Последняя жизнь нечисти - Малиновская Елена Михайловна - Страница 20

Юноша побледнел от несправедливого обвинения. Еще раз обвел взглядом комнату, видимо, страстно желая обнаружить прячущегося где-нибудь за занавесками Виррейна. Ну-ну, я оказалась права в своих опасениях. Он подсунул мне за завтраком жирную наживку, надеясь, что я немедля клюну на нее и помчусь докладывать Владыке о новых обстоятельствах. Рикки бы разоблачил мое предательство перед Гворием и Шерьяном и восстановил бы свое доброе имя. Однако вот незадача — я почуяла неладное.

— Шерьян! — Я разгневанной фурией повернулась к храмовнику. — Что происходит?! По-моему, ты обещал оградить меня от посягательств твоего сына. Или вновь поверил его оправданиям и невинным глазкам несправедливо обиженного?

— Так, — обронил Гворий, убивая в зародыше едва не начавшийся скандал. — А теперь все по порядку. Если честно, я сам не меньше удивлен случившимся. Мы с Шерьяном сидели у меня в кабинете и ожидали тебя. Вдруг влетел Рикки с криком, что у него есть неоспоримые свидетельства твоего предательства. Потащил нас сюда. Тут никого не оказалось, впрочем, как я и предполагал. А теперь ты говоришь про какую-то ночь и посягательства на тебя Рикки. Поэтому я тоже требую объяснений.

Рикки издал глухой полустон-полурык. С неприятным лязгом вогнал меч в ножны и отправился к двери, не снизойдя до разговора.

Его никто не пытался остановить. Ни Шерьян, смотрящий в спину сына с нескрываемой болью и отчаянием, ни Гворий, изумленно вскинувший брови. Только я чуть слышно прошептала себе под нос:

— Вторая победа подряд. Я веду в этой игре, мой мальчик.

Невероятно, но Рикки услышал мои слова. На самом пороге задержался на миг, кинул ледяной взгляд через плечо. Я невольно вздрогнула, но все же нашла в себе смелость улыбнуться в ответ. Проигрывать тоже надо уметь. А ты уже в такой пропасти, что самостоятельно из нее вряд ли когда-нибудь выберешься. Лучше смирись, мой мальчик.

— Итак, что случилось между вами? — Гворий присел на краешек ближайшего стула, выжидательно глядя на меня. — С чего вдруг такая взаимная ненависть?

— Это сын Шерьяна, ему и рассказывать. — Я пожала плечами. В очередной раз выдавила слезинку из глаз. — Мне… Мне неприятно это вспоминать. Очень неприятно и стыдно.

Гворий окаменел лицом, без сомнения поняв, на что я намекаю. Перевел тяжелый немигающий взгляд на товарища.

— Давай переберемся в твой кабинет, — с отчаянием предложил Шерьян, движением головы показав на любопытствующих, уже собравшихся около выломанных дверей. — Я… Я не могу говорить о подобном при посторонних.

Гворий не стал спорить. Встал и с любезным поклоном предложил мне руку. Я сжала пальцы на его локте, безуспешно пряча торжествующую усмешку за распущенными волосами. Какая же я все-таки умничка! Теперь Рикки точно мне не соперник. Более того, очень удивлюсь, если он рискнет остаться во дворце после произошедшего.

На правах пострадавшей стороны я заняла самое мягкое и удобное кресло в кабинете Гвория. Залезла в него с ногами и неторопливо прихлебывала горячее вино с добавлением успокаивающих трав. По всеобщему мнению, после перенесенного потрясения мне оно было просто необходимо, и я не стала спорить. Пожалуй, иногда роль униженной и оскорбленной жертвы весьма удобна и приятна.

Шерьян как раз закончил рассказывать о той сцене, которую лицезрел прошлой ночью. Гворий молчал. Он не проронил ни слова с начала беседы, лишь кривил губы и красноречиво сжимал кулаки.

— Вот и все. — Шерьян облизнул пересохшие губы и потянулся за бокалом вина.

— Почему ты сразу мне об этом не рассказал? — Тон Гвория был нарочито спокойный, но я видела, каких трудов ему стоило не сорваться на крик. Шерьян виновато опустил голову, не пытаясь оправдаться, и полуэльф разъяренно обернулся ко мне. — А ты, Тефна? Ты обязана была сразу же поставить меня в известность! Я имею право знать, если в моем дворце творятся такие мерзости.

