. — Ты врал и строил козни, чтобы сделать меня лордом-командующим, так что теперь изволь меня слушаться. Ты поедешь в Цитадель, выкуешь свою цепь, и если для этого понадобится резать трупы, ты будешь их резать. Староместские мертвецы возражать по крайней мере не станут.

— Ты не понимаешь. М-мой отец, лорд Рендилл, он, он… Мейстер всю жизнь обязан служить. Никто из сыновей дома Тарли не наденет на себя цепь. Мужчины Рогова Холма не кланяются и не прислуживают мелким лордам. Я не могу ослушаться своего отца, Джон.

«Убей мальчика, — мысленно сказал Джон. — И в нем, и в себе. Убей обоих, чертов бастард».

— Нет у тебя отца. Только братья. Только мы. Поэтому ступай уложи в мешок свои подштанники и прочее, что захочешь взять в Старомест. Вы отправитесь в путь за час до рассвета. Вот тебе еще приказ: не смей с этого дня больше называть себя трусом. За прошлый год ты пережил такое, что другой за всю жизнь не испытает. Ты должен явиться в Цитадель как брат Ночного Дозора. Я не могу приказать тебе быть храбрым, но приказать не показывать своего страха могу. Ты дал присягу, Сэм, — помнишь?

— Я… я попробую.

— Никаких проб. Ты выполнишь приказ, вот и все.

— Прриказ, — подтвердил ворон Мормонта, захлопав черными крыльями, и Сэм как-то сразу обмяк.

— Слушаюсь, милорд. А мейстер Эйемон уже знает?

— Мы с ним задумали это вместе. — Джон открыл перед Сэмом дверь. — Здесь прощаться не будем. Чем меньше народу об этом знает, тем лучше. За час до рассвета у кладбища.

Сэм улетучился, не уступая в быстроте Лилли.

Джон устал и хотел спать. Половину минувшей ночи он сидел над картами, писал письма и строил планы вместе с мейстером Эйемоном. Даже когда он улегся наконец на свою узкую койку, сон пришел далеко не сразу. Зная, что ему предстоит сегодня, Джон все время вспоминал то, что напоследок сказал ему Эйемон.

«Позвольте дать вам последний совет, милорд. Тот самый, который я дал своему брату, расставаясь с ним навсегда. Ему было тридцать три, когда Великий Совет избрал его королем. Он имел уже собственных сыновей, но в чем-то еще оставался мальчиком, невинным и очень добрым. Мы все любили его за это. „Убей в себе мальчика, — сказал я, садясь на идущий к Стене корабль. — Государством должен править мужчина — Эйегон, а не Эг. Убей мальчика и дай мужчине родиться“. — Старик ощупал лицо Джона. — Тебе вполовину меньше, чем было Эгу тогда, и ноша твоя, боюсь, еще тяжелее. Твоя должность не принесет тебе радости, но я верю, что ты найдешь в себе силы сделать то, что должно быть сделано. Убей мальчика, Джон Сноу. Зима вот-вот настанет. Убей мальчика и дай мужчине родиться».

Джон надел плащ и начал свой ежедневный обход. Он расспрашивал часовых, получая сведения из первых рук, заходил на стрельбище к Ульмеру, толковал с людьми короля и людьми королевы, поднимался на Стену, оглядывал лес. Призрак трусил рядом, как белая тень.

Стену караулил Кедж Белоглазый, прослуживший в Дозоре тридцать из своих сорока с лишним лет. Один глаз у него был слепой, другой смотрел злобно. В глуши, верхом на пони и с топором в руке, он был ничуть не хуже других разведчиков, но с людьми ладил плохо.

— Все спокойно, — сказал он Джону. — Докладывать не о чем, кроме заплутавших разведчиков.

— Заплутавших? Как это?

Кедж ухмыльнулся.

— Двое рыцарей час назад выехали на юг по Королевскому тракту. Ну Дайвин и сказал: дураки, мол, не в ту сторону едут.

— Понятно, — сказал Джон и пошел к самому Дайвину. Старый лесовик ел ячменную похлебку в казарме.

— Точно, милорд. Хорп и Масси. Говорят, их Станнис послал, а куда, зачем и когда вернутся — молчок.

Сир Ричард Хорп и сир Джастин Масси — люди королевы и советники короля. Если бы Станнис хотел послать кого-то в разведку, вполне хватило бы вольных всадников; рыцари могут быть скорее гонцами или послами. Коттер Пайк из Восточного Дозора прислал известие, что Луковый Лорд и Салладор Саан отплыли в Белую Гавань на переговоры с лордом Мандерли, — ничего удивительного, если Станнис отправил куда-то других послов. Его величество не из числа терпеливых.

