Тайна рукописи - Монинг Карен Мари - Страница 42

Я перешагнула порог черного хода, захлопнула за собой дверь и повернулась к Бэрронсу, недоверчиво прищурившись:

– Давай проверим, правильно ли я поняла. Мы только что вломились в сокровищницу главного гангстера и стащили то, что он считает источником своей силы? И мы сделали это – зачем?

– Затем, мисс Лейн, что Копье Судьбы называется также Копьем Луина или Люзина, Пылающим Копьем. Это не римское оружие, оно принесено к нам из мира Туата Де Данаан. Это реликвия Видимых, одно из двух орудий, при помощи которых человек может убить эльфа. Любого эльфа. Вне зависимости от касты. Даже сама Королева, по слухам, боится этого копья. Однако, если вы пожелаете, мисс Лейн, я могу позвонить О'Банниону и спросить, простит ли он нас, если мы вернем эту вещь назад. Мне идти к телефону, мисс Лейн?

Я сжала копье.

– Оно может убить Многоротую Тварь? – спросила я.

Иерихон кивнул.

– И Серого Человека тоже может?

Он снова кивнул.

– Охотников?

Третий кивок.

– Даже элиту эльфов? – Я хотела четко выяснить все детали.

– Да, мисс Лейн.

– Правда? – выдохнула я.

– Правда.

Я нахмурилась.

– У тебя есть план, как справиться с О'Баннионом?

Бэрронс прошел мимо меня, включил свет в комнате и выключил наружные прожекторы. Аллея за окнами погрузилась во тьму.

– Идите в свою комнату, мисс Лейн, и не выходите оттуда – ни при каких обстоятельствах – до моего возвращения. Вы меня поняли?

Я ни за что на свете не буду сидеть где-нибудь и тихо ждать смерти, о чем я тут же поставила Иерихона в известность.

– Я не пойду наверх прятаться от...

– Немедленно.

Я уставилась на него. Я ненавидела эту его привычку прерывать меня командным тоном. У меня была для него новость: я не Фиона, которая ловит на лету крохи его благосклонности и слушается каждого его приказа, поскольку вслед за ним может последовать благодарность.

– Ты не можешь приказывать мне, я не Ф...

В этот раз я была рада, что Бэрронс оборвал меня прежде, чем я успела выдать свои непомерно длинные уши.

– Вам что, есть куда пойти, мисс Лейн? – холодно спросил он. – Неужели?

Его улыбка меня испугала. Это была широкая улыбка мужчины, который может полностью управлять нужной ему женщиной.

– Вы собираетесь вернуться в «Кларин-хаус» и надеетесь, что Мэллис вас там не отыщет? У меня есть новость для вас, мисс Лейн. Вы можете плавать в озере со святой водой на лодочке из чеснока, громко крича Мэллису, что вы его не приглашаете, но это не остановит вампира, который обильно и регулярно питается. Или вы намерены найти новый отель, в надежде что там не окажется осведомителей О'Банниона? Нет, я понял, вы собираетесь вернуться домой в Джорджию. Так ведь? Жаль разочаровывать вас, мисс Лейн, но для этого уже слишком поздно.

Я не хотела знать, почему именно слишком поздно: имел ли он в виду О'Банниона, который не упустит меня, или готов с застывшими глазами, которые пойдут на все, лишь бы доставить удовольствие своему «Мастеру». Или же Бэрронс сам начнет за мной охоту...

– Ублюдок, – прошептала я. До того как он начал таскать меня от дома одного «игрока» к другому, до того как он заставил меня ограбить вампира и гангстера, у меня еще был шанс. А теперь это совсем другая игра, и я играю в полной темноте, а у противников не только есть приборы ночного видения, они, в отличие от меня, еще и знают правила игры. И я подозревала, что эта ситуация – тоже часть плана Бэрронса: ограничить мои возможности, лишить меня самостоятельности и оставить мне лишь одно – потребность в нем, чтобы выжить.

Я злилась на него и на себя. Я была полной дурой. И не видела выхода. Хотя и не была еще абсолютно беспомощной. Я нуждалась в нем? Ладно, я могла это стерпеть, поскольку он тоже нуждался во мне и я никогда не позволю ему забыть об этом.

