Прогулки по крышам - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 44

Эхо наших шагов становилось все громче – как будто навстречу нам тоже двигался большой отряд. Я вжала голову в плечи, и командир сказал:

– Ракета!

Светом залило зал – огромный, гораздо больше, чем мне помнился. Или так показалось со страху? Чернота стен и сводов. Бархат тьмы в дальних арках.

Десантники рассыпались по кругу, сторожа движение теней дулами автоматов. Что они там могут увидеть – своим слабым человеческим зрением?

– Прямо!

Лучи фонаря скрестились на стоявшей в центре зала фигуре. Всего миг назад ее не было. Десантники не выстрелили сразу только потому, что увидели такую же, как у них, форму.

– Кто там? – спросил командир, стоявший от меня слева. – Семен, ты?

Я заметила, что сам он не сдвинулся с места. Человек, заслонявший глаза от бившего ему в лицо света, приспустил руку. Сказал неуверенным хриплым голосом:

– Ребята?..

– Семен, убери руку.

– Ребята, вы чего…

– Покажи лицо, Семен!

Дэс опустил руку. Он морщился, отворачивался. Из-под зажмуренных век текли слезы.

– Ребята…

– Док? – спросил командир, не оглядываясь.

– Лучше, чем близнецы. Хуже, чем Егор. Повяжем? – В голосе Дока была безнадежность.

– Семен, ложись на землю.

– Что…

– Лежать! – рявкнул командир. Эхо заметалось в коридоре за нашими спинами. Здесь, в убежище, эха не было – звук гас, вязнул, тонул во мраке. Семен вздрогнул, сгорбился и начал опускаться на пол. Как-то очень неловко, по частям, будто отвык сгибаться и вообще двигаться. Он уже пережил лихорадку, тошноту, температура тела стала устойчиво пониженной… да, развитие действительно ускоряется… Глаза мои, давно приспособившиеся к мраку убежища… да только к нему и привыкшие… метались по сторонам, отмечая малейшие изменения тьмы.

– Дан, Хели, упакуйте его!

Двое солдат подбежали к лежащему. Я не видела, что они делают, потому что… Холодная волна коснулась моего лба. Я медленно подняла глаза, и в тот же миг Док крикнул:

– Сверху!

Сверху на склонившихся над Семеном десантников опускались чернильные пятна – так они и выглядели, даже освещенные лучами фонарей. Впрочем, фонари уже начали тускнеть…

– Фай ер! – гаркнул Док.

Десантники поняли его двояко: с треском разрывая темноту, взлетел файербол, и одновременно воздух прорезали автоматные очереди. Я шарахнулась к стене, присела, закрывая руками макушку. Они возникали ниоткуда, словно сама тьма беспрерывно рожала их… Я только вертела головой на крики, команды, выстрелы, вспышки. Второй файербол попал в кого-то из вампиров – он вспыхнул факелом, с беззвучным воплем пронесся по убежищу, невольно освещая своих сородичей… Вскочивший Семен очумело закрутил головой. В него угодила чья-то очередь – я видела, как летят по воздуху клочки его тела… Двое вампиров накрыли кого-то из дэсов, видна была только его дергавшаяся нога…

Потом в бой вошел Док.

Это было страшно.

Теперь кричали не только люди…

– Док, Док! – орал кто-то над самым моим ухом. – Док, помоги командиру!

Док явился из темноты, склоняясь над Романом, которого Егор оттаскивал в сторону коридора. Грязно выругался.

– Давай наверх!

Док нес командира, как пушинку. Казалось, мы в несколько секунд оказались вдали от дома, на холме.

Егор смотрел на кровь, хлещущую из ампутированного плеча командира: рот раскрыт, глаза остекленели… Я подошла, примерилась и отвесила ему хорошего пинка. Егор упал руками прямо в грязь, смешанную со свежей кровью. Тут же вскочил, поспешно вытирая ладони о колени. Попятился.

– Иди к ребятам, Гош!

Десантник кивнул, как маленький; неловко повернулся и побежал к дому.

Док бесстрастно взирал на нас. Сказал – словно думал про себя:

– Похоже, понадобятся еще наручники…

И не одни. Я села на землю и стала смотреть, как он перевязывает командира. Жаль, что это не поможет.

И так жалко крови, что утекает в землю просто так…

Смеркалось сегодня очень рано. Как будто и не рассветало.

