Тропой смелых(изд.1950) - Коряков Олег Фомич - Страница 32

— Энтомолог?

— Ну да. Я уже не он, не этот…

— А кто ты?

— Я, наверно, буду гидротехник. Я бы стал электротехником, да им уже Ваня будет. Но гидротехником тоже интересно. Соображаете?

— А зачем нам в экспедиции гидротехник?

— А я не на экспедицию. Я на всю жизнь. И мы с Ваней договорились работать вместе.

— С каким Ваней?

— Эх, совсем ничего вы не смыслите! Ваня Фомин. Мой друг. Я его приглашал с нами поехать, да ему в Москву надо…

— Плетет чего-то! — Миша безнадежно махнул рукой.

— Сам-то ты плетешь! Ну и ладно. И ничего не расскажу вам.

— Ну и не надо.

— Не надо? А знаете, как интересно! Вот, вы думаете, овец как стригут?

И Вова, забыв о своей угрозе, принялся рассказывать о том, что ему удалось повидать в колхозе. Доложив об осмотре электростанции, он объяснил, почему решил стать гидротехником:

— Таких станций еще много надо. А чтобы строить их, нужны гидротехники. Гидро — это значит «вода». Соображаете? Я буду водяной техник. У меня вода такие машины будет крутить, такие машины!..

Рассуждал Вова долго, и приятели, слушая его, успели хорошо отдохнуть. Потом они принялись сбивать плот.

Так как столкнуть с берега сбитый плот у ребят нехватило бы силы, они спускали бревна в воду по одному и уже там скрепляли их. Крюк скобы вбивали в одно бревно, потом приставляли к бревну другое и в него вбивали второй конец скобы. Бревно к бревну — семь штук. Миша еще не успел прикрепить седьмое, а уже весь «личный состав экспедиции» очутился на плоту.

— Ура! Не тонет!

Дима стал варить «последний сухопутный обед». Остальные принялись за оборудование плота. Прежде всего, кроме скоб, скрепили бревна жердями, прибив их крест-накрест. Затем посредине «палубы» устроили помост для вещей — чтобы не намокли. Вырубили длинные и тонкие березы — шесты. И, наконец, приготовили к подъему флаг — полотенце, на котором звеньевой вывел углем: «Отважный». Так они решили назвать свой «шестоход».

После обеда Дима отнес в село инструмент; просился с ним и Вова, но вожак не разрешил. Начали погрузку. Рюкзаки складывали на настил посредине плота.

Наконец все было готово.

— Ну, подымаем флаг. Оркестр — туш!

— Та-ам, трам, там-та-та-та… — запел Дима.

Флаг взвился, раздалось «ура», и голубь, вылетевший было из леса, круто шарахнулся обратно от веселого, громкого гомона.

— Взять шесты!

— Есть, капитан!

— Отталкиваемся!

— Пошел!

Плот качнулся, захлюпала, забурлила вода, пополз берег…

2. Встреча с незнакомцем

«Отважный» шел на шестах в прибрежной тени. Река здесь была неглубока. Плот чуть покачивало. В лицо дул ветерок, кожу приятно холодило. Иногда нос плота заносило вправо или влево, и тогда звеньевой кричал: «Справа отожми!» или: «Слева наддай!» Сам он стоял на заднем конце — корме, отталкиваясь шестом и в то же время помогая бортовым направлять ход плота. На носу был Вова.

Река текла неторопливо. Вырвавшись около села Покровского из гранитов, Шарта врезается в известняковую толщу и струится плавно, прямая, степенная, чуть ленивая. Горы здесь почти начисто сглажены морем, бушевавшим сотни миллионов лет назад. Бродя по берегам, тут можно найти много кусков известняка с отпечатками давным-давно вымерших растений и животных. По этим каменным отпечаткам ученые, как по книге, читают историю древнейших времен.

— Ох, я, должно быть, что-то придумал! — возвестил Вова. — Верно, верно, придумал. Электроплот. Я сейчас вам объясню. Значит, так. Сбоку — вот тут можно — приделывается турбина, колесо такое. Плот идет — она крутится. Только плот идет туда, вперед, а турбина обратно вертится, назад. Вам ясно? А то ведь это гидротехника — может, неясно?

— Я-асно, — сказал Лёня, а сам подмигнул друзьям.

А Вова, не обращая внимания на несерьезность Лёниного тона, грозившую подорвать его гидроэлектротехнический авторитет, продолжал:

— Ну вот. Она крутится, а от нее — приводной ремень к мотору. Он: вжи-жжи — работает. Работает и крутит такой винт, как у парохода. Плот идет все быстрее, турбина тоже быстрее, и мотор…

— Слева наддай!