– Ладно, Бэрронс, – сказала я. – Но я оставлю копье у себя. И это не обсуждается.

Я подняла копье, которое до сих пор держала. Возможно, я не могу противостоять вампиру и гангстерам, но уж эльфы у меня получат по полной программе.

Иерихон несколько мгновений смотрел на копье с выражением, которого я не могла определить. Потом ответил:

– Оно и предназначалось вам, мисс Лейн. Думаю, вам стоит снять его с древка, чтобы сделать удобнее. Древко не обладает силой, важен лишь сам наконечник.

Я моргнула. Предназначалось мне? Бэрронс не только мог получить редкостные шансы на черном рынке. Он ведь тоже был ши-видящим и мог использовать копье в личных целях. И вот он говорит, что я могу оставить оружие себе?

– Правда?

Он кивнул.

– Слушайтесь меня, мисс Лейн, – сказал Иерихон, – и я помогу вам остаться в живых.

– Мне не нужно было бы спасать свою жизнь, – едко ответила я, – если бы ты сам не втравил меня в эту дрянь.

– Вы пришли ко мне в поисках «этой дряни», мисс Лейн. Вы явились сюда, воплощенная невинность и глупость, и спросили о «Синсар Дабх». Помните? Я посоветовал вам отправляться домой.

– Ага, но это было до того, как ты понял, что я могу находить артефакты. Иначе ты связал бы меня и накачал наркотиками, лишь бы удержать. – Я знала, в чем его обвиняю.

– Возможно, – согласился Бэрронс, – но, подозреваю, я нашел бы куда более действенные методы привлечь вас на свою сторону.

Я резко взглянула на него. Он не шутил. И я не хотела знать, что означали его «более действенные методы».

– Однако, учитывая ваш ум, мисс Лейн, думаю, это не понадобится, не так ли? Что возвращает нас в исходную точку. Отправляйтесь в свою комнату и не выходите, повторяю, нипри каких обстоятельствах, до моего возвращения. Я ясно выразился?

Мама всегда говорила, что послушание – одно из моих достоинств. Она была права. Произнести хоть слово – означало принять безоговорочную капитуляцию или, как минимум, признать, что я уступаю ему, а я не хотела в этом признаваться, поэтому просто уставилась на копье в полной тишине. Если я отломаю древко у самого наконечника, оно как раз будет длиной сантиметров в тридцать. Острое лезвие у самого основания было около десяти сантиметров шириной. Без сомнения, копье поместится в самую большую из моих сумочек, если мне удастся расположить его так, чтобы острие не пропороло кожу, а заодно и мой бок.

Когда я отвела взгляд от копья, я поняла, что осталась в одиночестве.

Бэрронс ушел.

У моих родителей есть несколько забавных утверждений. Они были рождены в другое время и в другом поколении. Их девиз – «тяжелая работа ради тяжелой работы». Конечно, у них были свои проблемы, которые у моего поколения, у «поколения требующих», вылились в собственные трудности.

Например, родители воспитывали детей, которые свято верили, что заслуживают всего наилучшего уже потому, что появились на свет, а если мама и папа не угождают их малейшим капризам, то тем самым подталкивают своих детей к жизни в остракизме и к дальнейшим ошибкам. Выросшие на компьютерных играх, спутниковом телевидении и Интернете, окруженные последними достижениями в сфере электроники, пока родители из кожи вон лезли, зарабатывая на это деньги, большинство моих ровесников верили, что если с ними что-то не так, то это не их беда, это вина родителей, которые не проводили с ними достаточно времени. Это злобный маленький пункт 22[19] для родителей, с какой стороны ни посмотри.

Мои родители ни в чем не были виноваты передо мной. Все ошибки, которые я совершила, лежали на моей собственной совести. Все эти околичности, собственно, сводятся к одному: я начала понимать, что имел в виду папа, когда повторял: «Не говори мне, что не хотела этого делать, Мак. Умысел или ошибка – результат один и тот же».

Теперь я это понимала. Вот и вся разница между непредумышленным и запланированным убийством: убитый остается убитым, и я сильно сомневаюсь, что отсутствие умысла и улик чем-то ему поможет.