Стрельба стихала. Док стоял, глядя то на тяжело дышавшего командира, то на дом. Впервые я видела его в нерешительности. Хотя вижу-то его, конечно, всего третий день.

– Мне… надо идти, Ангелочек, – сказал Док, показывая на дом, словно объясняя куда. – Может, еще кого вытащу.

Или еще кого убью.

Я уткнулась подбородком в подтянутые к груди колени.

– Надо идти. – Он наклонился к командиру. Темнота сгущалась, и глаза Дока слабо мерцали. – Ты побережешь его, Ангелочек?

От смерти?

От самой себя?

– Береги его, – велел Док и быстро двинулся вниз. Очень быстро. Как будто перелетал гигантскими прыжками: раз – и он у подножия холма. Раз – у корпуса. Он так и не оглянулся, но я все же поостереглась придвигаться к раненому, пока Борис не скрылся в доме. Лишь потом коснулась пальцем шеи командира. Кожа обжигала. В горячих венах билась кровь. Кровь. Много крови…

Вышли пятеро. Егора среди них не было – хорошо это или плохо, я даже не знала. Десантники валились на траву рядом со мной. Кто-то беспрерывно матерился. Я сидела, глядя, как внизу несколько человек быстро перебегают от одного угла здания к другому. Закладывали заряды. Когда грянул взрыв, пришел Док.

Свалил рядом со мной сумки. Посмотрел вниз, на медленно оседавшую пыль. Взглянул на меня – и быстро склонился к командиру.

– Умер?

Я кивнула.

– Умер?!

Рука его метнулась, сдергивая меня с земли, как пушинку.

– Я же тебе говорил…

– Эй, Док, – устало сказал кто-то. Я вцепилась когтями в сдавившую мое горло руку – он даже не почувствовал этого.

– Он умер, – сказала я, глядя в горящие глаза Дока. – Он просто умер. Люди смертны, знаешь…

– Просто умер? – повторил он раздельно.

– Док, чего ты к убогой привязался?

– Просто, – сказала я.

Его пальцы разжались, и я рухнула на землю. Завозилась, отползая подальше. Док быстро осматривал шею командира, руку, особенно внимательно – повязку с запекшейся кровью на культе. Я машинально терла горло. Не глядя на меня, Док выпрямился, скомандовал:

– Чего разлеглись? Раскладывайте костры! Вставайте-вставайте, если не хотите кончить, как остальные в подвале…

– Так мы же их всех подорвали…

– Кто там считал – всех не всех?

Со стонами, с руганью уцелевшие поднялись, разбрелись по вершине холма, собирая ветки и камни. Я наблюдала, как выкладываются защитные круги – первый, второй, третий. Пришедшие снизу дэсы были вынуждены ждать, пока им не откроют тропинку. Внутри зажгли обычный костер – благо, сушняка завались. Я смотрела вверх, на тающие в беззвездном небе искры. А если кому-то придет в голову сегодня полетать – чтобы узнать, что такое происходит рядом с центром?

Док, остановившийся за моей спиной, тоже задрал голову.

– Не волнуйся, Ангелочек, купол защиты мы поставили… Кто-то из дэсов уже спал. Кто-то ел, переговариваясь тихо. Док как заведенный мерил шагами поляну.

Потом подошел и сел со мной рядом.

– Сколько их там было?

Я пожала плечами.

– Сколько вампиров вы вообще создавали? – не отставал он.

– Трех. Остальных…

– Ясно. Остальных приобщили эти трое.

Я промолчала. Не все. Не все трое.

– Этот ваш Зимин тоже был в убежище?

– Он умер… раньше.

– Тебе их жалко?

Я поглядела на него.

– А тебе?

Он встал и снова принялся наматывать круги по поляне. Этой ночью нас никто не потревожил.

– Город. Ты помнишь, что такое город, Ангелочек? Немного.

– Там есть люди. Есть маги. Есть вампиры, и прочая, как говорят люди, нежить, – сказал Док. – Ты можешь выбирать, с кем ты будешь. Здесь у тебя выбора нет.

Мы смотрели с холма на развалины НИЦЭМа. Они дымились. Вряд ли там кто-то остался живым…

Из живых.

Я могла закрыть глаза и увидеть их – если они были. Я не хотела. Ни видеть. Ни знать.