— И как ты себе это представляешь? — с чуть уловимой иронией осведомилась я, отставляя в сторону опустевший бокал. Шерьян тут же наполнил его вновь, видимо, хоть таким образом пытаясь загладить передо мной мнимую вину. Я поблагодарила его легким кивком и продолжила с явным сарказмом: — Гворий, все произошло ночью. По-твоему, я должна была мчаться к тебе в покои, полуодетая и заплаканная? Показывать каждому встречному свои синяки и царапины, чтобы уже сегодня на меня все тыкали пальцем. Мол, наконец-то нечисть получила по заслугам, жаль, что Рикки, эдакого молодца, остановили.

— Никто бы так не сказал, — отрезал Гворий, но в глазах мелькнуло отчетливое сомнение в собственной правоте.

— Правда? — Я одним глотком почти осушила бокал. — А мне почему-то кажется иначе. Все твои придворные спят и видят, чтобы ты поступил со мной так, как и надобно обращаться с отродьями бога-отступника. Благо дальше оскорблений в спину дело пока не заходит. — Я помолчала немного и поправилась: — Не заходило до вчерашнего вечера. Поверь, Гворий, выйди эта история на суд общественности — и Рикки сделали бы героем. Даже если забыть о том, что я метаморф, в подобных историях всегда принято винить женщину. Мол, сучка не захочет — кобель не вскочит.

Гворий и Шерьян согласно побагровели от моей нарочито грубой фразы. Я лишь усмехнулась, наблюдая за их притворным возмущением. Полно вам, мои милые. Ни за что не поверю, что я сумела вас смутить.

— Так или иначе, но я не позволю Рикки выйти сухим из воды, — проворчал Гворий, оправившись от оторопи. Взглянул на Шерьяна. — Прости, приятель, но подобное забыть и замять нельзя.

— Я понимаю. — Храмовник печально кивнул. — И не буду тебе мешать. Все эти годы я постоянно прикрывал темные делишки Рикки. Следил, чтобы не вышло чего-нибудь совсем ужасного. После прошлогоднего ритуала расслабился, а оказалось — зря. Я при всем желании не смогу постоянно быть рядом с ним, — покосился на меня и закончил совсем уже тихо: — Да и не хочу больше.

Гворий встал и вышел. Из коридора послышались его сухие четкие приказы взять Рикки и заключить его под надежную охрану. Я допила вино, в душе празднуя окончательную победу. Минус один враг. И Рикки был одним из самых серьезных моих противников. К сожалению, он слишком хорошо чувствовал мрак в моей душе, чтобы позволить ему участвовать в моей затее.

— Продолжим. — Гворий вернулся и опустился обратно на свое место. Наклонился, облокотившись на стол, и внимательно на меня посмотрел. — Ну вот, Тефна, теперь ничто не отвлекает нас от твоего рассказа. Что именно случилось вчера в лесу? Кто так отчаянно пытается тебя убить все это время?

— Метаморф, — честно ответила я, уже придумав за ночь убедительную легенду. — Совершенно обезумевший.

— Метаморф? — переспросил Гворий, изумленно вскинув брови. — Но почему? Какие у него могут быть к тебе счеты?

— Он хочет занять мое место. — Я пожала плечами. — Считает, что я мечтаю оказаться распятой в кругу мертвых с пятью лучами.

— Подожди! — Гворий поднял руки, умоляя меня остановиться. — Он? Это мужчина?

— Ну да. — Я кивнула, несколько удивленная вопросом. — Его зовут Эльмик, если быть совсем точной.

— Я не понимаю, — честно признался полуэльф. — Я всегда считал, что круг мертвых для бога-отступника может открыть лишь… хм… девственница.

— С чего вдруг? — Я криво усмехнулась. — Девственница-метаморф нужна лишь для ритуала зачатия демона. А распахнуть ворота между мирами может любой, принадлежащий к моему племени.

— Предположим, — не унимался Гворий. — Но зачем ему это? Ведь участие в ритуале неминуемо убьет его.

— Убьет на то время, пока бог-отступник будет находиться в его теле, — любезно разъяснила я. — Когда ему наскучит новая забава, и он покинет наш мир, все вернется на круги своя. И приятной наградой за страдания и смерть послужит многократно возросшее могущество метаморфа. Однажды Эльмик уже участвовал в подобном обряде — много веков назад. Ему настолько понравилось, что он не прочь и повторить. Именно поэтому он теперь способен колдовать, не опасаясь застрять в одном из обликов. Более того, ему отныне подвластна магия любых разумных существ.