Последняя жизнь нечисти - Малиновская Елена Михайловна - Страница 35

— Кстати, Тефна, — окликнул меня Рикки, когда впереди уже замаячила знакомая печная труба небольшого домика Иркшия, — ты уже решила, как понесешь свою добычу? Две тысячи золотых весят достаточно много. Неужели в зубах мешок поволочешь?

— Во-первых, я не уверена, что тайник Шерьяна еще цел и полон, — ответила я, прежде бросив взгляд на хмурого храмовника. — Если же деньги окажутся на прежнем месте… Хм-м… Впрочем, не переживай, придумаю что-нибудь.

На наши головы стремительно опускалась ночь, обнимая нас крыльями бархатного мрака. Повеяло теплым дымом и запахом жареного мяса. В доме явно кто-то был. И этот кто-то намеревался сейчас плотно отужинать.

Я сглотнула тугую голодную слюну. Мыши мышами, а от нормальной человеческой еды я бы сейчас точно не отказалась.

— Я на разведку, — неожиданно проговорил Рикки, скидывая с плеч походный мешок. — Тефна, присмотри…

Он не закончил фразу, но столь выразительно глянул на отца, что стало все ясно и без слов. Мол, проследи, чтобы Шерьян, вдруг загоревшийся родственными чувствами, не наделал бед. Я понятливо кивнула и передвинулась ближе к храмовнику. Вообще, забавно, как поменялись наши роли за последние несколько месяцев. При первом совместном путешествии по Пустоши именно Шерьян следил, чтобы я не угодила в какую-нибудь неприятность. Теперь же это моя обязанность — смотреть, чтобы он не вляпался по уши в нехорошие приключения.

— Да ничего я не буду делать, — ворчливо проговорил храмовник, без особого труда разгадав нашу выразительную пантомиму. — Нашли маленького. Между прочим, при особом желании я и Рикки, и тебя, Тефна, отшлепаю. Его — как сына, недостаточно почтительного к отцу. Тебя — как жену, не почитающую мужа. Ясно?

Я благоразумно промолчала, хотя так и хотелось с сарказмом фыркнуть — попробуй. Вздумай Шерьян исполнить свою угрозу, то его бы ожидала парочка весьма неприятных сюрпризов. Как от меня, так и от сына.

Рикки тем временем, не вслушиваясь в бурчание отца, уже растворился во мраке. У меня привычно захватило дух от его превращения. Казалось, только что он стоял рядом, и я ощущала тепло его кожи — как юноша растекся струйками тьмы, словно уходя из мира живых. Хотела бы я знать, что он при этом чувствует. Остается ли человеком или же превращается в нечто совсем чуждое.

Поскольку делать было нечего, я улеглась на землю, благоразумно не отходя далеко от Шерьяна. Впрочем, он тоже не собирался бежать к дому Иркшия, стремясь опередить сына. Вместо этого храмовник уселся на поваленное дерево. С чуть слышными причитаниями принялся растирать ноги, наверняка гудящие после долгого перехода.

— Шерьян? — негромко окликнула его я.

— Мм? — неразборчиво промычал он, прогибаясь в пояснице с отчетливым хрустом.

— Я хочу тебя спросить об одной очень деликатной вещи, — прямо сказала я. — Только не обижайся, пожалуйста. Можно?

— Конечно, Тефна. — Шерьян со стоном разогнулся и с нескрываемым любопытством уставился на меня. — Что именно тебя интересует?

— По людским меркам у тебя достаточно преклонный возраст, — осторожно начала я. — Иркший говорил, что тебе восемьдесят. Вообще-то формально ты младше меня, но у метаморфов взросление происходит куда медленнее. У нас четыре года идут за один. Мне чуть больше века, но опять-таки по людским меркам это означает, что фактически мой возраст составляет всего двадцать лет. Может, двадцать один. Гворий — полуэльф. Ниэль говорил, что ему вряд ли дожить до тысячи, но несколько веков у него точно есть в запасе. Я не знаю, как именно храмовники продлевают себе жизнь и насколько простираются их возможности. Тем более что сейчас ты уже не принадлежишь храму и не имеешь возможности пользоваться определенными ритуалами, продлевающими жизнь. Поэтому мне интересно…

— Интересно, сколько я еще протяну, прежде чем превращусь в дряхлую развалину? — со злой иронией перебил мои сложные подсчеты Шерьян. — Так, Тефна?

— Ну вот, ты все-таки обиделся, — смущенно произнесла я.

