Урожай собрать не просто - Васильева Юлия - Страница 15

Надо ли упоминать, что состязание с козой в перетягивании каната совсем не входило в мои планы?

— А зачем ее надо держать? — Я не показала своего разочарования и даже улыбнулась, пусть это и было нелегко: рогатая не признала за мной хоть сколь-нибудь весомого авторитета и поэтому продолжала натягивать веревку с такой силой, что мои каблуки уже начали боронить землю.

— Не пускайте ее внутрь, а я пока почищу хлев. — Фермер развернулся и скрылся в сарае. Может, мне, конечно, и показалось, но настроение у него значительно улучшилось.

— Бе-э-э?!

Я очутилась в самом глупом положении — впрочем, как всегда, пора уже перестать так удивляться. Если хорошенько подумать, то вместо того, чтобы вручать веревку мне, фермер всего-то и должен был, что привязать животное к колышку около сарая. Не знаю, в чем заключался его коварный замысел, но проявлять чудеса сообразительности теперь уже было поздно. Я поглядела на колышек, оценила расстояние, затем решила воззвать к козе:

— Ну хватит уже, пойдем со мной, смотри, какая около столбика травка вкусная, сочная… идем, будь умницей.

Коза прекратила блеять и поглядела на меня скептически.

— Зеленая травка, — заискивающе повторила я.

Взгляд козы стал оценивающим, и на секунду она перестала натягивать веревку. Кажется, рекламная кампания места отдыха под названием «столбик» имела успех.

— Хорошая девочка, — ворковала я. — Идем, моя умница.

«Хорошая девочка» вдруг взяла разбег и, низко наклонив голову с маленькими, но острыми рожками, понеслась на меня. Я только и успела, что ахнуть и отпрыгнуть в сторону. Веревка выпала из рук.

— Бе-э-э!!!

В отличие от меня, коза не испытала никакого замешательства, резво проскакала мимо, звеня колокольчиком и путаясь в длинном конце бечевы. Путь ее лежал прямо по направлению к огороду, достигнув которого животное стало жевать первый попавшийся куст, ревниво косясь на меня одним глазом.

В дальнейшем, стоило подкрасться к концу веревки и протянуть руку, чтобы ухватиться за нее, демоническое животное отбегало к следующему кусту.

— Сдавайся, сестренка, уж козу-то тебе ни перепрыгать не удастся, ни взять интеллектом. — Тут как тут нарисовался Ефим. Сон, который сморил его над грядками с картошкой, словно рукой сняло при виде моих злоключений. Может быть, он и переживал за меня по-братски, но внешне ничем этого не выдавал. Если не считать белозубую улыбку признаком глубокого сочувствия.

— Ты говоришь это с такой уверенностью, будто пытался, — отмахнулась я.

Ответом мне было сконфуженное молчание.

Так, понятно. Значит, я не первый участник этого аттракциона.

— Обойди с другой стороны, и я погоню ее на тебя.

— Может, лучше я погоню ее на тебя? — Ефиму мое предложение пришлось явно не по вкусу.

Пока мы препирались, коза, скорее всего, осознала всю опасность своего положения и поэтому, нисколько не чинясь, залезла в заросли крапивы рядом с оградой, откуда насмешливо смотрела, жуя резные листья со жгучих стеблей.

Мы с братом переглянулись: никто из нас не обладал такой крапивоустойчивостью.

— Ты вообще зачем сюда пришла? Следишь за мной? — Ефим попытался скрасить положение светской беседой.

— Сдался ты мне. У меня здесь важное дело — сельскохозяйственный шпионаж, — я заметила кончик веревки, заманчиво выглядывающий из зарослей крапивы, но стоило податься в его сторону, как коза слегка повернулась — веревка исчезла в опасной траве, а я едва не полетела за ней следом. Сейчас такой заряд природной бодрости получила бы! На весь день хватило бы, еще и на следующее утро осталось.

— Бе-э-э!!!

— Вы ее едой попробуйте приманить, — внезапно раздался девичий голосок.

Я оглянулась: около ограды стояла молоденькая девушка с не по годам смышлеными глазами и русой косой до пояса. Перевела взгляд на Ефима: щенячье обожание на лице брата моментально определило незнакомку в дочки к фермеру. Ну что ж, хорошо хоть так, а то я уже опасалась, что это будет какая-нибудь румяная дуреха с бессмысленным взором, лузгающая семечки на завалинке.

