Убереги...(СИ)(новогодняя миниатюра) - Шульгина Анна - Страница 2

Пока доехал до елочного базара, на котором уже притопывал от холода мужичок с немного посиневшим носом, дозвонился до Наталки, чтобы поздравить дочку с наступающим. Все равно после полуночи сеть повиснет наглухо, потом будет бесполезно. Да и нелишне напомнить, чтобы не буянила, много не пила, на столе не танцевала, а если кто-нибудь начнет лезть под юбку, не позорила папу, а сразу била по наглым рукам. На это девушка только посмеялась и клятвенно пообещала, что так и сделает. А если возникнут проблемы, там Макс их решит. При упоминании этого имени Алексей постарался потише скрипеть зубами, и даже не прошелся по личности её бойфренда. А вот от самого этого определения все-таки скривился. Тоже, блин, взяли какую-то дурную манер все на английский переводить. Нет, сам Алексей мог бы подобрать намного более точное и емкое определение этому Максиму, останавливало только понимание того, что это таки выбор его дочери. Но внушение этому шустрому бою, который вряд ли оставался исключительно для френд, естественно сделал. И иногда повторял, чтобы борзый пацан не забывал, что будет, если вдруг откуда ни возьмись, возникнет блажь обидеть Наталку. Конечно, мужская солидарность это не просто абстрактное понятие, вот только есть и в ней исключения - в первую очередь касающиеся дочерей.

Пока выбирал ёлку - а вернее, ткнул в наименее ободранную - какая-то падла умудрилась запереть его машину. Нет, ну, что за люди пошли, а?!

Алексей, про себя, а потом и вслух поматерившись, и колесо попинал, и более прицельно по бамперу "Мазды" ногой ударил, но результата это не принесло. Разве что народ начал активно коситься и обходить по некоторому радиусу.

Вот же непруха...

Мелкий снег, до этого сыпавшийся хрусткой ледяной крупой, теперь чуть замедлился, опускаясь уже гораздо более внушительными хлопьями. Иногда стылый сквозняк, заплутавший в дебрях городских джунглей, принимался подбрасывать крупные пушинки и пытаться закружить их в почти хороводе, но так же быстро исчезал, словно пугался своей наглости.

Алексей, пристроив злополучную ёлку на просторное заднее сиденье, заранее прикрытое газетой (все-таки пригодилась реклама, сунутая утром на улице какой-то девицей в костюме Снегурочки), вышел из салона, решив пока покурить. Все равно делать нечего, придется ждать запершего его придурка. Хорошо хоть тут ни кафе, ни жилых домов, только супермаркет да крупный автосалон, хоть не до утра придется стоять. А вот то, что, как мужчина и думал немного раньше, мобильная связь уже скорее померши, чем живая, это плохо. Галка, наверное, волнуется...

В расстройства ещё раз пнув колесо стоящей во втором ряду "Мазды", Алексей выбросил окурок, каким-то чудом попав в переполненную урну и осмотрелся. Остановка, снующие мимо такси, которые, как муравьи, тащили свою добычу в виде пассажиров по все ещё довольно запруженным городским улицам, компания молодых людей, уже веселая и немного нетрезвая гоготом и туповатыми шутками пыталась развлечь окружающих. Немного перекошенный снеговик, судя по некоторым излишествам в районе верхней части среднего шара, призванный изображать ледяную бабу. И мальчишка лет пяти-шести, старательно обходящий по кругу этого снежное безобразие.

Мужчина оглянулся по сторонам, пытаясь увидеть родителей ребенка, но никого, подходящего на эту роль, не заметил. И нахмурился, чувствуя какую-то злость на безалаберных взрослых, додумавших отпустить свое чадо в одиночку на улицу, да ещё и так поздно.

- Привет, - совсем близко Алексей подходить не стал, остановившись в паре метров от мальчишки. - Ты почему на улице один?

- Привет. Я не один, - недоросль быстро помотал головой, отчего длинные уши вязаной темно-синей шапочки бесновато заплясали перед округлыми щеками, покрытыми ярким морозным румянцем. - Тут же много людей.

Подтверждая свои слова, не возрасту серьезное дитя махнуло рукой в сторону ёлочного базара и остановки.

- Аргумент, - Алексей хмыкнул и присел на корточки перед мальчиком, который поймал снежинку языком и отчего-то поморщился. - А мамка с папкой задницу не надерут за то, что снег ешь?