Хлопцы недоглядели: плот сильно завернуло. Дима, стоявший у левого борта, не смог сразу выправить ход. Вова сунул свой шест в воду и упер в дно, но плот с такой силой надавил на шест, что Вова в один миг очутился в воде. Его сразу же вытащили. Отфыркавшись, он уселся посредине плота, стянул с себя ботинки, одежду и деловито осведомился:

— Ну как, понравился мой проект?

Ему ответили дружным хохотом. Звеньевой распорядился: всем разуться и сложить обувь в рюкзаки. Вова замерз, и плот направили к середине реки, на солнце. Оно уже склонялось к закату, но, несмотря на это, пригревало, не скупясь на тепло.

— Даже жалко, что завтра уже пещера и плот придется бросить, — сказал Миша.

— Как попадешь в пещеру, забудешь и про плот, — ответил Дима, словно бывал там и хорошо знал, какие прелести таят в себе подземные гроты.

— А вдруг мы там ничего не найдем? — сказал Лёня и сразу же огорчился от этой мысли. — Нет, что-нибудь да найдем!

— Давайте, братцы-кролики, нажмем еще.

И Миша стал так отталкиваться шестом, что Дима, стараясь не отстать от товарища, в две минуты вспотел.

— А вдруг там залежи какой-нибудь руды? — продолжал Лёня. — Или алмазы. Как вы думаете, в пещере алмазы могут быть? Или, может быть, свинец…

Лёне хотелось, чтобы в пещере оказалось какое-нибудь полезное ископаемое. Он мечтал о руднике, который построят на месте их находки.

— Мы потом придем туда, и все будут на нас показывать и говорить: «Это вот они открыли». А мы к тому времени еще десять таких находок сделаем. Ведь здорово, а, ребята?

Мише мысль звеньевого о руднике нравилась, только ему хотелось самому принять участие в разработках. А Дима мечтал найти в пещере какой-либо исторический клад. Какой — он сам еще не знал, но такой, что можно будет сдать в музей.

— У нас в городе музей не очень интересный. Надо такое найти, чтобы у всех дух захватило и чтобы это было важное научное открытие.

Вова имел свою, особую точку зрения. Он считал, что лучше всего найти золото.

— Золото найдем! — на него что хочешь можно купить, — сказал он. — Хочешь — свинец, хочешь — сразу десять витрин для музея. Во! И в каждой витрине — египетская мумия.

— А где ты это купишь? — вмешался Лёня. — Что, Советский Союз сам у себя покупать будет? Тоже мне, египетская мумия!..

— Ну, все равно, я с собой захвачу. Для себя.

— Куда тебе его?

— Золото? У-у… Из него можно такой кинжал сделать — блестящий.

— Фу, он мягкий получится, плохой.

— А зато все удивляться будут…

— Ребята, ведь компас теперь правильно показывает! Значит, верно: в болоте железо.

За разговорами время текло незаметно. Проплыли мимо деревни Сосновки. Надвинулся вечер. Решили причалить к берегу. Проволока, которую притащил Вова, пригодилась: на берегу вбили колья и к ним привязали плот. Ребята остались устраивать бивуак, а Миша отправился промыслить рыбы. Давно уже он мечтал о хорошей рыбалке, и вот наконец этот час настал.

— Уха будет — язык проглотите! — пообещал Миша друзьям.

Метрах в двухстах от стоянки плота, выше по течению, он приметил место, очень подходящее для рыбалки. Берег порос здесь камышом, чуть шуршала редкая осока, и на низких плоских волнах медленно и мягко колыхались листья кувшинок. Вырубив пару удилищ и накопав червей, Миша устроился на стволе низко склонившейся над водой березы. Он насадил по два червяка на каждый крючок и забросил удочки.

Не прошло и минуты — дёрг! — поплавок дрогнул. Еще раз. Кто-то сидел на крючке. Чуточку выждав, Миша резко вскинул и потянул удилище. Рыба уперлась, дернула удочку, потащила ее в сторону и вглубь. Сердце рыболова забилось: «Крупная!» Он дал ей немного отойти и снова потянул на себя. Она упиралась. Еще раз приспустив леску, Миша сначала медленно, потом быстрее потянул ее в сторону и вверх и вдруг единым махом выметнул на берег. Что-то красное, зеленое, белое запрыгало, закувыркалось в траве. Уколов руку о плавник, Миша схватил добычу. Это был окунь — полосатый, крупный, чуть ли не в две ладони, с сильным горбатым телом.