Вернутся ли эти заплутавшие, вот вопрос. Они, конечно, рыцари, но Север им незнаком. Вдоль Королевского тракта много глаз, и не все они дружеские. Джона, впрочем, это не касается. Пусть Станнис секретничает — Джон, видят боги, тоже не без греха.

Призрак этой ночью спал у него в ногах, и Джон в кои веки не приснился себе в шкуре волка, но кошмар ему все же привиделся. Лилли, рыдая, умоляла не трогать ее детей, но он выхватил у нее младенцев, обезглавил, поменял головы местами и велел ей пришить их обратно.

Когда он проснулся, над ним высился Скорбный Эдд.

— Пора, милорд. Час волка. Вы наказывали вас разбудить.

Джон откинул одеяло.

— Принеси горячего что-нибудь.

Он успел одеться к возвращению Эдда с дымящейся чашкой. Ожидая подогретого вина, Джон с удивлением глотнул жидкий бульон с запахом морковки и лука-порея при отсутствии того и другого. В волчьих снах он ощущал запах и вкус гораздо сильнее: Призрак жил более полной жизнью. Пустую чашку Джон оставил на горне в кузнице.

У двери нес караул Кегс.

— Приведи ко мне Бедвика и Яноса Слинта, как рассветет, — сказал ему Джон.

Мир за дверью был темен и тих. Мороз пока еще не грозил смертью: когда взойдет солнце, станет теплей, и Стена по милости богов начнет плакать. Отъезжающие уже собрались у кладбища. Конвоем из дюжины конных разведчиков командовал Черный Джек Бульвер. В одной тележке лежали сундуки и мешки с припасами на дорогу, в другой, с верхом из вареной кожи, сидел мейстер Эйемон — его укутали в медвежий мех, как ребенка. Лилли с красными опухшими глазами стояла рядом с Сэмом, держа на руках мальчика, укутанного не менее тщательно — поди разбери, ее это сын или Даллы. Джон всего несколько раз видел их вместе: сын Лилли постарше, сын Даллы покрепче, но посторонний глаз все равно не отличит одного от другого.

— Лорд Сноу, — окликнул мейстер, — у себя в комнатах я оставил для вас одну книгу, «Яшмовый ларец». Ее автор, волантинский путешественник Коллоквий Вотар, посетил все страны на берегах Яшмового моря. Я велел Клидасу заложить место, которое может показаться вам интересным.

— Непременно прочту, — пообещал Джон.

Мейстер вытер прохудившийся на холоде нос.

— Знание — наше оружие, Джон. Вооружись как следует, прежде чем выступать на битву.

— Хорошо. — Ощутив щекой холодное мокрое прикосновение, Джон поднял глаза. Снег пошел — дурной знак. — Поезжайте как можно быстрее, — сказал он Черному Джеку, — но без толку не рискуйте. У вас на попечении младенец и старец — присмотри, чтобы они были в тепле и ели досыта.

— И о другом малыше позаботьтесь, милорд. — Лилли не спешила садиться в повозку. — Найдите ему кормилицу, как обещали. Найдите хорошую женщину, чтобы мальчик Даллы… маленький принц… вырос большим и сильным.

— Даю слово.

— И смотрите не давайте ему имени, пока два годочка не минует. Дурная это примета — нарекать их, пока они еще грудь сосут. Вы, вороны, можете не знать этого, но это чистая правда.

— Как скажете, госпожа моя.

— Не называйте меня так. Никакая я не госпожа. Я дочь Крастера, жена Крастера — и мать. — Вручив ребенка Скорбному Эдду, Лилли села в тележку, укрылась полостью, дала мальчику грудь. Сэм, покраснев, отвернулся и сел на свою кобылу.

— Тронулись, — скомандовал Бульвер, щелкнув кнутом. Тележки покатились по тракту.

— Прощайте, — сказал Сэм провожающим.

— Счастливо, Сэм, — откликнулся Скорбный Эдд. — Надеюсь, ваш корабль не потонет. Кабы я был на борту, другое дело.

— Первый раз я увидел Лилли у стены Замка Крастера, — вспомнил Джон, — худышку с большим животом. Призрак накинулся на ее кроликов — я думал, она боится, что он вспорет ей живот и сожрет младенца. Но бояться ей следовало совсем не волка, верно?