- Не-а, - то же движение, заставившее шапочку жить своей жизнью. - Но могут надрать за то, что разговариваю с чужими.

- И правильно сделают, - заметив, что к ним от стоянки перед супермаркетом спешит женщина в распахнутой шубке и сбившимся с растрепавшихся светлых волос платком, мужчина поднялся и кивнул на неё. - За тобой?

Мальчик посмотрел в ту же сторону и тяжело вздохнул:

- Ага...

- Ну, бывай, мужик, - руку подавать Алексей не стал, но серьезно кивнул, словно прощался с кем-то, равным ему и по возрасту, и по должности. - А снег больше не ешь, он грязный. И горло потом болеть будет.

- Неее, - поймав ещё одну снежинку языком, ребенок явно растер её на языке, пытаясь найти ту самую грязь. - Это же новогодний снег, он чистый. Вот тот, который раньше выпал - тот да, он же уже почти год лежит.

Закончив объяснять бестолковому взрослому все тонкости, мальчик так же чинно почти поклонился и пошел в сторону женщины, ещё за несколько десятков метров начавшей голосить:

- Вадик, ну, куда ты убежал?!

Алексей мог бы сказать мамаше, что тут не вина Вадика, просто за сыном надо лучше следить, но отругать ребенка за такие финты и разговор с незнакомым дяденькой все-таки не помешает. И почти собрался вернуться к своей машине, как мальчик оглянулся и уже совсем серьезно, даже как-то испытывающе посмотрел на мужчину. А потом, поджав губы, добавил:

- А по телефону за рулем разговаривать ещё вреднее, чем есть снег.

Уточнить, с чего это недоросль решил сделать такое заключение, Алексей не успел - Вадика уже подхватила мать, то целуя в пухлые щеки, то ругая, то плача. И все это одновременно, так что соваться в этот фонтан ну никак не хотелось.

Но почему-то и злость немного отступила, да и вообще стало почти весело, сразу вспомнилось то время, когда у самого Коля был таким же Вадиком, тоже непослушным, шебутным, и тоже тайком ел снег и грыз сосульки. А потом, уже не таясь, капризничал, когда болел ангиной.

Оглянувшись, Алексей понял, что он-то уже и на свободе - пока общался с мальчиком, нехороший человек убрал свою повозку, и теперь ничто не мешает доехать домой и нормально отдохнуть. Что мужчина и поспешил сделать, пока кто-нибудь ещё, такой же шибко умный не пристроил на освободившемся пятачке свою колымагу.

Ближе к городской черте движение стало не таким плотным, поэтому скорость можно было прибавить, разве что летящий прямо в лобовое стекло крупный снег не давал совсем уж лихачить. Ну, и свет фар периодически пролетающих мимо встречных машин. Хотя после пары поворотов, когда до дачного поселка оставалось рукой подать, буквально километр-полтора, и они исчезли. Видимо, из тех, кто решил остаться на лоне природы, Алексей был самым припозднившимся, даже дорога выглядела почти девственно-нетронутой, ни тебе следов шин, ни грязного песка, сплошное белое полотно в окружении довольно высоких сугробов.

Подъезжая к последнему перед самими дачами повороту, мужчина на секунду скосил глаза, бросив взгляд на пассажирское сиденье, где засветился и завибрировал его телефон. Все-таки не выдержала Галчонок. И даже руку уже протянул, собираясь ответить, но почему-то замешкался.

Наверное, потому и успел резко выкрутить руль налево, в последнюю секунду заметив перед собой препятствие. Машину немного понесло юзом, но "шиповка" не дала стащить в противоположный кювет, разве что немного развернуло.

Алексей первые несколько секунд вообще просидел молча и даже не дыша. И глаза прикрыл, перед которым тут же снова появилась картина заднего бампера стоящей даже не на обочине, а на проезжей части фуры.

- Эх, все нормально?! - Окрик сопроводился стуком в окно, за которым маячила перепуганная рожа парня лет тридцати. - Мужик, ты живой?

Ох, какое же у Алексея возникло искушение доказать, что он не только живой, но и относительно здоровый... Вот только делать очевидную глупость и выходить из машины он не стал, хрен его знает, может, это вообще какая-то подстава, не стоит выскакивать ночью из салона на безлюдной дороге.