— Да нет. — Храмовник кисло поморщился. — Как-никак ты моя супруга, а, следовательно, имеешь право знать, когда рискуешь примерить черный наряд вдовы.

Пришел мой черед морщиться. Шерьян прекрасно осведомлен, что наши семейные отношения, скорее всего, окончатся куда раньше и драматичнее.

— На самом деле я не знаю ответа на твой вопрос, — спокойно продолжил храмовник, словно не заметив моей недовольной гримасы. — Предполагаю, что мое старение произойдет достаточно внезапно и резко. Как ты верно заметила, мои бывшие собратья используют для продления жизни ритуалы и обряды, которые увеличивают человеческую продолжительность жизни практически до эльфийской. И до последнего дня они сохраняют ясный разум, отличные физические способности и превосходную память. Смерть к ним приходит внезапно. Утром они могут провести отличную тренировку на мечах, а после обеда умереть дряхлыми старцами. — Шерьян на секунду запнулся, но практически сразу продолжил с кривой ухмылкой: — Как ты верно заметила, ныне я отлучен от храма и не могу пользоваться их достижениями в плане увеличения продолжительности жизни. Рано или поздно, но действие ритуалов, через которые я прошел ранее, закончатся. И случится то же самое. Час, другой — и я умру от старости. А сколько именно мне осталось — ведают лишь боги. По моим скромным расчетам, не более десяти лет.

Я приглушенно охнула. Десять лет! Так мало. Хотя с другой стороны, если не сработает мой сумасшедший план, мне-то осталось меньше месяца.

— Интересно, кто из нас раньше овдовеет? — задумчиво прошептала я.

— Если ты намекаешь на твою клятву, то я уже высказал свое решение! — гневно воскликнул Шерьян, явно приняв мое невинное, в общем-то, высказывание за нечто другое. — Хочешь поединка — я готов прямо сейчас. Бери меч и руби мне голову! Благо Рикки пока рядом нет.

— Между прочим, я уже давно здесь, — резонно возразили из темноты, и через мгновение сам юноша вышел к нам. Насмешливо поднял бровь, обращаясь, прежде всего ко мне: — Ну и какая муха вас опять укусила? Ни на секунду одних нельзя оставить — сразу же пытаетесь друг друга на смертельный поединок вызвать.

— Не я пытаюсь. — Я снисходительно улыбнулась. — А твой отец. У меня вообще такое чувство, что ему жить надоело.

— Есть такое, — согласился Рикки, но тему продолжать не стал. Вместо этого он сел рядом с Шерьяном и довольно потянулся. — Ну вот, побывал я у дома Иркшия. Заходить, понятное дело, не стал. Но все выглядит вполне невинно. Внутри только один человек. В ближайшей округе нет никаких засад. Полагаю, мы вполне можем ворваться в дом и застать Иркшия врасплох.

— Никакого насилия, — резко оборвал его Шерьян. — Я сам. Мне не нужно сопровождения в этом деле. Я один зайду в дом и переговорю с ним. А вы следите, чтобы никто нам не помешал. Ясно?

Мы с Рикки переглянулись. Юноша выразительно закатил глаза и сокрушенно покачал головой. Мол, я же не виноват, что мой отец ведет себя настолько глупо. Я лишь переступила с лапы на лапу. Пусть будет так. Шерьян, прежде всего храмовник, а Иркший — уже старик. Пусть и бодрый для своих лет, но все же. Полагаю, особой опасности нет.

— Если что — кричи, — предупредила я.

— Тефна. — Шерьян улыбнулся настолько холодно, что по моей шкуре пробежали невольные мурашки. — Мне очень приятна твоя забота, но не забывайся. Уж с Иркшием я как-нибудь справлюсь и без вашей помощи.

— Хорошо, — нехотя протянул Рикки. — Тогда не будем терять времени. Мы и так сделали изрядный крюк, чтобы сюда попасть.

Шерьян встал и решительно сомкнул пальцы на рукояти меча. Развернулся и молча отправился к дому, окно которого неярко светилось среди густых деревьев. Последовали за ним и мы. Я — чуть впереди и сбоку, ныряя среди влажных от росы кустов, Рикки — сзади.

Стоило нам подойти чуть ближе, как за околицей зашлась в хриплом лае собака. Впрочем, практически сразу же сорвалась на приглушенный вой и затихла вовсе, а около меня уже стоял чуть запыхавшийся Рикки, явно только что совершивший молниеносный бросок.