Легко сказать «приманите едой», у нас сейчас из еды под рукой имелась только сырая картошка — на месте козы я бы на такое не повелась. Корзинка с конфетами осталась висеть на заборчике рядом с хлевом — пока за ней сбегаешь, коза успеет что-нибудь отколоть. Да и, по совести говоря, жалко мне было для нее конфет. Глядя на мою растерянность, девушка достала из кармана кусочек сахара:

— Марта, Марта.

Но коза не шла: она посмотрела сначала на лакомство в руках хозяйки, потом на меня и упрямо продолжила жевать крапиву, как бы заявляя: «Что мне ваш сахар, если есть крапива».

Что ж, делать нечего, принесем кого-нибудь в жертву.

— Ефим, придется тебе вытаскивать ее оттуда, — решительно сказала я. Чем решительнее тон, тем больше шансов, что тебе подчинятся.

— Ты что! Там же крапивы до самых ушей! — справедливо возмутился брат. — Тебе надо, ты и вытаскивай.

— Я же для нашего общего благосостояния стараюсь! Может статься так, что к тому времени, когда ты соберешься жениться, нам нечем будет оплатить твою свадьбу.

Видимо, связь между козой, крапивой и нашими финансами была для Ефима слабоощутимой, потому что разумный довод произвел обратный эффект.

— Тогда я не стану жениться. Я, собственно, и не собирался.

Конечно, в шестнадцать лет никто не собирается.

— Ну хочешь, я ее вытащу? — неожиданно предложила девушка, которая после неудачи с сахаром не вмешивалась в нашу перепалку. На губах ее играла провокационная улыбка, истолковать которую можно было двояко: и как шутливую заботу о бюджете будущей семьи, и как похвальбу собственными навыками в деле животноводства.

— Не двигайся с места, не вздумай! — запротестовал Ефим. Конечно же он не мог позволить даме сердца (не то что собственной сестре!) лезть в крапиву.

Братец спустил закатанные рукава, девушка сбегала до сарая за грубыми перчатками — в общем, вид Ефима стал очень даже героическим. Сила любви творит чудеса. Коза немного пометалась по зарослям, но без энтузиазма, скорее для поддержания образа. Бежать ей было некуда: с одной стороны — изгородь, с другой — мы. Брат вытащил упрямицу из крапивы буквально за острые рожки. Я быстро схватилась за веревку и, во избежание повторения инцидента, намотала конец на руку.

Под таким двойным конвоем коза и была доставлена к хлеву, из которого, будто подгадав минуту, как раз вышел фермер. Он оглядел нашу измученную группу и хмыкнул в усы:

— Могли бы просто ее привязать, а не выгуливать.

«Что ж вы сами-то ее не привязали?» — хотела обвинить его я, но вовремя взяла себя в руки. Зря, что ли, наравне с козой скакала по полю?

Пришло время действовать дальше.

— Может, вы все же уделите мне несколько минут и покажете поле, засеянное марью? — немного заискивающе спросила я, поглядев снизу вверх в глаза господина Стана.

— Хорошо, только сначала лам покормим, — со странной улыбкой сказал фермер, загоняя обиженную потерей всеобщего внимания козу в хлев.

— Папа! — возмутилась девчушка с косой.

Так, похоже, эта странная улыбка означала, что хозяин решил и дальше поднимать себе настроение за мой счет.

— Нет, ну должны же мы их кормить.

— Правда, сестренка, иди, покорми лам, они дружелюбные, — встал на сторону фермера Ефим.

Подхалим несчастный. За кого они меня принимают?

— Мы же взрослые люди, может, обойдемся без лам? — попыталась я свести все на шутку. Не то чтобы хоть раз в жизни видела лам, но общая атмосфера подавала интуиции ненавязчивые сигналы.

— Как скажете, — пожал плечами господин Стан и повернулся ко мне спиной: — Я же говорил, что очень занят.

Кажется, я поняла: он пытался, пусть и вполне безобидно, отомстить мне за ситуацию, в которую попал, придя к нам в дом с пойманным за руку Ефимом. Этому человеку совсем не нравилось оказываться в смешном положении, поэтому он на свой лад пытался ответить нашей семейке тем же. Одному лешему известно, что уже успел претерпеть здесь мой брат.